Глеб Давыдов - Книга трипов. Странствия и перемены

За день в Париже можно успеть многое. Родиться и умереть, влюбиться, разлюбить, устать, напиться, встретить множество милых людей и остаться в бесконечно удушливом одиночестве… Рассказ как раз об этом: как я провел день, или целую вечность, в городе-вампире, затусив с безумными русскими бебиситтершами, столкнувшись с певицей Пинк (и не узнав ее), а напоследок чуть не сделавшись жертвой трансвеститов.

Я просыпаюсь в отеле «Идеал». По парижским меркам он довольно дешев, всего 46 евро за ночь. Но, несмотря на приятный этот факт, сегодня мне предстоит сменить место жительства (вчера вечером, когда я прибыл в Париж из Амстердама, свободная комната в рекомендованном мне «Идеале» нашлась всего на одну ночь). Я договариваюсь с сидящей на ресепшн китаянкой, что оставлю свой чемодан, и выхожу в город – искать другой отель.

Чувствую себя чудовищно: по утрам мне необходим чай, а чай в Париже – настоящая проблема. Тут везде пьют кофе. «Сколько стоит чай?» – спрашиваю я в какой-то забегаловке. «3 евро», – отвечает мрачный француз и порывистым жестом призывает присесть за столик. Через минуту передо мной появляется чашка и маленький заварочный чайник. Из чайника торчит ниточка, увенчанная желтой этикеткой «Липтона». Пакетик «Липтона» за 3 евро… Я залпом выпиваю чашку, и мне становится лучше. Минут десять я трачу на поиски нового отеля, но найти недорогой ночлег в субботу оказывается непросто, и я забиваю на поиски.

Если нет отеля, надо хотя бы постричься… Я посмотрел на высокое голубое парижское небо, мелькнувшее в этот момент между двумя хорошенькими домишками… Небо улыбнулось мне, но улыбка тут же была смазана лысым черным черепом шедшего мимо высоченного негра. Сразу за негритянской лысиной на противоположной улице, как по заказу, помахала мне стеклянной витриной парикмахерская. На витрине – зазывная надпись: «8 евро!» Перехожу улицу, оказываюсь в салоне. Внутри – три турка стригут машинкой под горшок своих соплеменников. «Садись, подожди», – сигнализируют мне турки. Я с сомнением присаживаюсь на кожаный диван и оглядываюсь по сторонам. К большому зеркалу, в котором отражаются стригущие и стригомые турки, прицеплены два десятка фотографий еще двух десятков точно таких же бритых под горшок восточных ребят. Похоже, это у них фирменная стрижка. Не обращая внимания на протестующе-удивленные возгласы ориентальных парикмахеров, спешно ретируюсь.

Звоню Насте Меланхолик – жительнице Парижа, с которой познакомился в Livejournal. У меня есть смутная надежда, что она составит мне сегодня компанию. Других знакомых у меня в Париже нет, не считая двух абсолютно безбашенных девиц, встреченных вчера поздно вечером у Нотр-Дама… Меланхолик говорит, что сможет только вечером, поскольку днем она обязательно должна увидеться с Брайаном Ино.

Вспоминаю про вчерашних нотр-дамовских красавиц. К счастью, я забил в свою трубку номер одной из них. Ее тоже зовут Настя. «Давай встретимся в Люксембургском саду через час и будем бухать!» – кричит она в трубку. Погода отличная – приятное весеннее солнце желтыми бликами ложится на витрины модных магазинов, дорогих кафе и не очень дорогих фаст-фудов. Я покупаю два круассана и, глядя по сторонам, медленно иду вверх по бульвару Сан-Мишель, периодически сверяясь с карманным атласом. В направлении Люксембургского сада.

Вчерашняя эйфория от того, что Я В ПАРИЖЕ, сменилась каким-то озабоченным ощущением того, что Парижу-то до меня нет никакого дела. Я захожу в другой парикмахерский салон, здесь стрижка стоит 45 евро. Через десять минут ходьбы по Сан-Мишель обнаруживается более демократичная парикмахерская под вывеской Frank Provost. 28 евро – вполне…

Две парикмахерши, колдуя надо мной, увлеченно что-то обсуждают. Интересуюсь, что именно. Оказывается, свою коллегу, которая вечно занимает у них то машинку, то ножницы, то гель… Подстриженный раза в два короче, чем мне того хотелось (тема беседы, очевидно, крайне увлекла парикмахерш), я вхожу, наконец, в Люксембургский сад. На улице жарко, и многие здесь по пояс обнажены. Они с деловым видом сидят вокруг фонтана на пластмассовых стульях и охлаждаются. Статуи, француженки, фонтан, дворец, деревья, газоны, лето! «Это просто рай!» – вспоминаю я анонс с обложки какого-то глянцевого журнала…

В ожидании Насти и Нади принимаю счастливое решение: купить бутылку вина в ближайшем супермаркете. Задуманное осуществляется немедленно. Возвращаюсь в сад, встречаю девочек. Насте и Наде по 21 году. Они приехали сюда три года назад из Костромы. Учиться. На самом деле они давно уже не учатся. Работают бебиситтерами во французских семьях, а по ночам пропадают в парижских клубах и знакомятся с местными байкерами (они фанатки мотоциклов). В общем, сказала Настя, «прожигаем молодость в Париже, чтобы потом вернуться в Россию, выйти там замуж и родить детей».

Через двадцать минут бутылка кончена, и девочки везут меня на Елисейские Поля.

Я в первый раз вхожу в парижское метро. Настя вставляет билетик в турникет, проталкивает меня вперед и, обняв сзади, протискивается вместе со мной. По пути девы по-русски поливают грязью всех вокруг, орут, поют и всячески эпатируют метрополитеновскую публику. Меня забавляет их живость… И в то же время я начинаю понимать, почему во всем мире на русских смотрят косо. «Зачем?» – интересуюсь я. «Нам нравится! Иначе здесь очень скучно. Все эти французы – такие лохи, если б ты знал».

Кончается все тем, что Надя ставит подножку какому-то мужчине, тот падает, Надя на чистейшем французском обвиняет его в том, что он облапал ее, придурок, и что она этого так не оставит. Мужчинка спешит скрыться, а мы выходим на улицу и сквозь какие-то парки входим на начало Елисейских Полей. Где на траве выпиваем еще одну бутылку вина.

Мы прощаемся, и я еду на метро в сторону Булонского леса. Что меня туда потянуло – не знаю. Моя память просто подсказывала мне, что это какое-то достопримечательное и важное историческое место, а поскольку времени было навалом (про поиски отеля я и думать забыл), то почему бы не в Булонский лес… Станция «Порт Дафине». Я направляюсь в сторону показавшихся недалеко зеленых насаждений (наверное, это и есть «лес»).

Огромное обшарпанное, явно заброшенное здание, с виду напоминающее то ли бывший супермаркет, то ли бывший же ночной клуб. Влезаю внутрь через дыру в заграждении. Полуразбитые зеркала на стенах, огромные залы и маленькие кабинки, несколько этажей, связанных узкой винтовой лестницей… Когда-то – игорный дом. А теперь – сквот. Сковородки, старенький музыкальный центр, стираные футболки. Делаю несколько кадров и иду назад к выходу. На пути мне попадаются «хозяева». Два бомжа средних лет, потрепанные, но интеллигентного вида. С собакой.