Петр Кулик - Бауманцы. Жигули. Дубай. Лучший сериал о том, как увидеть такой разный мир из окна старой девятки

2 мая я приехал на помощь Воробью, так как мы хотели уложиться в график.

– Видал? – с ехидной улыбкой я показывал Воробью фотографии, где нас и ласточку окружают кандидатки «Мисс Очарование». – Твоя работа, – с саркастичной ухмылкой говорил я, а Саша в привычной ему манере спрашивал про подвижки в проекте, не отходя от своего дела.

– Офигенные деньки, Сань! Было очень весело заявлять всем, что мы собираемся доехать на этой девятке до Дубая, учитывая, что она была не на ходу. Веселее всего, конечно, было, когда я предложил этим самым дамам проехаться со мной на этой машине на буксире и при выезде на дорогу у нас оборвался трос! Мы скатываемся с пригорка на проезжую часть, у меня в салоне сидят самые красивые девушки вуза, а ручник не работает! – мы смеялись и продолжали травить байки, параллельно меняя подкапотное пространство машины. Новый карбюратор, свечи, картер двигателя [20] Картер – это корпус двигателя, на котором держатся и в котором работают все детали двигателя. , желтые спортивные распорки, краснющая рама защиты – нарицательное слово для девятки – старушка – справедливо надо было менять на малышку в рамках этой тотальной омолаживающей программы.

– Cлушай, Сань, там еще появилась проблема с коробкой, – тяжко проговорил я.

Воробей остановил на момент кручение гаек и с вопросом посмотрел на меня:

– В смысле, появилась проблема с коробкой? Это же единственное, что было в идеальном состоянии!

– Да, но когда мы клеили логотип во второй раз, нам предложили соединить кулису, и мы согласились. Потом за руль сел один из поклейщиков, который решил ее проверить. Он переключил передачу со щелчком и сказал, что она провалилась. Но вот только как такое могло произойти, пока мы гоняли на тросе, – ума не приложу.

Нужно было видеть абсолютно потерянное лицо Воробья. Он сел внутрь машины, покрутил ручку и понял масштабы беды, неизвестные нам.

– Передавайте привет пацанам – коробку сломали, – протянул Саня. Больше всех расстроился Жорников, так как это значило, что завтра ему снова на работу.

На следующий день в руках у Сани было серебряное ушко, которое он нам всем показывал.

– Видите? Вот это кусок, который отломался от корпуса, и с этим ничего не сделать. В механике ничего нельзя делать с усилием – сломаете.

Хруст, с которым наклейщик коробки переключил передачу, это подтверждал. Коробка передач – это в буквальном смысле слова металлическая коробка, в которую вставляются валы и шестеренки. Если у вас сломалась шестеренка, подшипник или даже вал – не беда, снимаете только нужное и ставите новое. Если же у вас сломался корпус – вот это вы, друзья, попали. Коробка нашей машины была для двигателя объемом 1,3 – экспортного варианта. Нам надо было либо срочно найти новую коробку в отличном состоянии и купить ее, либо придумать, что делать с этой. Саня в своем гениальном уме все взвесил и решил, что сможет вставить содержимое нашей КПП в корпус от донора ВАЗ-2108. Этого вишневого старичка он купил специально под наш проект. Стараясь приносить пользу, мы с парнями ездили за новыми колесами и другими запчастями. К сожалению, на тот момент наш уровень знаний об устройстве автомобилей сводился к тому, что мы «спорили об отличиях гаечного ключа и отвертки», как писал Дима. В течение четырех дней мы уезжали из автосервиса в 2–3 часа ночи вместе с Воробьем, все в моторном масле, но счастливые.

6 мая все выглядело готовым как никогда.

– Отпускаешь нас? – я запросил благословения у Воробья.

– Ха, будто вы без моего разрешения не поедете, – проворчал Саня и был отчасти прав, ибо уже было невтерпеж! Титаническая работа была проделана этим человеком. Мы его поблагодарили, поставили на стол бутылку и двинулись в путь.

Мы поверить не могли его словам, но наконец-то закинули все наши рюкзаки, палатки и провизию в трюм, подняли паруса и двинулись на юг! Однако наша команда обеднела на одного матроса по имени Доминго Власяу, его застала врасплох тогда ходившая эпидемия под страшным названием «курсач». На Доминго она сказалась особенно сильно, так как инкубационный период курсача составил 4 месяца. Выздоравливай, салага! Поднять паруса!

Для маршрутных извращенцев вроде нас это не проблема, поэтому Дима взял себе билеты в Симферополь, где мы его и должны были подхватить через 3 дня.

Мы с парнями ехали прекрасно. Федя рулил, Жора и я наполняли машину музыкой и разговорами. К 10 часам я собрался спать, так как под утро мне надо было сменить Федю. Саша давно не водил механику, поэтому лучше было вести нам. К сожалению, поспать мне не удалось практически совсем – не успел приноровиться. На рассвете меня разбудил остановивший нас полицейский. Я приподнял голову, на которой была нашейная подушка и выглядела как треугольный головной убор. Перед полицейским предстал Наполеон Бонапарт не первой свежести.

– А это че за наркоман? – предъявил полицейский, посмотрев в мои красные опухшие глаза. Федю и Сашу было не унять, они смеялись изо всех сил надо мной – пародией карликового француза – и недоумевающим лицом полицая.

Через некоторое количество времени мне и парням одновременно показалось, что в машине сквозит. Мы начали осматривать салон и увидели, что на полном ходу у нас открылся багажник! В машине сразу началась суета, я мертвой хваткой вцепился в вещи, а Федя дал по тормозам. Было выдвинуто предположение, что машина адаптировалась под новый более мощный двигатель объемом 1,5 литра и теперь автоматически выдвигает спойлер [21] Спойлер – в автомобиле это специальный элемент, изменяющий аэродинамические свойства кузова автомобиля, перенаправляя воздушные потоки для уменьшения аэродинамического сопротивления автомобиля и увеличения прижимной силы, борьбы с загрязнением кузова автомобиля. , когда становится слишком быстро. Видимо, когда Porsche проектировали подвеску этой машины, им удалось заложить в нее гораздо больше.

Федя плюхнулся на заднее, а Саня откинулся на переднем – я остался один на один с дорогой, жалящим солнцем и ухабистыми холмами. Двигаясь в потоке и не обладая максимальной концентрацией, я вылетел на скорости 110 из-за очередного холма, где сразу же стоял знак ограничения 70, потом 50, а потом и камера. Стрелка спидометра совершенно не соответствовала требуемым значениям, что и послужило началом беды. Ста метрами далее располагался огромнейший полицейский пост. Машины в шесть утра там останавливали только так. Как вы понимаете, отнести нашу девятку к разряду «ничем не примечательное транспортное средство» совершенно невозможно. Я затормозил при виде очень активно машущего мне жезла и остановился только через метров 100. Парни проснулись, я ввел их в курс дела за ту минуту, пока к нам шел полицейский.