Валентина Панкратова - Галопом по Европам

Пашка, увидев, что я немного выпала в астрал, тянется за наушниками.

– Куда?! – хватаю его за руку. Она не столь изящна, как у Мишани. Павел вообще довольно сильно ему проигрывает: и ростом пониже, и рыхловат, и даже лысина в его модно подстриженных рыжих волосах проблескивает вполне натуральная. – Ты обещал беседовать, так что не отмахнешься теперь. Будем говорить, по крайней мере, пока самолет на земле.

– Ты, что ли, взлетать боишься? – добрый Чернышов берет меня за руку. – Окей, давай поболтаем. Кстати, мы уже выруливаем на взлетную полосу, так что осталось совсем ничего. Скоро будем в Вене. Ты знаешь, как из аэропорта добраться в город?

– На электричке. Там есть шаттлы, которые до центра Вены мчат без остановки, а есть обычные электрички. Они дешевле, а по времени потеряем всего лишь десять минут. Кстати, переход с электрички в метро, как у нас на МЦК. Ты ездил в Москве на МЦК? Там чтобы перейти со станции МЦК в метро надо немного по улице пройти, а билеты прикладываешь те же, по которым ехал на МЦК. Правда, название нашей станции метро забыла. Посмотри у себя в телефоне, я тебе там схему сохранила.

– А что в твоем не смотрим?

– Посмотри, с чем я еду! – достаю из сумочки бабулин раритет. – Представляешь, мой так и не успели починить. Вот мне мои предки и раскопали.

Пашка аккуратненько двумя пальцами берет аппаратик:

– Да, я такие только в детстве видел, – присвистывает он, – где раскопки-то проводили? Не на свалке ли?

– Типа того! Бабулины закрома – это почище свалки будет. Сам понимаешь, Интернет в этом чуде отсутствует как класс. Зарядки хватает от силы минут на двадцать, поэтому держу его постоянно выключенным. Берегу заряд для экстренного звонка.

– А мне не могла сказать? У меня уж наверняка что-нибудь более современное нашлось бы.

– Ну кто же знал, что не сделают, – замолкаю, всем телом ощущая вибрацию разгоняющегося самолета и заполняющую меня изнутри волну непроизвольного страха. У меня постоянно такое бывает в самолетах и изредка в кошмарах, когда во сне я на ватных еле передвигающихся ногах пытаюсь убежать от страшного чудища. Страх заполняет меня изнутри и практически мгновенно сковывает руки, ноги, мозг.

– Взлетели, – отпускаю спустя какое-то время Пашкину руку, в которую вцепилась мертвой хваткой, и как ни в чем не бывало, продолжаю прерванный разговор. – Кстати, в этом телефончике еще барахлит звонок, про выбор мелодий я вообще не говорю. К тому же горят загадочные символы, которые, по моему разумению, не должны гореть.

– Что значит, загадочные символы?

– Ну что, например, горит символ, что пришла СМС. А СМСки нет. Или горит символ, что есть непринятый звонок. А самого звонка нет. Точнее, он, может, и есть, но из-за постоянно горящего значка не понятно, есть он или его нет.

– Фи! Это такая мелочь…

– Вот и бабуля говорит: «Абсолютно рабочий агрегат»!

Мы веселимся. По правде говоря, мне нравится Пашкина улыбка. Она какая-то залихватская и бесшабашная. Когда Чернышов едва начинал ухаживать за мной, улыбка гораздо чаще сияла на его лице. Она согревала меня и давала надежду, что все у нас с ним будет хорошо. После двух неудавшихся свадеб мне требовалась основательная подпорка. И друг стоически выполнил свою роль. К сожалению, время сделало свою черную работу. Уж кто из нас виноват, я или Пашка, не знаю, а только улыбку он намертво заменил на наушники.

– А где же у тебя информация о поездке, неужто распечатала по старинке? Или в ноутбуке?

– Спокойно! Я умница, и у меня все под контролем! Во-первых, я всю инфу тебе на телефон закачала. Во-вторых, все есть на ноутбуке, а в-третьих, чтобы тебе переписать, я сначала все скачала на флешку, – показываю Пашке своего бежевого медвежонка. – Сам понимаешь, ноутбук-то, хоть и маленький, а на работу его тащить в лом.

– Ну давай тогда колись, по какому принципу выбирала города? Откуда Рим, Барселона? Если посмотришь на карту, то к Вене гораздо ближе Зальцбург, Будапешт, Прага… Или ты решила максимально поддержать честно заработанным рублем европейские транспортные компании?

Вопрос застает меня врасплох. В самом деле, по какому? Собственно, мне-то понятно. Конечная цель – Барселона, в которой я весьма вероятно и останусь с Маорисио. Возвращение в Москву с Павлом представляется весьма сомнительным. Испанец далеко, он клянется в любви и зовет замуж. Павел всегда рядом, никуда не зовет, даже не улыбается, а ждет удобный момент, чтобы надеть наушники и отключиться от меня. Выбор, я бы намекнула, очевиден.

Однако, вслух выдаю немного другую версию:

– Все очень просто. Мы же с тобой архитекторы. А Барселона – город великого Гауди [1] Antonio Plácido Guillermo Gaudí y Cornet; 25 июня 1852, Реус, Каталония – 10 июня 1926, Барселона) – испанский архитектор, большинство проектов которого, включая самую масштабную его постройку, храм Святого Семейства, возведено в Барселоне. . Я всегда мечтала посмотреть здания, построенные по его проектам, – естественно, Пашке про Маорисио до времени ничего знать не следует. – Про Рим я даже не знаю, что можно добавить к тому, что ты и сам знаешь. Вечный город. Там и античные постройки, и архитектура Эпохи возрождения. Ну а Вена – город дворцов. Очень красивые здания построены весьма состоятельными австрийцами на месте стены, когда-то окружавшей город. Это совершенно особенное зодчество, – молчу, что в Вене была с Мишаней в нашу последнюю совместную поездку. Кто знает, возможно, именно из-за приятных воспоминаний меня так в нее тянет.

– С точки зрения архитектуры прекрасный выбор, мадам.

Мы какое-то время пытаемся изображать интерес к разговору, но на три часа полета запала не хватает. Пашка, дождавшись-таки, когда я иссякну, надевает наушники.

Закрываю глаза. В последние три года я играю роль того самого персонажа, что в трех соснах умудрился заблудиться. Если бы я вышла замуж за Мишку, то насколько спокойнее мне было бы! И зачем на мою голову свалился Маорисио?! А потом вдобавок и Пашка от безысходности.

– Добро пожаловать в Вену! – голос командира экипажа вырывает из сна. Я таки отключилась.

– Мадам проснулась? – Чернышов насмешливо разглядывает меня, – я уж сидел и гадал, когда тебя начинать будить. Решил сначала дать всем пассажирам выйти.

Через паспортный контроль выходим по указателям к поездам. Топографический кретинизм, которым наградила меня природа, не позволяет мне сориентироваться, куда идти. Два года назад я слепо шагала за Мишаней, а ему я до сих пор доверяю больше, чем себе.

– Вы в Вену? – не столько вопрос, сколько утверждение на приличном английском. Перед нами стоит парень лет двадцати. Темнокожий мулат, на голове торчащие во все стороны дреды, белозубая улыбка шире, чем само лицо. Вот тебе и центр Европы.