Юлия Atreyu - Проклятие на удачу. Цена триумфа

– Как видишь! – Продемонстрировала я спутнику свои вернувшиеся способности.

Тот удивленно поднял брови:

– Если такие и правда существуют, надо завести с ними дружбу…

– И что это за вездесущий шепот, преследующий меня в Лесграде? Словно кто- то пытается мне что- то сказать, но не может?

Эльф мягко улыбнулся и с достоинством произнес:

– Не пытается, а говорит. Но не тебе. Так общается древний лес.

– Общается лес?.. В смысле- деревья между собой?

Страж кивнул.

– Деревья, животные, духи. Все что ты слышишь- симфония их молчаливого диалога друг с другом.

Чудодейственное исцеление вкупе с новыми открытиями о королевстве эльфов, наталкивало на определенные мысли, задавая философский настрой. Я, привычная к старым добрым березкам и елкам Тамилии, задумалась – есть ли вероятность, что они тоже разговаривают, просто совсем тихо.

– А эти блестящие точки в воздухе? Какие- то малюсенькие светлячки?

– Это та самая природная магия, которой изобилуют наши земли. Магия, выходящая из глубин Ахтамалиэ, породившая все сущее и циркулирующая между небом и поднебесным миром.

Я медленно проскользила взглядом вокруг, еще старательнее присматриваясь к мерцающим пылинкам, плавно дрейфующим в воздухе. Мне стало совершенно понятно, почему эльфы никогда в отличие от людей не злоупотребляли в стремлении к общепринятым благам. Лесград, словно симбиоз множества проявленных миров, наслоенных друг на друга, одновременно порождал и отвечал на тысячи вопросов. Он настраивал на какой- то особый внутренний диалог с собой, природой и всеми ее явлениями. Разве в этом сакральном общении могла зародиться хотябы тень алчности или интерес к захватничеству?

– Так мы можем снова отправляться в путь? – Прервал мои размышления Шеридан.

–Да. – Подтвердила я. Еще мне в голову пришла гениальная, как мне показалось, идея- приказать дракоту “дежурить” вокруг нас с эльфом в радиусе версты и в случае обнаружения других эльфов, возвращаться, подавая таким образом сигнал о том, что следует быть внимательнее. Но пока рыжего ни где не было видно.

Страж принес какие-то фрукты и ягоды на завтрак и протянул флягу с водой. Я перетряхнула свою сумку и выудила оттуда закупленные в дорогу сухари, но эльф предложил оставить их впрок, пока лес предлагал нам свои съедобные дары. Прожевав пару сладко – вяжущих плодов, формой и расцветкой напоминающих декоративные грушевидные тыквы, я послушала мнение дозорного о том, что явилось причиной моего необычайно скорого выздоровления. На его взгляд, разгадка могла крыться в двух вещах: во- первых целебный отвар и компресс из паритта, которым он меня лечил весь день и половину ночи. Во- вторых Шеридан не исключал возможность вмешательства иных сил, допуская, что та женщина из сна вполне себе реальна, но вот с какой целью она мне помогала, было не понятным. Мы закончили завтрак и двинулись дальше.

Мы уже обговорили общие темы и, поскольку эльф оказался словоохотлив, я задала более личный вопрос:

– Шеридан, а сколько тебе лет?

– Ты удивишься. – Улыбнулся он.

– Это вряд ли. Вы ведь славитесь долгожительством.

Дозорный продолжал улыбаться.

– Тебе триста?

Он отрицательно замотал головой.

– Пятьсот?

Парень перевел на меня взгляд и дразняще произнес:

– Последняя попытка…

Я еще раз внимательно осмотрела молодого человека и твердо заявила:

– Шестьсот восемьдесят четыре!

– Мне двадцать шесть лет.

– Это в пересчете на человеческий век? – Не поняла я.

– Нет, само по себе.

– Ты так молод?!

– А что- по-твоему эльфы сразу двухсотлетними рождаются? – С улыбкой поднял брови Шеридан.

– Нет но… Я думала, что общаюсь с почтенным старцем – подтрунила я над своим спутником. Он ухмыльнулся.

– До двадцати лет мы растем так же интенсивно, как и люди, а потом процесс замедляется, со временем и вовсе останавливаясь. Наши старики выглядят, как ваши сорокалетние…

– И какова длина жизни эльфов?

– Нам дарована бесконечность. Но и тут у природы свои механизмы регулирования – войны, некоторые болезни, и ряд хищных существ…

Я внимательно слушала дозорного.

– Самому старому жителю Лесграда восемь тысяч лет. Он очень мудр и служит советником владыки Эллианса… А тебе сколько?

– Девятнадцать.

– Я думал старше…

– Это еще почему? Я что- плохо выгляжу?

– Выглядишь совсем наоборот. Мне нравится. – Неожиданно прямо ответил эльф и улыбнулся, продолжая смотреть прямо перед собой. Я стушевалась, а он продолжил. – Но уж больно упертая. Преследуешь какие – то свои цели. Игнорируешь мудрые советы.

Я удовлетворенно отвела от него взгляд.

Некоторое время мы шли в молчании. Мне подумалось о том, что сейчас происходит во дворце. Отправились ли маги на мои поиски, или сосредоточились на ситуации в Асмеране, а, может, и то и другое? Онис, наверняка, особенно злится – ведь в последней истории мы стали вроде негласной команды, действующей независимо от решений совета.

– Вот и ты! – Произнес Шеридан. Я вздрогнула и повернула голову, чтобы посмотреть кого нелегкая принесла. К счастью, дозорный разговаривал с дракотом. Тот выглядел слегка потрепанным, но был рад вернуться в состав нашей маленькой компании.

– Шеридан, долго нам еще идти?

– Завтра к обеду будем на месте.

Впереди замелькали розовые облака, зависшие в воздухе.

– Что это?

– Мастаран. Плодовые деревья и первые поселения эльфов на подходе к городу.

– Первые поселения эльфов? – Внутренне сжалась я, ругая себя, что допустила непростительную неосведомленность, грозящую мне разоблачением.

– Да, но сейчас здесь никого нет. Жители уходят на период цветения мастарана в город.

– Почему? – Не спешила расслабляться я.

– Сейчас поймешь.

Легкий ветер, подувший в нашу сторону, принес густой дурманящий аромат с розовых цветущих крон. При приближении, он оказался на столько интенсивным, что голову повело. Толстенные приземистые деревья, которые в обхвате превышали секвойи в три, а то и в четыре раза, росли на значительном расстоянии друг от друга.

– В их полых стволах и расположены жилища.

В воздухе стояло гудение, фоном которому служило еле слышное, какое- то возвышенное, многоголосое пение. Вибрации этого богатого оттенками звука в сочетании с благоуханием мастарана вводили в умиротворяющий транс. Кругом роились бесконечные пчелы, бабочки и все, пьющие нектар насекомые. Мельтешащее тысячами крылышек марево массами передвигалось от одного дерева к другому. Между ветвей пархали крупные розовые птицы, случайно обрывая лапками лепестки, которые мягко опускались на землю, в столбах белого солнечного света, словно безмятежные воздушные кораблики. Наверное, если и существовало место, куда попадают светлые души после смерти – это было оно. Не хватало только золотых врат на входе.