Александр Надеждин - Север – Юг. Заметки русского канадца о провинциальной Америке

Зима здесь достаточно суровая и снежная. На фото красный шест, установленный на пожарном гидранте, дает представление о количестве выпадающего снега.

Население, впрочем, не унывает и помимо рыбной ловли, организует гулянья и катание на коньках на расчищенном пятачке, но, по-моему, не прибегая к избыточному потреблению алкоголя в отличие от их европейских предков. Ну а летом здесь тепло, даже жарко днем (студентки в белых тишотках, замечаю я вслед за Лимоновым) и прохладно по вечерам, когда наступает время заката и прощания с этим самодостаточным миром до следующего визита.

North Adams – Williamstown, MS

Великая американская литература была написана в разное время и в разных местах этого обширного континента, но начиналась она в сравнительно небольшой его части, называемой теперь, да и тогда, Новой Англией. И Эдгар Алан По, и Фенимор Купер (которого некоторые не слишком ценят, возможно, как я подозреваю, из-за качества переводов), и великий Натаниель Готорн, и Генри Лонгфелло, и Герман Мелвил – все они родились на рубеже XIX века (заметим, не позже тех, кто – «наше всё») на расстоянии не более пятисот километров друг от друга, там, где их отцы, в крайнем случае деды, основали первую колонию европейцев (включая, разумеется, выходцев из Великобритании) на атлантическом берегу. Да и далее, уже во второй половине XIX века, и писатели и поэты из Новой Англии (Генри Джеймс, Уолт Уитмен, Эмили Диккинсон…) были среди первых и самых значительных. Объяснения не нужны, но попадая в северо-восточную часть Америки, я испытываю чувство узнавания, благодаря той литературе, несмотря на колоссальные социальные, этнографические и цивилизационные сдвиги XX и XXI веков.

Северо-Восточная часть Америки, не то чтобы совсем на Севере, называется Новой Англией, куда приехали первые поселенцы – протестанты (давшие начало так называемой американской аристократии, под кодовым названием WASP – White Anglo-Saxon Protestant) на корабле Мейфлауэр, мужчины в черных сюртуках и бриджах и в больших круглых шляпах, и женщины в длинных платьях и чепчиках. Поначалу были фермерами, строителями домов, церквей, и одноэтажных школ, сажали фруктовые деревья, которые росли не хуже, чем в оставленной Англии. Потом из них выделилась прослойка побогаче: банкиры, врачи, торговцы зерном, таможенные служащие и, конечно, адвокаты. С переменным успехом старались ужиться с индейцами или не допустить распространения на свою территорию других мигрантов, например голландцев или французов.

Из этой среды вышла американская белая косточка – голубая кровь, (а может быть, некоторые и были джентльменами с самого начала), все эти Рузвельты, Адамсы, Вандербильдты, Рокафеллеры 2 2 Так в Америке произносят это легендарное имя. , даже Буши и Родам-Клинтоны. Городку, основанному еще до американской революции – больше 300 лет, и его этно-социальный состав мало менялся вплоть до наших дней. Так еще 100 лет назад здесь редкостью были католики, а всего 70 лет назад здесь не было евреев. Что же касается черных граждан, несмотря на начатую в 60-е годы правительством Кеннеди-Джонсона политику последовательной гомогенизации населения, их все еще редко встретишь на улицах Вильямстауна. Ну да Бог с ней – гомогенизацией, трудно предсказать, что будет дальше в свете удивительных событий последних 10ти – 15ти лет.

А между тем в городе вырос солидный колледж с выпускниками, готовыми пойти в лучшие университеты и, по окончании, занять подобающее место в американской политике, как им изначально полагалось согласно происхождению и воспитанию. Остальная Америка – страна авантюристов и иммигрантов осваивала непроходимые чащи в мид-вэсте, добывала золото в Калифорнии, устанавливала законы, основанные на праве сильного на Юге, но в течение столетий признавала и избирала выходцев из старых городов Новой Англии своими конгрессменами, сенаторами, адвокатами и военачальниками. Возможно, что эта эпоха медленно приближается к своему завершению, ведь состав правительственных учреждений стал меняться уже после второй мировой войны, но Вильямстаун все еще несет на себе родовые черты пуританской элиты, о которой написано так много прекрасных книг 3 3 Начиная с Хавторна и Генри Джеймса, и кончая Торнтоном Уайлдером, Сэлинджером и Чивером , что мне уже давно хочется оставить эту тему.

Со временем предприимчивые господа из бывших фермеров стали развивать промышленность (текстиль, бумага), для которой понадобились наемные рабочие из более поздних волн эмиграции, все еще выходцев из Европы. Они селились вокруг фабричных зданий, так как, не имея собственного транспорта (вплоть до 50-х годов прошлого века), ходили на работу, как и на родине, пешком. Конечно, фабрику строили не прямо в буколическом Вильямстауне, а в расположенном километрах в двадцати Норс-Адамсе, нынче городе безработных потомков рабочих этих самых фабрик. Промышленность ушла в места с более дешевой рабочей силой и меньшими налогами (Тайвань? Техас? Алабама?), а контраст между двумя городами все еще хорошо наблюдаем, проявляясь в устройстве улиц, архитектуре фасадов, в типе гостиниц и ресторанов, и в культурных заведениях неподалеку. О последних, в основном, и пойдет далее мой рассказ.

Начнем с Вильямстауна, где в какой-то момент поселился мистер Роберт Стирлинг Кларк, сын адвоката, Эдварда Кэбота Кларка, известного своей предприимчивостью и широтой взглядов. Последняя ему помогла сойтись с малообразованным, но гениальным изобретателем швейной машинки «Зингер», Исааком Зингером, которому он и посоветовал запатентовать многообещающее изобретение, и, возможно, даже сформулировать суть изобретения с античной лаконичностью, а именно как иглу с ушком на остром конце 4 4 Это описание приводят во всех лекциях по патентоведенью, как пример изобретения, которое невозможно обойти. ! Испросив за это 2/3 прав на изобретение, мистер Кларк старший заработал неслыханное состояние для себя и своего отпрыска, достаточное, чтобы построить и наполнить шедеврами мирового искусства музей среди лесов и лугов Новой Англии недалеко от центра маленького Вильямстауна. К счастью для последующих поколений, Роберт Стирлинг оказался на высоте и, полностью отказавшись от всех остальных амбиций, посвятил себя созданию музея европейского искусства. Впрочем, таких американцев во втором поколении было несколько, например филадельфиец Альберт Барнс, соперничавший с Мамонтовым и Морозовым, скупая импрессионистов, Матисса и Синьяка для своей коллекции в родном городе. Кларк, однако, решал задачу пошире, и составил весьма приличную коллекцию, покрывающую более длительный период истории европейского искусства, с работами Джованни Беллини (тот много их в свое время написал – хватило все желающим) и Фрагонара (замечательный портрет капитана гвардии, написанный, как говорит надпись под картиной, всего за пять часов).