Яр Серебров - Фронтир Индикона. Дорогами ветров. Часть III

Осталось установить прицел, он, между прочим, зенитный. Пауки у нас ещё и летают? Весело! Близ барабана прикручиваю планку заднего визира с держателем диоптра, чуть выше по стволу крепим кронштейн переднего с дистанционной линейкой, вкручиваю стойку с вилкой и винтом-осью фиксирую кольцевой визир.

Перед стрельбами внимательно читаю инструкцию: зарядить барабан, подсоединить электропривод, накрутить собранный барабан на вал, не до конца! Выставить поворотный диск в начальное положение, подсоединить штекер к корпусу барабана. Провода уходят в покрытый резиной ящик, закрытый жесткой крышкой с герметичным уплотнением. Я открыл конструкцию. Винты со звездообразным шлицем, золотые?! Я всё же что-то не понимаю… Аккумулятор, плата, резисторы, конденсаторы… Пятнадцати минут хватает чтобы ознакомиться с электрической схемой. Бог мой! А пушка может стрелять в полностью автоматическом режиме! Из ящика провода, проложенные в зелёных резиновых шлангах, подходят к двуручной рукояти. Если нажать гашетку на левом рычаге два раза, то привод прижимает барабан. Один раз – активируется полный цикл, двигатель привод откручивает барабан, поворачивается диск с каморами, закручивание. Всего две, три секунды. Значительно быстрей, чем производить эти манипуляции руками. Правая гашетка подаёт ток к электрозапалу. Отдельный провод идёт к ножной педали. При нажатии на неё включается автоматический режим стрельбы.

Провели учебные стрельбы, отстреляв пару барабанов. Пушка мощная, отката почти нет, двухтонная клетка хорошо компенсирует. К пушке идут пять запасных барабанов, оснастка для их быстрой перезарядки, запасной электропривод и набор запчастей. Ну что же, похоже мне предстоит заняться старым делом – управлением огнём.

Клетку тянет пара быков, одетых в резиновые башмаки. Через тарельчатые пружины, в «крабы» крыши упираются регулируемые винтом по высоте, поворотные стойки колёс. Клетку можно опускать, стравливая клапана колёс или откручивая пневматическим гайковертом гайку винтовой стойки. Третий и четвёртый номер расчёта только этим и должны заниматься. Ручной, дожимной компрессор и два двадцатилитровых баллона питают воздухом огнемёт, гайковёрт и колёса.

В клетке два уровня откидных окон, которые фиксируются зажимами, пронумерованы и, по всей видимости, используются для выхода из клетки и стрельбы. Нижние сегменты опускаемые, на зубчатых рейках, на тот случай, когда бой придётся принимать на неровной местности. Ящики с реагентами, порохом и припасами, винтовые сваи для фиксации клетки, сидения с гамаками на ремнях подвешиваются к крыше. Неплохо придумано.

***

Разведка местности показала, что площадь Мёртвого леса где-то сто десять квадратных километров. Сэр Ярослав в прошлый раз захватил только малую часть ареала этих неземных «клопов». Мы же направимся за коконами совсем в другой сектор, ближе к центру леса и задержимся в нём недели на две. До тех пор, пока основательно его не почистим. У нас довольно подробные инструкции и я знаю, что ожидать в лесу. В сумерках, когда мы вступили в лес, на нас никто не обратил внимания. Возможно, надувные колеса, мягкая обувь и подковы не столь сильно сотрясают землю.

Постепенно акации и драконовы деревья сменились толстыми, приземистыми стволами, покрытыми морщинистой корой бурого, иногда синего цвета с красными язвами проплешин. Множество ветвей, словно щупальца осьминога, уходили в голую землю. Мне показалось, что все эти странные деревья объединены между собой. Их корни, подобно питонам, вылезали из-под земли, образуя то низкие, то высокие петли, под которыми подчас могла проехать наша клетка. Попадались и пузатые, похожие на морские актинии, пеньки с шевелящимися, короткими щупальцами. Мы старались к ним не походить, так как они плевались какой-то особо едкой жидкостью. Кроме густого ковра мха, в лесу ничего не росло, и пока быки тащили клетку вместе с нами без особых усилий. Лишь полная тишина заставляла всех нервничать. Ночью, когда темнота окончательно сгустилась, и пришла пора выходить за коконами, мох и деревья засветились мертвенно-зелёным цветом. Это напугало туземцев, и мне стоило большого труда заставить их покинуть клетку. Только личный пример и угроза рассказать о неподчинении Ярунгу заставили их работать.

Маршрут выстроили хордой, чтобы не углубляться в дебри, не отдаляться от клетки, а в случае опасности быстро вернуться в саванну. В отряде имелся топограф, который составлял карту и следил за маршрутом. Все туземцы уходившие вне зоны видимости получили катушку с проводом и гарнитуру чтобы координировать свои действия и вовремя реагировать на опасность.

Свежие коконы были раздуты и отдавали в желтизну, их мы не собирали – много мороки, да и привлекать внимание хозяев леса не хотелось. Пустыми, сухими коконами и так весь лес усеян. Сперва их простукивали, а после срезали с веток телескопическими секаторами. Иму и Гуго пропитывали их щелочным составом, сминали в листы и привязывали к клетке.

Мы работали и передвигались по ночам, а днём завесив клетку многослойным тентом, сняв сапоги и защитные костюмы, устраивались на отдых. Прошло три дня, и я стал подумывать, что сэр Ярослав несколько преувеличил опасность. Вечером, пока не село солнце, я, как всегда, послал Боро и Кили разведать маршрут. На корявые, ветвистые деревья легко забраться, а с высоты удобней и карту набросать и рассмотреть куда идти ночью.

Едва мы начали снимать клетку, как раздался истошный крик. Между корней замелькали стремительно двигающиеся тени.

– Боевая тревога! Всем срочно в клетку!

В мгновение ока все забежали внутрь и едва успели захлопнуть дверь, как последовал первый удар по клетке. Я зажёг карбидный фонарь. Мощный луч света высветил десятки жутких, приплюснутых силуэтов. Шесть пар коротких, членистых ног, прикрытых толстыми щитками с иголками, и ряд мелких, горящих ненавистью, глаз виднелся в узкой щели между верхним и нижним панцирями. Один в один, как на рисунках сэра Ярослава. Последние сомнения отпали – это «мгусу», страх и ужас окрестных племён.

Второй удар сотряс клетку. Противно заскрипели замки. Большой паук запрыгнул на клетку и, словно из душа, облил кислотой ту часть, где стояли быки. Тарельчатые пружины, принявшие на себя вес, издали жалобный квакающий звук. Спаси нас господь!

Короткой шок, повергший в оцепенение, прошёл, и я начал отдавать приказы:

– Одеть противогазы! – от кислотного, неприятного запаха затошнило. – Наушники!

Высокий, душераздирающий визг раздался со всех сторон. Кили и Иму свалились без сознания, у остальных из носа и ушей пошла кровь. Не успел! Удар, ещё удар! Какие огромные! Вес каждой особи не меньше пяти, шести тонн. Нас спасают только острые шипы клетки.