Юлия Евдокимова - Убийство на аперитив

Ее сердечный друг Никколо Скарфоне, полковник карабинеров и большой начальник в провинции Равенна, повертел пальцем у виска, услышав, что девушка с энтузиазмом собралась принять участие в вендеммии. Сам он сразу после свадьбы отбывал на место службы, в прекрасную Равенну, которая, впрочем, была в часе езды.

– Но как он смотрелся в черной форме, с серебряными эполетами, – вздохнула Саша, вспомнив высокого темноволосого Никколо в роли свидетеля на регистрации брака. Ей такая почетная роль не поручалась – иностранка, увы.

Регистрация прошла в родной деревне жениха, в Сентинелле, куда съехалось безумное количество родни со всей Эмилии-Романьи, и не только невеста, но и жених не представлял, кому кем приходится большинство гостей. В этой толпе немногочисленные гости со стороны невесты, включая ее родителей, пару двоюродных родственников и друзей, к которым относилась и Саша, просто потерялись.

Кроме одной гостьи. Шикарная блондинка с внушительным бюстом по имени Ида чувствовала себя как рыба в воде. Расстроенная тем, как удачно «выскочила» замуж Соня, мало того, что хирург-кардиолог, так еще и старинный дом, и ферма имеется, Ида быстро пришла в себя, решив использовать шанс почетной гости на свадьбе для устройства и своей личной жизни. И сразу сделала стойку на красавца карабинера. Подумаешь, что он вроде как кавалер Саши, не у таких отбивали. У нее-то достоинств побольше, чем у тощей подруги.

Однако карабинер лишь вежливо улыбался девушке, после чего отворачивался и общался с другими гостями.

Церемония закончилась, невеста в нежном шелковом платье, разлетающимся по ветру, подмигнула Саше, повернулась спиной и бросила кремово-белый букет.

Саша, которая все утро ругалась с Соней и умоляла подругу не бросать букет в ее сторону– это ж неприлично, что подумает Никколо, она же не навязывается! – при всем желании не смогла бы поймать букет невесты. Стремительно бросилась вперед массивная фигура выдающихся достоинств, взлетела над землей и под общий выдох схватила букет.

Приземлившись, Зинаида – вернее Ида, ведь ни один итальянский жених не выговорит имя Дзина – торжествующе посмотрела на толпу.

– Dio mio, – прошептал Никколо у Саши за спиной.

Лишь одно не удалось реализовать Соне. Она мечтала о свадебном банкете в любимом обеими подругами тосканском городке Кастельмонте. Но в этом случае намертво уперлись и родители жениха, и сам жених, и Александра.

Она прекрасно понимала, как здорово было бы праздновать свадьбу во дворе замка, расставив столы вокруг старинного фонтана, высоко на горе с умопомрачительными видами на окрестности.

Но, во-первых, все гости во двор замка просто не влезли бы, во-вторых, ни один уважающий себя романьоло – житель Романьи – не согласиться праздновать собственную свадьбу пусть в соседнем, но чужом регионе, а в-третьих, Саша, услышав о Кастельмонте, сразу загрустила. Никак не хотелось ей возвращаться в ставший чужим замок.

Свадьба чуть не сорвалась, а будущие молодожены чуть не поссорились навеки, обсуждая где будет проходит свадебный банкет. В конце-концов все утряслось, и Соня согласилась на Романью, что, конечно, было правильно и логично.

Столы накрыли в огромном дворе старинного поместья, где жил Марко.

Его экономка синьора Марина вместе с хозяйкой деревенской гостиницы синьорой Анной и матерью Марко синьорой Чинцией по сто раз вмешивались в декорирование двора приглашенной фирмой, внося хаос и неразбериху, даже Саша не удержалась и влезла, лишь третья подруга, Зина-Ида, фланировала по двору, высокомерно поглядывая на суету.

Но вот, наконец, все было закончено, регистрация прошла, букет был брошен, можно расслабиться и праздновать.

Никколо сменил парадную форму на гражданскую одежду, и Саша накрепко вцепилась в карабинера под злобным взором Иды.

В саду установили несколько белоснежных шатров со столами, покрытыми белыми скатертями и украшенными белыми цветами, лентами и воздушными шарами.

Отдельно в углу двора в виде буфета подавались закуски: маленькие пиццетты с помидорами, фаршированные оливки, хлебные палочки- гриссини с ветчиной, ломтики дыни и кусочки колбасы мортаделла, нарезанный ломтиками сыр пармезан, сытные слоеные пирожки с разными начинками и пухлые пирожки панцеротти.

На первое подавали блинчики- креспелле, ризотто с лесными грибами. В лучших традициях старинных банкетов эпохи Возрождения за первыми блюдами последовали холодные сорбеты, чтобы отдохнули вкусовые рецепторы и можно было переходить ко вторым блюдам, к жаренным телячьим ножкам, свиным эскалопам с зеленым и розовым перцем.

Просекко, Ламбруско, Санджовезе, Треббьяно лились рекой, а приглашенные официанты готовили маленькие рюмочки с разнообразными ликерами.

К концу трапезы Саша поклялась, что неделю будет жить на воде и листьях салата, но тут внесли огромный и воздушный, словно белоснежное облако, свадебный торт, украшенный алым сердцем, в знак любви, а заодно и профессии молодоженов.

Заиграл аккордеон, ему вторили скрипочка и мандолина, и тетушки, усевшись поудобнее, завели:

Ama chi ti ama,

non amare chi ti vuol male,

specialmente il caporale

e i padroni che sfruttano te.

Люби того, кто любит тебя, не люби того, кто желает тебе зла, особенно твоего начальника и твоих хозяев, которые тобой помыкают. – Это была песня о тяжелой доле наемного рабочего, вынужденного оставить свою семью и горбатиться на чужого дядю, чтобы заработать немного денег.

Саша, наконец, выбралась из-за стола и бродила по двору, чуть в стороне от поющих, пока Никколо был занят разговором с женихом и несколькими гостями. Одним глазом она присматривала за Идой, и, увидев ту в компании осанистого седовласого гостя, наконец-то расслабилась.

Она уже успела возмутиться, зачем Соня пригласила Зина-Иду на свадьбу, Подруга объяснила, что и та в некотором смысле приняла участие в их с Марко знакомстве, и это форма благодарности, а потом, потупившись и покраснев сказала:

– В конце концов, я имею право на реванш! Она так долго перемывала мне кости на всех углах, выставляя никчемной старой девой, что имею право!

Саша хихикнула, вспомнив это признание подруги, и чуть не налетела на элегантного синьора, который слегка брезгливо разглядывал что-то в своем бокале. Синьор был важным гостем, за столом ему отвели почетное место и вел он себя соответственно. Сейчас он отмахнулся от Саши, как от мухи и, выплеснув содержимое бокала на траву, удалился.

К Саше подбежал второй свидетель, друг Марко, винодел, производящий по общему мнению очень неплохое Ламбруско.

– Он что-то сказал? Он же выплеснул вино?

– Да, выплеснул, но ничего не сказал. А почему ты так заволновался?