Сара Маркиз - Свободная. Там, где нет опасности, нет приключений [litres]

Пока сижу на берегу этого великого озера, я не достаю свою удочку, потому что не хочу случайно поймать выдру или тюленя, которые обитают в поверхностных водах.

По прибытии в Слюдянку я обнаруживаю другую реальность: нищету и загрязнение окружающей среды в результате работы целлюлозного завода [5] Этот завод закрыт в конце 2013 года. . Из леса появляются люди с косыми взглядами, лицами, залитыми алкоголем, и бесцветными глазами, лишенными света.

Мужчины ошиваются то там то здесь, словно чего-то ждут. Надежда давно покинула этой заброшенный край света. Здесь люди называют себя «теми, про кого правительство забыло».

Идти дальше уже поздно, поэтому мне придется заночевать здесь. К сожалению, экономотели, которые я нахожу, не хотят принимать меня: меня силой и с криками выставляют за дверь. Я обошла весь город, но безуспешно. Везде мне говорили, что нет мест либо что они меня не примут. Поэтому я позвонила Наталье, которая очень разозлилась из-за подобного отношения ко мне. Она предупредила, что пахнет жареным. «Я сделаю пару звонков и перезвоню», – подытожила она.

Вскоре Наталья сказала, что нашла место, где я смогу безопасно поспать, но это аж на другом конце города.

Она обеспокоена, поскольку ее источники доложили, что мое появление вызвало волнение и несколько парней собираются подкараулить меня на дороге, чтобы ограбить. Наталья попросила меня подождать, чтобы она успела продумать мой следующий шаг. Я повесила трубку в смешанных чувствах. И вот телефон зазвонил снова: «Слушай, в деревне возле Слюдянки есть семья. Они заберут тебя и отвезут на машине до деревни. Всем говори, что за тобой приедут мои друзья, не говори, куда ты идешь, это очень важно».

После такого звонка даже в самых маленьких городках я останавливалась только в магазине, чтобы купить продуктов. Затем, словно дикий зверь, устремлялась в лес, где чувствовала себя в безопасности.

Здесь растут березы и ели, летает куча комаров, мошкары и других насекомых, которые окружают меня целым облаком.

Сила, которую излучает тайга, хорошо ощутима и резко контрастирует с жителями этого уголка мира.

Южная часть Сибири медленно разлагается, как перезревший гриб. Местная энергия разрушает всех, кто не понимает, что каждый миг имеет значение для выживания. Здесь все еще встречаются бетонные каркасы времен Союза, голые, словно скелеты.

Тайга – величественная и завораживающая, я обожаю этот густой и оживленный лес. В это время здесь полно ягод: малина, голубика, а также множество таких, которых я никогда не видела. Я живу в тайге, лишь изредка показываясь людям. Даже в глуши я стараюсь прятаться: медведи тоже едят малину. За это время мне не удалось ни разу справить малую нужду без облака москитов, кусающих меня за ягодицы. Но мне пришлась по душе эта дикая и экстремальная часть леса. Порой бывает холодно и идут дожди, затем светит солнце, и это оживляет мои будни.

Лежа в палатке, я получаю текстовое сообщение на спутниковый телефон: «Быстро перезвони. Тема: Диджой». Хватаю телефон, злясь на себя, что так долго не проверяла его. Дозвонилась маме, которая ухаживала за Диджоем в мое отсутствие. Она сообщила мне плохую новость: «Здоровье Диджоя внезапно и резко ухудшилось».

У меня внутри все опускается. Я знала, что это может случиться. Но между пониманием головой и пониманием сердцем лежит целая пропасть, в которую я сейчас и упала. Я говорю с ним, как говорила всегда, но спутниковый телефон изменяет мой голос. Прошу маму, чтобы она приготовила ему его любимую пасту, и кладу трубку.

Я плачу и не могу остановиться, я одна в палатке посреди леса, который внезапно стал меня угнетать. Ничто в мире не способно меня утешить. Наступает ночь, а я все еще всхлипываю. Затем, на рассвете, с заплывшими глазами и опустошенным сердцем, где ничего не осталось, внезапно ощущаю в своей палатке знакомый запах. Вначале он почти неуловим, но со временем становится очень сильным. Это запах моей собаки, особенный, сразу и мягкий, и изысканный, и вместе с этим очень чистый. Занимается утренняя заря, а я все еще сижу в палатке в шоковом состоянии.

Меньше чем через неделю он умирает.

Я пересекаю Сибирь с грузом горя на плечах. Не прошло ни дня с тех пор, чтобы я о нем не думала. Думаю даже сегодня.

Сидя на обочине грунтовой дороги, снимаю перчатки и достаю термос, который находится в боковом кармане рюкзака. Мое внимание привлекает какой-то шум, и я поворачиваю голову. Срабатывает защитный инстинкт, и я успеваю отпрыгнуть в сторону как раз вовремя, чтобы не попасть под десяток военных танков, которые проносятся мимо на полном ходу. Я всего в нескольких километрах от монгольской границы, и земля кишит военной техникой и людьми в военной форме, словно муравьями.

В самом конце долгого спуска внезапно возникает Кяхта. Это пограничный город с десятью тысячами жителей. Город пережил эпоху расцвета во времена, когда на юг из Сибири везли меха, а обратно из Китая доставляли чай. Мне интересно посмотреть, что осталось от него теперь. Я иду вдоль маленьких деревянных домов в окружении дряхлых заборов. Украшением служат помятый металл и коррозия. Люди с замкнутыми лицами. Монголия всего в паре километров отсюда.

Я покупаю себе растворимый кофе и пью, облокотившись о небольшую стойку. Прохожие смотрят на меня с удивлением, но без особого любопытства. Это очень точное определение: «без особого любопытства».

Здесь нет ничего интересного. Но я представляю себе караваны, оживление, которое возникало с их появлением, звуки и резкие запахи экскрементов животных на дороге, смех торговцев, крики на углах улиц, постоянное движение народа.

Поднимаю голову. Я замечталась, подставив лицо теплым парам кофе. По костям прошелся холодный ветер. В отдалении виднеется лес, который, кажется, готов сожрать город. Деревья подернуты золотом, красным огнем и всеми остальными роскошными цветами осени. Зима уже приближается.

Миссия выполнена, Сибирь осталась позади.

Экспедиция по Азии продолжается: я вернусь в Иркуртск, откуда отправлюсь на самолете в Бангкок, где мне нужно будет сделать кое-какие покупки. Затем поеду в Ботен, на самом севере лаосско-китайской границы, где наконец смогу продолжить идти по первоначальному маршруту в сторону Австралии.

Китай остался позади.

Я отправляюсь от китайско-лаосской границы и иду в сторону Луанг-Намтха. Все, что меня окружает, сделано из бамбука: хижины, мебель, инструменты, сушилки для белья, стулья и так далее. У людей улыбающиеся добрые лица и прямые дружелюбные жесты, что очень удивляет меня после Китая. Эти дети и женщины оживляют мое сердце.