Александр Кальнов - К чему приводит интерес

– Ага, – кивнула Берковская, – не керамика, ни охра, причём она цельная. Внешний слой, это просто краска, такую же используют Аминоáтики!

– Поэтому она не выцвела в морской воде, – добавила Кристина.

Сокольский, читая данные, снова протянул, повернувшись к белому шкафу с герметичными дверьми, за которыми находилась ваза, поддаваясь сканированию, – тридцать тысяч лет этот горшок тусовался в море?

– Нет, – мотнула головой Берковская, – она была изготовлена столько лет назад. В вот в море она находилась, так же, как и все остальные найденные нами предметы, около двадцати тысяч лет!

– Не понимаю, – смутился Сокольский, сопоставляя ранее полученные данные относительно возраста находки, пытаясь сложить хронологию и логику событий для артефакта.

– Вот тебе ещё вопросы для головоломки, выдала Берковская. – Почему она была изготовлена столь долгое время назад, а не так давно её захотели переместить с острова, на который мы собственно держим путь? Тем более ясно, что никакие гиганты не проживали на Гавайях в те года, это слишком близко, к текущему времени.

Бэль сейчас работала с очередной окаменелостью, снимая с неё наросты, запустив руку, обтянутую защитной перчаткой в аквариум с раствором и водя по предмету мягкой кисточкой. Большая, но заставленная полезным и необходимым оборудованием лаборатория была наполнена прохладным сухим воздухом.

Сокольский, поразмыслив и посмотрев на Кристину, ждущую возле шкафа, в котором находилась ваза, ответил, – значит он был важен для Аминоáтиков. Ведь Мýру канули в небытие. Выяснили что у неё внутри?

Кристина, ожидавшая с минуты на минуту рентгеновского изображения внутренней структуры артефакта, посмотрела на монитор, закусив губу. Звуковой сигнал возвестил о завершении процесса, и на мониторе появилась картинка.

Все трое посмотрели на экран, строя свои преждевременные выводы. Первой взяла слово Анабэлла, завороженно прошептав, – нам надо достать эту штуковину!

Кристина открыла герметичные дверцы, достала вазу и аккуратно поставила её на низкий квадратный столик.

На каждом краю белого стола имелись сложные и точные механические манипуляторы, способные зажимать в своих гнущихся длинных пальцах любые предметы. Прометей, стоявший сейчас в дальнем конце лаборатории, автоматически подключился по средствам прямого цифрового доступа к манипуляторам. Взяв под контроль механические руки, он, обхватив бирюзовую вазу двумя из них, установил её в самый центр. Два других манипулятора были свободные, и он решил использовать их.

Робот принялся снимать верхний слой нароста, закрывающий горловину вазы лазером малой мощности. Сокольский, смотря на точные хирургические действия, посмотрел на Кристину и Анабэллу. Они не отрывали глаз от процесса, и юноша решил утолить собственный интерес.

Юноша покинул лабораторию.

Пройдя через чистую комнату, он вышел в холл, обшитый панелями светлого дерева. Далее он двинулся по ярко освещённому внутреннему коридору без окон в дальний конец технологического уровня.

По пути он проходил герметичные и стилизованные под общий дизайн двери, ведущие в иные помещения. Идя и смотря на фотографии морских простор, он нашёптывал слова песни с лёгкой улыбкой, шурша в воздушных шлёпках по лакированному деревянному полу, – для меня и моря и горы видно из окна, острова между двух океанов…

Достигнув двери, Сокольский набрал код на сенсорной панели и вошёл в первое помещение. Бежевые стены отдавали теплом. Компьютерный стол и включенные мониторы показывали то, что было за стеклом, в камере. В стеклянном шкафчике у стены выстроились бутылочки с различными препаратами и средства для допроса. В комнатке, в центре расположилось кресло–трансформер, переходящее в кровать, и сейчас оно было в горизонтальном положении.

На нём, пристегнутый кожаными ремешками за все конечности лежал человек в чёрном гидрокостюме. Незваный гость давно очнулся и вертел головой по комнате, шаря светло-карими глазами по серому помещению, напитанному прохладой, комнате, лишенной всяческих элементов интерьера. Лишь передвижной медицинский столик, стоявший у стены возле двери.

Под потолком имелась небольшая серая полусфера – камера наблюдения. Человек в сотый раз пристально посмотрел на неё со злостью в глазах.

Дверь издала лёгкое шипение, и в комнату вошёл человек в белом лёгком скафандре, кои используют в химических лабораториях. Его голову защищала непроницаемая маска. Человек держал на металлическом подносе несколько стеклянных шприцев, наполненных мутной жидкостью.

Маркус, оглядев пришлого человека, со злостью в голосе выпалил на английском, – кто ты?

Человек не отвечая, положил поднос на столик, затем подкатил его к креслу. Встав рядом с ним, он склонил голову с защитным шлемом–маской и проговорил по-английски сюрреалистическим голосом, – задавать вопросы сейчас не уместно с твоей стороны. Лучше скажи кто вы, и зачем вы решили проникнуть на яхту!?

– Да пошёл ты! – кинул Маркус, двигая челюстью, – вы не представляете, во что ввязались! Против кого вы пошли!

– Аналогичное отвечу тебе, приятель! – отозвался Сокольский, улыбаясь под маской, но сохраняя спокойный тон, – давай не тупи! Я в любом случае получу ответы, однако процесс их получения может быть безболезненным для тебя. Либо адски мучительным, и в итоге летальным, приятель!

– За вашей яхтой следят, вы на крючке. Ваша свобода и жизнь – вопрос времени! – ответил человек, прикованный к кожаному лежбищу.

– На крючке говоришь… – протянул Сокольский и потянулся к шприцу с красным колечком–маркировкой.

Взяв его, Александр поднёс жало к вене. Конечности человека были настолько прижаты кожаными ремешками, что он, попытавшись всполошиться, не получил желаемого результата. Лишь обозлив глаза, плюнул на белую ткань костюма.

Сокольский в скафандре пожал плечами и проговорил безучастно, – как скажешь!

И вколол в руку иглу, пуская химию по вене.

Пленник закричал, и в последующие секунды расслабился и обмяк. Зрачки расширились, и злость на загорелом мужественном лице, тронутом двухдневной щетиной сменило спокойствие, дыхание выровнялось. Химический состав, моментально воздействовав на головной мозг, отключил все двигательные нервы и рецепторы, отвечающие за сокращение мышц и на уровне мышления за силу воли, предоставив прямой доступ ко всей информации, сокрытой в памяти этого человека.

Сокольский, вытянув шприц, отодвинул тележку, и, достав коммуникатор из кармана костюма, включил запись и принялся вести словесный допрос, получая подробные ответы на вопросы.

Спустя двадцать минут он вколол Маркусу снотворное, и, дождавшись пока брюнет с крепким телосложением провалится в бессознательное состояние, стянул с себя шлем и положил его на медицинский столик.