Irizka2 - Магия твоей души

– Забей, пусть торчит. Что он один сделает-то?

– А если шпион?

– Чей шпион? Артонский? Тогда чего на нашей стороне стоит?

Оки задумчиво почесал голову. Но тут, как назло, мужик начал двигаться, сделал несколько шагов по направлению к башне, и Оки снова вскинул ружье.

– Стоять, я сказал! – крикнул он и шагнул за мужиком.

Сделал всего шаг, но под ногой что-то щелкнуло. Шери закричал, дернулся к товарищу, но инстинкт самосохранения заставил отскочить, именно в этот момент произошел взрыв.

В ушах зазвенело, Шери грохнулся на землю, сверху посыпались комья грязи и травы. Боль в спине пронзила все тело. Хотелось кричать, но лёгкие сдавило и болью выбило весь воздух. Шери не мог шевелиться и дышать. Сквозь дымку затуманенного сознания увидел, как к нему подошёл тот самый мужик, перевернул, заставляя вновь застонать.

– Не шевелись, – приказал он. Голос у него был хриплый, и Шери почти ничего не слышал из-за звона в ушах.

Последнее, что он запомнил, невероятно яркий цвет радужки незнакомца. Зелёный, почти изумрудный, тот напоминал свежую весеннюю траву с кисловатым запахом парного навоза и свежей земли. Так пахло рядом с домом, когда родители ещё были живы, а Шери бегал по утрам к реке смотреть, как магические дирижабли отправляются в полет через океан.

Пришел в себя он снова от боли. Спину жгло. Он лежал на животе на прелой соломе, и кто-то трогал его кожу у лопаток. Тихий шепот, почти неразличимый, напоминал музыку и убаюкивал. От прикосновений, болезненных и жгучих, он вздрагивал, а потом погружался в транс. Чьи-то горячие шершавые губы коснулись виска и прошептали: «Все будет хорошо. Ты выкарабкаешься».

Следующее пробуждение было приятным. Кто-то разжег огонь, и помещение, где он лежал, наполнилось теплом и приятным запахом еды. Шери осторожно повернул голову, рассматривая костерок и мужчину, что на корточках что-то обжаривал в большой чугунной сковороде. Это успокаивало, непонятным образом вызывало чувство покоя и умиротворения. И лишь через пару минут до него дошло, что жарит мужик его с таким трудом добытые грибы.

– Эй! – позвал он и тут же обессиленно грохнулся на импровизированную постель.

– Очнулся? – мужчина не повернулся, продолжая обжаривать грибы. Те сладко пахли и шипели, урчали густым соком и брызгались влагой в огонь. – Лежи, попрыгунчик, не дергайся.

Шери с радостью бы встал и накостылял незнакомцу, даже заметил свое ружье в углу амбара, в котором его уложили. Всего два шага, он бы схватил оружие и… и… Он не знал, что делать дальше. Оки сам виноват, что сунулся к минам. А этот скорее всего деревенский, так же как и они, просто искал еду.

Подняться сил не было. И Шери лежал, рассматривая мускулистые плечи, светлые прошитые сединой волосы, остриженные коротко и неаккуратно, крепкие ноги, обтянутые влажной тканью, и узкую в пояснице спину. Фигура у мужика была атлетическая, красивая. Даже привлекательная. Шери невольно вздохнул, прогоняя неуместные желания. Мысли сразу сосредоточились на еде, но так и скакали от статной фигуры к жареным грибам.

– Держи.

Мужчина поставил рядом с ним миску с едой. В руку сунул алюминиевую ложку. Шери вцепился в нее всей пятерней, с трудом подтащил себя к еде и сунул в миску нос, восторженно урча. Кроме грибов, в жаркое попали какие-то овощи, немного разваренной перловки и мох. От голода аж тошнило, но Шери стал глотать с такой скоростью, что обжег все, даже пищевод. Вкусно. Сытно. Он толком не ел больше недели. С тех пор как исчез обоз с продовольствием, они сидели на голодном пайке.

– Получше? – спросил мужчина, когда Шери, наевшись, улыбнулся и засопел.

– Лучше, – согласился он, и тут же вспомнил: – А с Оки что?

– Твой товарищ погиб.

– Нет… мне надо вернуться в лагерь! Сколько времени прошло?

– Четыре дня. Тебя сильно ранило, повезло, что я знаю лекарское дело и мой отец привез с собой аптечку. Ты чуть не погиб.

– Что? – Информация о пропущенных днях застряла в голове пониманием, что все это время его не было в отряде. Остальное как-то прошло мимо ушей, особо больным он себя не чувствовал, но и здоровым не был. Шери дёрнулся и снова обессиленно опустился на лежанку. – Я теперь дезертир!

– Какой ты дезертир, – рассмеялся мужчина, – ребенок. Не переживай, я твоему сержанту послал записку. Они в курсе, что твой друг погиб, а ты отлеживаешься.

– Все равно… – Шери предпринял очередную попытку подняться, но широкая ладонь надавила на поясницу и остановила. – Они без меня не справятся…

Мужчина посмотрел внимательно, надолго задержал взгляд. Глаза у него действительно были зелёные. А лицо красивое. Правильное, спокойное, непривычно уверенное. Шери никогда не видел, чтобы люди так смотрели. Словно он знал все ответы во вселенной. Это даже напугало.

– Придет обоз, отправлю с ним. Сам ты не дойдешь.

Ночью Шери разбудили выстрелы. Далёкие, приглушенные завыванием ветра и шелестом дождя. Он резко сел и прислушался. Рядом зашевелился лекарь. Приподнялся на локте, глянув в сторону неплотно заколоченного окна. Шери показалось, что глаза у него светятся в темноте изумрудным пламенем. Он хотел что-то сказать, испугаться или рассердиться. Но голова так сильно закружилась, что Шери со стоном повалился на спину. А лекарь, поднявшись на ноги, вышел из амбара и наваждение исчезло. Не могли у простого деревенского мужика светиться магией глаза. Просто невозможно.

Мужчина вернулся не один. Шери как безвольную куклу подхватили под руки и потащили на выход. Он кивнул в сторону ружья, что-то вяло пробормотал, но сам себя не расслышал. На улице лило, дождь был таким, словно пытался смыть все в округе, очистить землю от крови и разочарований. Сарай, где его лечили, стоял на отшибе, в округе ни единого строения и огонька. А за торчащими в сумерках сосновыми верхушками слышались выстрелы и полыхало пламя взрывов. Кто-то напал на лагерь, там сейчас воевали его друзья и товарищи, с которыми он вместе жил, существовал последние полгода.

– Не дотащим, – произнес второй мужчина, что сопровождал лекаря. Шери сразу догадался, что это тот самый отец, их неуловимое сходство бросалось в глаза.

– Но не бросим же!

Шери попытался что-то сказать, мол, лучше б бросили, чем тягали и тащили в неизвестность. Оставивший свой отряд Шери, да еще без документов, все равно не жилец. Предателей вешали или жгли вместе с домом, посмевшим их приютить. Не хотелось, чтобы люди, которые ему так или иначе помогли, тоже пострадали. Но слушать его никто не стал. Старший закинул Шери на плечо, подобрал огромный рюкзак и уверенно зашагал в сторону просёлочной дороги.

Шли они долго. Шери успел немного поспать, на широком плече было тепло. Хотя сверху продолжало лить и голова болталась где-то у пояса незнакомца, ровная поступь укачивала, а тихий голос лекаря успокаивал.