Галина Щапова - Путешествия оптимистки. По России и всему миру

«Вместе с Паджио, секретарём главнокомандующего по дипломатической части, мы сошли на берег. Наняв за полтора рубля громоздкий дребезжащий экипаж, проехали город из конца в конец. Видели, что дома иностранцев занимали самые выгодные места в городе. Бросалось в глаза, что над их домами и лавками торчали флагштоки, на которых в торжественные дни они вывешивали флаги своей страны. Иностранцы были в основном немецкого и шведского происхождения. Встречались на улицах длиннокосые манзы в синих кофтах, корейцы в белых балахонах, разъезжающие по городу на рыжих коровах.

В городе имелись две очень плохие гостиницы – «Москва» и «Владивосток».

На берегу, прикрываемая с суши общественным садом, находилась так называемая Адмиралтейская пристань, с которой вестовой ежедневно возвещал жителям города полдень залпом из пушки». Бестолковая беспорядочность и разбросанность строений того, что называлось улицами, поразили Крестовского, когда он попытался пройти по ним, взрытым выбоинами, местами загромождёнными камнями и крупной галькой.

В 1889 году в городе было открыто здание музея, где разместились коллекции и отдельные экспонаты, относящиеся к краю, собранные любителями истории. Ныне это Приморский государственный объединённый музей имени В. К. Арсеньева. Владимир Клавдиевич Арсеньев продолжительное время провёл в тайге, изучал девственную природу края, его рельеф, породы деревьев, климат. Во время исследований Арсеньев познакомился с нанайцем Дерсу Узала, ставшим его проводником и спутником в нескольких экспедициях. Образ этого сына природы он описал впоследствии в романе, названном его именем.

Осенью в год открытия музея в город приехал А. П. Чехов. Владивосток показался ему неопрятным и бедным. Он не смог осуществить свою мечту – поплавать в море и поесть устриц. Иначе, возможно, его мнение о городе было бы иным. В неудачное время писатель посетил город. Только что закончилась эпидемия холеры, да и тёплый сезон подошёл к концу. Вот и нам, чтобы не разочаровываться, а быть в восторге от прекрасного города, лучше приезжать сюда летом.

В один из дней 1907 года из Петербурга во Владивосток прибыли поручик Нестеров и с ним Надежда Галицкая. Блестящему выпускнику артиллерийского училища прочили не менее блестящее будущее. Однако, невозможность жениться на своей подруге детских лет до наступления двадцати восьми лет согласно уставу привела его к мысли покинуть столицу и уехать на службу на Дальний Восток. Правда, устав делал исключение для тех офицеров, кто готов был внести пять тысяч рублей для обеспечения семьи будущей жены на случай гибели или смерти супруга. Этим шансом он также не мог воспользоваться из-за отсутствия денежных средств. Сразу по прибытии Пётр и Наденька отправились в церковь и обвенчались. Молодые поселились в съёмной квартире и взяли напрокат пианино. У обоих были неплохие голоса, оба владели фортепьянным искусством, и так случилось, что их маленькая квартирка стала местом музыкальных вечеров, куда регулярно заглядывали друзья и знакомые.

Местом службы Петра Нестерова стала 9-я Восточно-Сибирская артиллерийская бригада. Он был прикомандирован к крепостной воздухоплавательной роте для обучения корректировке артиллерийской стрельбы с аэростата. Шесть лет спустя в Петербурге на усовершенствованном им самолёте Нестеров сделал знаменитую «мёртвую петлю», а во время русско-германской войны совершил первый таран в воздухе. Его не стало в августе 1914 года. Страна потеряла замечательного человека, лётчика и исследователя. Но горожане помнят, что этот талантливый человек начинал свою карьеру во Владивостоке.

Постепенно Владивосток становился крупным военным, коммерческим и рыбным портом. Но трудности возникали в зимний период, когда бухта Золотой Рог и Босфорский пролив замерзали. От трёх до пяти месяцев был отрезан порт от мира, да и частые туманы добавляли проблем. Возникла острая необходимость в строительстве железной дороги, и летом 1893 года открылось движение между Владивостоком и станцией Никольск.

У торгового флота рядом с морским вокзалом пришлось «вырвать» кусок береговой полосы на постройку железнодорожного вокзала, первый камень которого был заложен ещё в 1891 году в присутствии цесаревича, будущего императора Николая II. Так до сих пор и соседствуют рядом два вокзала морской и железнодорожный, и пассажиры могут прямо с поезда пересесть на отходившее из порта судно. А тогда в честь посещения цесаревичем Владивостока и закладки первого камня вокзала, на набережной залива Золотой Рог были сооружены Триумфальные ворота (арка Цесаревича).

В начале XX века одноэтажный вокзал расширили и надстроили по образу Ярославского вокзала в Москве, создав на обоих концах транссибирской железнодорожной магистрали архитектурно законченные станции. В 1936 году интерьеры вокзала были расписаны художником Г. Григоровичем, а через 20 лет В. Герасименко расписал кассовый зал, создав на потолке и стенах панно «Наша великая Родина». И сегодня сотни туристов толпятся и, запрокидывая головы, снимают на фото эти замечательные росписи.

В конце XIX века по указу императора Николая II в городе состоялось открытие первого высшего учебного заведения – Восточного института с пятью восточными языками и двумя западными – английским и французским. Студенты слушали лекции по истории и географии Дальнего Востока, по юридическим наукам, по торговому и международному праву. Преподавать приехали выпускники петербургского университета. Среди них был Пётр Шмидт. Он прибыл во Владивосток вместе с женой и сыном. Начал службу мичманом на ледоколе «Силач», спасавшем суда от вмерзания в лёд в зимний период.

Во время русско-японской войны Владивостокская крепость была переведена на осадное положение, и Восточный институт сыграл немаловажную роль в тот период, подготавливая остро требующихся переводчиков восточных языков. Остатки русского флота, сражавшегося в Цусимском проливе весной, вернулись во Владивосток, и после падения Порт-Артура для защиты города начались ускоренные фортификационные работы. К окончанию войны в водах Тихого океана не осталось ни одного русского пароходства, многие суда были потоплены или захвачены японцами. Но зато Портсмудский мирный договор распахнул ворота на русский Дальний Восток иностранному флоту, главным образом для японских судов.

В городе военных действий не было, но отголоски войны чувствовались на протяжении некоторого времени, и крепость не позволяла себе расслабиться. Именно в это время в город завезли голубей для голубиной почты. Первая партия использовалась для выведения потомства.