Максим Танаевский - Велобомж

Во время Витиного запоя я не сбавлял обороты в работе, пахал за двоих. Мы уходили в море рано утром, собирали морскую капусту и к обеду возвращались к пристани. К полудню у причала собиралось множество лодок, таких же как мы, с капустой. А на пристань съезжались покупатели на грузовиках. Начинался аукцион. Покупатели ходили от лодки к лодке, пробовали на вкус капусту и предлагали цену. Как только ценовой вопрос был решен, в дело вступал я. Нужно было лопатой грузить капусту в мешки, и затем цеплять их к стреле крана, а тот, в свою очередь, грузил их в кузов. И сделать это нужно было максимально быстро. Вдвоем с Витей мы справлялись очень быстро, но теперь приходилось делать это одному. Мне хватало часа, примерно 60—70 мешков. Хоть я и был наемным рабочим, корейцы старались помочь мне. По их разговорам с соседями я понимал, что они гордятся мной. Мне это жутко льстило. Аукцион заканчивался к часу дня, и мы ехали домой. После подобных мероприятий мы редко возвращались к работе в тот же день. Тэйк обращался ко мне «Макщи» и показывал перекрещенные руки, что означало «на сегодня хватит».

Бывало и такое, что посреди выходного дня требовалось выйти на работу. На катере выбирались в море переворачивать сети.

Однажды я получил премию. Звезды еще не погасли, а мы с Тэйком уже бороздили морские просторы. Собирали водоросли, капусту и ракушки. Наше хрупкое судно швыряло на волнах в разные стороны, настолько сильный поднялся ветер. Вернуться к берегу не представлялось возможным, нас все дальше уносило в море. Благо к обеду все стихло, и сквозь рассеивающиеся тучи выглядывало солнышко. Сварили суп из ракушек, пообедали и дальше за работу. Днем зазвонил телефон Тэйка, попросили меня… Я с недоумением взял трубку, и на ломаном русском услышал: «ти холосо работаес. Я выписать тибе премия. Маладес.»

Я посчитал, в рублях примерно 10—12 тысяч. Тэйк смотрел на меня и сказал «гуд, Вито ноу». Я понял. Вите не сказал ни слова. Обрадованный такой новостью, я прыгнул в кучу рыбацких сетей, накрылся фуфайкой и крепко уснул, а проснулся уже на причале. По возвращении домой нас встречала бабуля, как всегда, не с пустыми руками.

Спустя месяц у нас выдался внеплановый выходной (первый). Меня посетило внезапное чувство эйфории и я отправился на велопрогулку. Заглянул в соседние деревни и выбрался на побережье. Я был удивлен идеальным состоянием дорог, даже в таких глухих деревнях. Удивило дружелюбность местных. Я просто крутил педали, а мне махали и улыбались из проезжающих мимо машин. Гаишников не было вообще, поэтому многие пьют прямо за рулем и не брезгуют «накатить» в обеденный перерыв. Я доехал до побережья, сделал пару снимков.

Долго сидел, разглядывал морские грядки и уходящее солнце. В голове пробежала мысль: «вот бы через всю Азию на велике промчать… да ну, бред». Собрался и поехал домой.

На следующий день после работы мы с Тэйком остановились возле банка. Он вручил мне конверт. Первая зарплата. Сто пять тысяч рублей! Неплохо для начинающего рыбака?

Деньги я хранил у себя в шкафчике в конверте, но каждый вечер пересчитывал. В свободное время мы с Витей ходили в соседнюю деревню за пивом. Наличные были ни к чему, пропивались. Витя отличный парень и хороший работник, но алкоголь испортил всю картину. Два Витиных месяца пролетели. Его рассчитали, вычли за его 4 дневный запой. Он остался недоволен.

Однажды после рабочего дня в дверь постучал дед и завел нового напарника. Коренастый плечистый парень с дредами, с кальяном в руках. Так я запомнил Гришу. Он оказался очень положительным и свойским в общении. Теперь я обучал Гришу морским навыкам, теперь меня бабка кричала в дом на прием пищи «Макщииии». Почему не Максим? Почему Макщи? Я так и остался для них Макщи…

Однажды мне написал Витя. Просился обратно. Хотел, чтобы я договорился с корейцами взять его. Не знаю, правильно я поступил или нет, но я отказал. Просто подумал про Гришу. Каково будет ему терпеть чьи-то запои…

27 января Южная Корея встречает Новый год по лунному календарю- Соллаль. Ранним утром привезли двух поросят, завалили, прямо на дворе, рядом с будкой Пакки. Вечером мы все направились в город Хаэнам, в кафе, где собрались человек 30, от мала до велика. Мы жарили стейки, пробовали новые для меня блюда, баловались алкоголем. Царила атмосфера счастья и позитива.

Празднование закончилось тем, что я тащил деда из кафе в машину, а он меня в щеку нацеловывал и что-то там бормотал. Дедушка любил меня, искренне. По дороге домой мы заехали в магазин. Тэйк объяснил, что завтра у нас выходной и все магазины будут закрыты, поэтому нам можно брать все что угодно. Конечно, мы с Гришей набрали целый таз пива, печенья и чипсов. Дикари.

На следующий день мы с самого утра принимали гостей. В дом съехалось человек 15, в основном молодежь. По традиции все собрались в зале полукругом на полу. Все по очереди благодарили деда с бабкой поклоном, а те, в свою очередь, вручали конверты с деньгами. Перепало и нам с Гришей по 20 000 вон каждому- это 1100 рублей.

Дни летели, мои 2 месяца подходили к концу. Дед все крепче обнимал меня. Однажды за общим столом я увидел, что он сидит в носках как у школьника, где у каждого пальца свой кармашек. Я так заржал от всей души, не ожидав увидеть детские носки на старике. Смех подхватили все. Это был дикий ржач. Он понял, что дело в носках. Принес мне точно такую же новую пару, обнял и просил остаться. Даже предлагал свой коньяк. К слову, все это время в шкафчике за стеклянной дверцей красовалась бутылочка, очень ценная, видимо…