Лазарь Коган - На суше и на море. Книга 2. Том 3

На следующий день 11.02.1969 он свежим и бодрым проснулся в 8-00, принял душ и спустился в буфет позавтракать. Разминку делать не стал, т.к. решил заменить её быстрой пробежкой в институт по свежему морозному воздуху. Ночью выпал снег, и улицы Риги преобразились. Из труб старых домов подымался белый дымок каминов и печей отопления, хотя большинство из них уже давно перешло на паровое центральное отопление. Старая Рига выглядела как на старинных гравюрах 17 – 19 веков. В 9-30 ЛИК прибежал к институту, по пропуску вошел в приемную, привел себя из спортивной в деловую форму и присел в ожидании приглашения к директору. Ровно в 10-00 секретарь директора, пожилая статная дама в строгом сером платье, в тон седым, коротко постриженным волосам, пригласила его в кабинет директора, с сильным латышским акцентом сухо произнеся: – Доктор ЛИК, академик Карл Яковлевич Спрингис приглашает вас на беседу. Проходите, пожалуйста.

Это была первая встреча ЛИКа с директором ВНИИМОРГЕО. Он ожидал встретить холодного и строгого академика 75 лет, с латышской внешностью старого интеллигента. Однако ошибся. Из огромного дубового и черного стола к нему на встречу встал высокий, крепкий мужчина, выше его на голову, приветливо улыбаясь во все лицо, широко по-сибирски, и протянул ему огромную крепкую и горячую ладонь для пожатия. ЛИК даже несколько смутился от неожиданности и приложил усилие, чтобы ответить достойно. К.Я. пригласил его жестом сесть в удобное кресло у отдельного столика у окна и спросил на совершенно чистом русском языке, несколько напоминающем по интонации голос главного геолога Красноярского ГУ Рябоконя:

Что предпочитаете чай или кофе.

ЛИК еще более удивился и сказал, что предпочитает чай. После этого К.Я. подошел к своему столу, включил переговорное устройство и что-то сказал по-латышски секретарше. Потом присел на противоположное кресло к столику, внимательно осмотрел ЛИКа и сказал:

Я прочел вашу докладную записку и показал её своему коллеге, директору нового института Информатики и вычислительной техники (ИВТ) АН Лат. ССР, академику Якубайтису. Мы считаем её весьма своевременной. Поэтому я созвал Ученный совет нашего института, на котором хотим вас послушать. На совет пригласим ученых из института Якубатиса. Возможно, он выкроит время присутствовать и сам. Так что готовьтесь хорошенько. Излагайте не торопясь, и подробно останавливаясь на обоснованиях ваших идей. А теперь расскажите мне просто и доходчиво, почему вы уповаете на вычислительную технику и в частности ЭЦВМ в морской геологии и геофизике, именно в геологии и геофизике, а не только в геофизике, ибо без геологии геофизика весьма академична и расплывчата, даже в разведочной модификации, не так ли? – пригласил он ЛИКа к беседе.

Беседа, именно дружеская беседа, за чашечками чая с лимоном и печеньем, продолжалась два часа. ЛИК был изумлен директором, такому приему и ведением деловой беседы в дружеской обстановке. Он был окрылен вниманием академика, его искренним желанием понять собеседника и, вероятно, поддержать его. В заключение К.Я. позвонил Якубайтису и переговорил с ним по-латышски. Затем сообщил ЛИКу, что его ждут в институте ИВТ завтра к 10-00 утра для беседы со специалистами. После этого К.Я. пожелал ЛИКу успехов и хорошей подготовки к беседе завтра в ИВТ и докладу на Ученом совете ВНИИМОРГЕО.

Выйдя из кабинета директора, ЛИК любезно поблагодарил секретаршу за чай и помощь в беседе и уехал в отель готовиться к завтрашней встрече со специалистами ИВТ.

Всю оставшуюся часть дня ЛИК провел в своем номере в отеле, готовясь к завтрашней беседе со специалистами кибернетиками. И хотя это слова не произносилось, как отголосок резкой критики кибернетики «как служанки буржуазии» в сталинские времена, а заменялось «автоматизацией», суть дела от этого не менялась. ЛИК прочел еще раз свою докладную записку, подготовил и просмотрел все слайды со схемами и составными элементами предлагаемой им иерархической системы автоматизации морской геологии и геофизики, от автономных информационно – измерительных систем сбора данных (АИИС) на буях, малых судах, удаленных станциях, до автоматизированных комплексов сбора, хранения и обработки информации и управления на крупных судовых, береговых ИВЦ и головного ИВЦ (ГИВЦ) . Еще раз перелистал свои пометки в только что вышедших из печати и взятых с собой книгах: Бусленко Н. П. «Моделирование сложных систем», Думпер С.А. «Управление производством и кибернетика», Квейд Э.Р. «Анализ сложных систем». Эти книги с начала 1968 стали для ЛИКа настольными – Библией и Евангелием. Лег он спать поздно, но с чувством хорошей разминки перед серьезной игрой в баскет.

В 7-00 12.02.1969 ЛИК встал как по команде, свежим и полным сил. Сделал почти часовую разминку в номере, принял душ. Оделся по парадному и пошел в буфет завтракать, выбрав овсяную кашу, стейк и стакан знаменитой рижской сметаны, в котором ложечка стояла вертикально. Запил эти яства двумя стаканами чая с лимоном и приготовился к серьезной беседе в ИВТ. Вышел из гостиницы в 9-00. День только начинался. Время местное, приравненное к московскому, было сдвинуто почти на два часа по сравнению с астрономическим, со среднеевропейским. Морозный утренний воздух и свежий снег, выпавший за ночь, бодрили, вливая силы и уверенность в душу ЛИКа. Он сел в автобус экспресс, номер которого указал ему К. Я., и через 40 минут вышел на конечной остановке в новом районе Риги, под названием Академическая (АКАДЕМИАС, как объявил кондуктор). Обратил внимание на отсутствие тесноты в автобусе, большом красном Икарусе, который в России обычно использовался на междугородних линиях. Выйдя на остановке, он очутился почти за городом в сосновом бору, среди которого разместились новые, очень красивые 5 – 9и – этажные здания из красно – коричневого кирпича, разнообразной архитектуры, от пирамидальных, цилиндрических, до прямоугольных разноуровневых, совершенно не похожие друг на друга. В них располагались институты АН Латвийской ССР, в том числе и ИВТ, образуя вместе с жилыми одно и двухэтажными коттеджами академиков и научных сотрудников Академический городок, отгороженный высоким узорчатым чугунным забором. У входных ворот ЛИК предъявил новенькое бордовое удостоверение ВНИИМОРГЕО. Дежурный из охраны посмотрел списки приглашенных, нашел его фамилию и показал ЛИКу, как пройти в здание ИВТ. В 9-50 ЛИК вошел в это здание, сдал свое нейлоновое пальто в гардероб, и ровно в 10-00 вошел в приемную директора, академика Якубайтиса. Его уже ждали и немедленно пропустили в кабинет директора. ЛИК вошел в огромный овальный кабинет, в центре которого стоял длинный стеклянный стол эллиптической формы. За столом сидели девять латышских мужчин и четыре женщины, все в строгих светло синих (мужчины) и светло серых (женщины) костюмах. Мужчины все в галстуках серого и синего цвета, женщины с открытыми воротничками блуз или в свитерах. Они непринужденно разговаривали на латышском языке. Перед каждым стояли высокие чашки с приятно пахнущим горячим кофе и маленькие бутылочки боржоми. Трудно было понять, кто из них директор. ЛИК, помня наставления, полученные вчера от Щербакова, Милашина и Спрингиса, был рад, что одел свой парадный светло серый английский костюм, голубую рубашку и бордовый галстук. Он контрастировал мужчинам цветом своего костюма, смуглым загаром лица и черными волосами. Обстановка напомнила ему встречи с норвежскими учеными в Бергене, но норвежцы не носили форменной одежды. ЛИК стоял несколько минут в нерешительности, а потом подошел к столу и приветствовал коллег по-латышски. Это вызвало одобрительный смех и его заметили. Навстречу поднялся коренастый мужчина лет 45-50 и представил ЛИКа на латышском, а потом на московском чистейшем русском сказал: