Ирина Сапир - Австралийские письма

Редактор Наталья Терликова

Дизайнер обложки Ксения Алексеева

Корректор Ирина Коробейникова

Фотограф Алекс Сапир

Фотограф Ирина Сапир

© Ирина Сапир, 2022

© Ксения Алексеева, дизайн обложки, 2022

© Алекс Сапир, фотографии, 2022

© Ирина Сапир, фотографии, 2022

ISBN 978-5-0055-9787-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

https://www.pinterest.com/pin/821344050765073402/

Это было очень давно. В тот период, когда человечество готовилось поменять первую цифру в обозначении текущего года. На рубеже тысячелетий. Казалось, произойдёт нечто особенное. Нет, конечно, не конец света, коим нас неустанно пугали любители «остросюжетных сценариев». Просто было ощущение новизны, чистого листа, возможности начать жизнь с начала и на этот раз – безупречно.

Для большинства людей эти ожидания не оправдались. После того, как на цифру «один» с грохотом свалилась цифра «два», и шум её падения, разойдясь гулким эхом, постепенно затих, жизнь потекла своим чередом по привычным суматошным будням, вдоль вчерашних серых тротуаров, среди вечно спешащей толпы.

Но для нас этот последний год тысячелетия был далёк от обыденности.

Мой, тогда ещё будущий муж, подал документы на обучение в Австралии. Его давней мечтой было получение второй степени в Южноавстралийском университете, у преподавателей, по чьим книгам он постигал первую ступень профессии в Тель-Авиве. В день нашей свадьбы пришло письмо с положительным ответом – он поступил.

Началась подготовка к отъезду. Стены наших будней обвила виноградная лоза с тяжёлыми гроздьями дел, документов, печатей, покупок и так далее. Но труднее всего было морально подготовиться к предстоящему путешествию. По крайней мере, для меня. В моей жизни уже была эмиграция в семнадцатилетнем возрасте из Одессы в Израиль, годы привыкания к новой стране, учёба в университете Тель-Авива. Уже многое было. Но мне ещё никогда не приходилось уезжать от своих родителей и бабушки так далеко и так надолго. Теперь же я готовилась к поездке длиной в год на другую сторону земного шара. Не могу сказать, что восторг доминировал тогда в моих ощущених. Скорее – страх. Австралия казалась больше мифом, чем реальной страной, а год – нескончаемым периодом. Я же ощущала себя женой декабриста, обречённо отправляющейся вслед за супругом на далёкий континент.

В Аделаиду – столицу Южной Австралии – мы были доставлены тремя самолётами, передавашими нас друг другу эстафетными факелами в Гонконге и Мельбурне. Первый самолёт оторвал нас от израильской земли 13-го (!) января, а третий опустил на землю Аделаиды 15-го. В общей сложности в полёте мы провели около 24 часов, сделав шестичасовую передышку в Гонконге.

По приезде город, в котором нам предстояло прожить 12 месяцев, показался мне отчуждённым и недружелюбным. «Как я продержусь в таком странном месте целый год?» – вопрошала я мысленно. Но очень скоро этот вопрос сменился в моём сознании на восклицание: «Как тяжело будет покидать это райское местечко всего лишь через год!»

К концу первого месяца жизни на Австралийском континенте мы уже обзавелись замечательными друзьями и знали городок, как свои пять пальцев. Муж был по уши погружён в учёбу, я – поглощена неожиданно обретённой работой в исследовательском центре того же университета, в котором грыз науку мой супруг.

А дальше – побежал, понёсся по календарным квадратикам и страницам удивительный, незабываемый год, полный учёбы, работы, путешествий, знакомств с интересными людьми и общения с Австралийской природой.

Всё это время я писала домой письма. Эмоций было столько, что мои послания превращались в тетрадные подшивки с картинками, вырезанными из журналов и наклееными на страницы между абзацами. В Израиль регулярно уходили толстенькие конверты с исписанными листиками, скреплёнными в увесистые блокнотики. Письма получались разделёнными по тематике: города, природа, люди, еда, праздники и так далее.

Прошло время, и последний квадратик на последней календарной странице этого года был зачёркнут. Мы с глубокой грустью оторвались от полюбившейся нам земли, вернулись домой, чтобы встретить новое тысячелетие в родных пенатах, и Австралия переместилась в раздел воспоминаний.

Через пару лет после возвращения австралийские письма, сохранённые моей мамой, вновь попались мне на глаза. Перечитав их, я решила внести тексты в компьютерные архивы на случай, если сами послания потеряются.

В следущий раз я обратилась к этим записям лет через семнадцать. Я наткнулась на них случайно, наводя порядок в компьютерных файлах. В этот период моя жизнь уже шла по совершенно другому маршруту, который привел меня к просторным залам литцехов.

Тогда и пришла в голову мысль привести эти давние и почти детские записи в порядок. В результате получилась эта книга.

Воспоминания о двенадцати австралийских месяцах и сегодня пробиваются яркими вспышками сквозь толстые слои пробежавших с тех пор лет. Всё помнится в ярчайших подробностях. От резкого крика пролетающих над головой радужных попугайчиков до одурманивающего запаха мимозы в Ботаническом саду у нашего дома.

В моём повествовании есть много временных «перепрыгиваний», вектор взгляда на события направлен то из прошлого, то из настоящего. Этот нюанс просто неизбежен, учитывая более, чем двадцатилетний промежуток между описываемыми событиями и сегодняшней попыткой трансформировать их в книгу.

Возможно, в этих записях есть фактические неточности. Я никоим образом не претендую на научную информативность этого текста. Его главная цель – поделиться моими личными ощущениями и восприятиями событий тех лет.

Предполагаю также, что некоторые упомянутые факты уже не соответствуют истине по причине перемен, произошедших за эти годы. Сейчас, наверное, уже многое по-другому и в Австралии, и непосредственно в Аделаиде. Вероятно, поменялись названия каких-то улиц и парков, закрылись старые магазины, рестораны, музеи и открылись новые.

Но в моих письмах запечатлена та Австралия, какой она увиделась мне в далёком 1999 году, вошла в моё сердце и навсегда осталась в моей памяти.