Яр Серебров - Фронтир Индикона. Дорогами ветров. Часть III

– Кое-что есть, я их в резерве держу.

– Выручайте Джона, Ярослав Александрович! Жалко дурня, погибнет почем зря. Говорит, максимум день продержится, а завтра…

– Конечно, надо поторопиться. Радиограмму передали?

– Так- точно-с.

– Ну вот на кой чёрт его в центр леса понесло? Договаривались же!

Спасение сержанта Джона

Джон

Открыл глаза. Я ещё жив?! Надо мной склонился Нганго и стал протирать лоб, он что-то мне говорил, жестикулировал, но я не смог ничего понять. Слух вернулся на следующий день, и новости, которые рассказал Нганго, были не самые радостные. В живых остались только мы двое, я провалялся без сознания шесть дней и всё это время Нганго отбивался. Он привязал коконы к трубам, образовав вокруг клетки многослойный бронированный чехол и только благодаря этой защите мы всё ещё живы. Но надолго ли?

Запасы травы и воды для быков закончились, термитных шашек почти не осталось, а клетка нуждалась в капитальном ремонте. Монстры не оставили попытк добраться до нас, в чём я лично убедился той же ночью. Они сменили тактику: подбирались поближе и, зацепив несколько коконов, старались оттащить их. Мы оказывали всяческое противодействие, но за день им удавалось хорошенько разворотить наше укрытие, и нам оставалась ночь, чтобы собрать коконы, починить защиту и чуть-чуть вздремнуть. Сизифов труд.

Нам необходима помощь. Нужны вода, еда, боеприпасы, сварка и резаки, новые трубы для клетки и корм для быков, лекарства… Сэр Ярослав знает о проблемах с радиосвязью в лесу, поэтому на крайний случай у нас имелся «аварийный оптический телеграф» – небольшой надувной шар, к которому подвешивалась компактная металлогалогенная, газоразрядная лампа на тысячу ватт. Прерыватель на основе электромагнитного реле, совмещенный с телеграфным ключом, заставлял мигать ламу и тем самым отправлять сигналы азбукой Морзе. Ночью, свет лампы хорошо виден за пятнадцать, а то и двадцать километров. Наши группы сопровождения обязательно его заметят, а значит отправят на базу радиограмму о помощи. Проблема одна – плотная крона странного леса – нужно забраться на голые, лишённые веток, стволы и найти место, где шар может подняться. При этом нужно тащить на себе катушку провода, оболочку шара, и тяжелый баллон с водородом для его накачки, надутый шар попросту не пролезет через ветки. На это понадобилось полночи. Долго искали подходящее место, но так и не нашли. Нганго, словно обезьяна пролез сквозь крону из плотно переплетенных нитевидных листьев похожих на водоросли и уже сверху прорезал в ней отверстие. Подъёмной силы шара хватило на сотню метров провода. Всё что смогли мы сделали, оставалось только ждать.

Ярослав – базовый лагерь

В сфере ЦИК царила непривычная пустота. Одни отсыпались после бессонной ночи, другие находились при полевых штабах. Чтобы собрать срочный заказ для Джона, пришлось поработать с картами самому. Из того что он заказал, по большей части всё было в резерве и трубы, и коннекторы, и гранаты, и шашки. Отправили гонца за новым наводчиком и снарядами для пушки Пакла. В цех химии ушла красная карточка – срочно изготовить термитные карандаши для сварки и пиропатроны. Управленческая машина, слегка скрипнув шестерёнками, заработала. К полудню, всё необходимое должно быть собрано, а значит, сейчас есть время чтобы посмотреть, как обстоят дела в госпитале.

Соседние здание встретило ненормальной суетой, криками раненых и красными от недосыпа глазами медиков. Ко мне мгновенно подскочил дежурный в заляпанном кровью, некогда белоснежном халате и начал тараторить.

– Дежурный по госпиталю лейтенант Баху. Великий Ярунг, в госпитале находятся четыреста сорок раненых с ранениями средней и тяжелой степени. Все легко раненные…

– Отставить. Посмотрю в отчёте. Что у нас с антисептиками?

– Запасов коллоидного серебра не хватает. Большую часть ран обрабатываем зелёнкой, йодом и фурфуролом. Очень большой расход спирта и мазей, практически закончились обезболивающие на основе мха, а конопля и семена дурмана не эффективны при ампутациях, как хлороформ.

– Пишите заявку в цех химии. У нас там есть большие запасы этилена.

Он кивнул и, достав блокнот, начал быстро в нём чиркать.

– И вот ещё что, сейчас к вам прибудет дежурный по управляющему центру. Все ваши заявки получат красный приоритет. Учтите также потребности двух полевых госпиталей в котлах. Число раненых выше расчётного в семь раз.

Он покачал головой:

– Очень много ампутаций. Простите, но мы не справляемся. Ученики боятся оперировать, а наши хирурги падают с ног от усталости.

Раненые лежали, на полу, на скамьях, на приставных столах.

– А что они у вас словно сельди в бочке? – я повернулся к секретарю. – Телеграмму в УЦ: «Временно передать жилые сферы под нужды госпиталя и организовать охрану», – потом снова к дежурному. – Здесь оставить только тяжёлых. Легкораненых перевести в лагерь пленных и обеспечить контроль за перевязками. Много суеты Баху. Мы зачем людей оказанию первой помощи учили? Пусть надсмотрщики тоже перевязывают. Ваше дело проверка.

– Будет исполнено!

***

Из госпиталя выбрался аккурат в два часа, перекусил на ходу и сразу на аэродром. К раме трайка уже привязаны необходимые Джону трубы, ящики с гранатами, автоген с баллонами кислорода и ацетилена. Часть груза – припасы, а прессованную сухую траву и эластичные мешки с водой заберём в нашем лагере у кевенги, не к чему тащить за три сотни километров ненужный груз.

Нагрузились мы по полной, а из людей со мной отправился только наводчик. Полёт не был сложным, роза ветров известна. Держались мы на высоте три сотни метров, прямо над руслом Галаны. Через три часа первая посадка на базе близ водопада Лугарда, два часа на зарядку батарей и снова в полёт. Второй участок пути заметно длинней, на одной зарядке можно и не добраться. Приходилось часто планировать, порой забираясь на высоту до двух километров. Сквозь разрывы облаков путеводной нитью вилась заметно ужавшаяся в ширине Галана, называемая в этих местах Ати. В крепости стояла рация с функцией радиокомпаса, а каждый причал оборудован полосой для посадки. Конфузов быть не должно, в случае чего сесть я смогу на любом нашем причале.

Огни крепости Павла Петровича мы увидели только в первом часу ночи и сразу же пошли на посадку. Заряд батарей был на ноле. Посадочная полоса длинной сто метров ярко освещена прожектором и оборудована прямо на крыше хода восточной стены. Здесь же мы и заночевали, так как лететь ночью, да по неизвестной местности сопряжено с большим риском, особенно учитывая горный массив на востоке.

Крепость впечатляла. Массивные, бревенчатые стены с откидными дверками бойниц, крытые ходы, высокие угловые башни, выступающие далеко за периметр стен, создавали ощущение неприступности этого укрепления.