Арсений Боков - Дотянуться до секвой

[Лена]: Здрастьте! Ну, то есть, хеллоу!

[Ника]: Он говорит, что нам не нужно отдавать ему честь, потому что у местных пожарных это не принято. Они этот жест используют только на официальных мероприятиях.

[Лена]: Он же нам простит? Он же знает, что мы новенькие!

[Ника]: Он спрашивает, как мы добрались.

[Ярослава]: Да, вроде, все нормально прошло. Пограничный контроль в аэропорту долго проходили, но это мелочи.

[Ника]: Он рад, что мы добрались без проблем. Предлагает нам пройти дальше по коридору, чтобы посидеть в комнате для конференций. Сейчас для нас распечатают какие-то документы и бланки, и у нас будет возможность все тщательно заполнить в тишине, пока остальные пожарные не подъехали. Еще в конце он добавил, что в том помещении очень хороший кондиционер, а также есть столик с едой, чаем и кофе.

[Ярослава]: Предлагаю сначала с бумажками разобраться, а то после приема пищи голова будет уже не так хорошо работать…

[Лена]: Как думаете, мне хватит два пакетика сахара?

[Джамиля]: Лучше положи один для начала…

[Ника]: Стой, не высыпай! Это не тот пакетик!

[Лена]: Ой… Блин… И что теперь делать?

[Лилия]: Я где-то слышала, что некоторые люди специально добавляют соль в кофе, чтобы усилить вкус.

[Лена]: Но я то сахар хотела!

[Ярослава]: Давай я возьму твой стаканчик. Все равно много сливок себе добавляю. Мне незаметно будет.

[Лена]: Спасибо тебе, выручила… Лучше я себе обычного чаю налью, а то с этими пакетиками не разберешься…

[Арина]: Вот, держи… Это сахар…

[Лена]: Да ладно, я уже решила без него. Лучше подскажи мне, что из бутербродов взять. Ты, я гляжу, уже во всю их дегустируешь.

[Арина]: Они тут все неплохие…

[Ника]: Уместнее будет говорить не бутерброд, а «сэндвич»…

[Лена]: Сэндвич это так… Просто легкий перекус…

[Ника]: А бутерброд тогда что?

[Лена]: О-о! Это серьезное блюдо! Универсальное!

[Ника]: И как это проявляется?

[Лена]: Ну, сама посуди! На бутерброд с колбаской можно огурчиков сверху положить. Свежих или маринованных, смотря кто как любит. А кто-то вообще предпочитает помидорку добавить или даже сыр.

[Ника]: А если еще и луком посыпать, то тогда сразу бургер получится?

[Лена]: Не-е-е! Для бургера надо котлетку! Но про лучок ты правильно вспомнила, его сейчас не хватает. Эти сэндвичи какие-то уж слишком сухие…

[Ника]: Плохо ты к поездке подготовилась. Тебе нужно было взять с собой баночку кабачковой икры, которую твоя мама делает. Смогла бы сейчас намазать сверху…

[Лена]: Если бы я перед мамой о таком обмолвилась, то она бы тайком подложила мне в сумку парочку свежих кабачков с грядки…

[Джамиля]: Я, конечно, люблю кабачки, но, по-моему, везти их через океан это уже перебор. Что бы мы с ними здесь делали? Наготовили бы тарелку драников?

[Лена]: А это, кстати, хорошая идея! Обожаю драники!

[Ника]: Если что, в Америке вместо драников из кабачков обычно едят «панкейки»…

[Лена]: Это что?

[Ника]: Это такие большие оладьи… Или толстые блины…

[Лена]: Так это оладьи или блины?

[Ника]: На самом деле, ни на другое по вкусу не похоже. В них много соды кладут, поэтому они слегка горьковатые, как драники.

[Лена]: Ты просто никогда не ела вкусные драники! Они не должны быть горькие.

[Лилия]: Вы столько разной и вкусной еды сейчас обсудили, что даже обычный сэндвич мне показался деликатесом.

[Лена]: Обращайся!

[Ярослава]: Просто мы голодные, и нам сейчас любая еда придется по вкусу. В самолете всего один раз кормили, да и то совсем чуть-чуть…

[Лена]: А почему наша Никуля беседует с таким красавчиком без нас?

[Джамиля]: Потому что он заглянул в комнату и спросил, не может ли она уделить ему минутку своего времени…

[Лена]: А почему он только ее об этом спросил?

[Джамиля]: Вот этого я не знаю…

[Арина]: Если я не ошибаюсь, то они в разговоре пару раз упомянули комиссара Рамиреза. Остальное я не поняла…

[Джамиля]: Видишь? Ничего страшного. Просто обсуждают какие-то деловые моменты…

[Лена]: И с кем это ты так мило чирикала?

[Ника]: Его зовут Мигель, он здесь помогает с организацией инструктажа.

[Лена]: А что вы такое интересное с ним обсуждали?

[Ника]: Он мне сказал, что приехали журналисты с какого-то телеканала. Они очень хотят снять репортаж про тех людей, которые прилетели помогать Америке бороться с лесными пожарами.

[Лена]: О-о… Ты сейчас серьезно?

[Ника]: Ага.

[Лилия]: Там и правда кто-то подъехал. Я смотрела в окно, на парковке появилось два фургона с антеннами на крыше.

[Ника]: Ну так что? Мы участвуем в этом? Мигель сказал, что другие пожарные приедут не раньше, чем через час. Пока в здании только мы, если не учитывать местных.

[Ярослава]: А от нас что конкретно будет требоваться?

[Ника]: Вроде как, они хотят позадавать нам вопросы на камеру, а потом по возможности еще и фотосессию сделать.

[Джамиля]: Кому-нибудь нужна яркая помада?

[Лена]: А у тебя косметичка с собой что ли?

[Джамиля]: Мое внутреннее чутье подсказало не оставлять ее в машине…

[Лена]: Тогда показывай все, что у тебя есть!

[Ника]: Это значит, что ответ положительный?

[Джамиля]: Конечно, положительный. А почему нет? Мы же должны быть объектами для подражания. Так ведь, Арина? Ты же именно об этом говорила в самолете? Да ладно тебе, не хмурь брови. Лучшего шанса у нас все равно может и не быть.

[Ника]: А остальные что думают?

[Ярослава]: Наверное, мы можем сколько-то поговорить с этими журналистами. До двух часов все равно еще долго, а так хотя бы будет шанс провести время с пользой…

[Лилия]: Если вы все пойдете, то я тоже пойду. Кто-то же должен будет за вами присмотреть.

В прошлый раз я довольно много написала о том, как появились летние пожарные отряды, и поэтому могу снова вернуться к повествованию о нашей поездке. Наш самолет взлетел ранним пасмурным утром в одной части света, а потом приземлился на противоположной стороне планеты примерно в тот же час по местному времени. Может быть, для кого это очевидно и совсем неудивительно, но лично для меня это было очень необычным чувством.

Современные самолеты двигаются примерно с такой же скоростью, как Земля вращается вокруг своей оси, поэтому, когда нет никаких пересадок или задержек, ты как будто бы перемещаешься в пространстве без потери времени. Часовые пояса сменяются один за другим, и ты выходишь из самолета практически в то же самое время, что и зашел на борт. Однако личное ощущение времени никуда не исчезает, потому что нельзя полдня находится в воздухе и совершенно этого не заметить. Спина и ноги затекают, голова побаливает от пониженного давления, в ушах гудит. И вот ты наконец-таки выходишь из самолета, а на улице очень светло. Вроде бы еще недавно была усталость и даже сонливость, но при виде утреннего солнца, пусть и спрятавшегося за облачностью и дымкой от пожаров, все равно начинаешь просыпаться.