Aleks Grand - Спаси себя сам

– Чего вы хотите? – так же тихо спросил человек.

– Я из прошлого, из 2019 года, и хочу понять, как вам здесь живется.

– Нам нельзя разговаривать с незнакомцами.

– А если мы пообщаемся так, что нас никто не услышит, вы мне расскажете, как обстоят дела? Подумайте.

Незнакомец начал думать. Было видно, что это вызывает у него тотальный дискомфорт. Но все же он еще не был полностью сломлен и частица веры и надежды в нем еще жила.

– Я выйду, а вы – на следующей. Разворачивайтесь – и за мной.

– И еще: как оплатить проезд?

Незнакомец скривился от этого вопроса, но спустя мгновение полез в карман, дал ему одноразовый проездной и жестом показал, где и как им нужно провести. Возле выхода находилась небольшая голограмма считывающего устройства, нужно было просто поднести к ней проездной. Валерий незаметно кивнул. Один из роботов начал поворачивать к ним голову, но они уже сидели, как каменные. И вот остановка. Незнакомец вышел, Валерию предстояло выйти на следующей, робот снова взглянул на него, и внутри у робота что-то негромко щелкнуло. Валерий вышел из автобуса и подумал: может, робот сканировал его? Да нет, не похоже. Теперь не потерять бы незнакомца… Он вцепился взглядом в его серый плащ и пошел за ним следом. Тот вел его самыми запутанными переулками, все больше углубляясь в трущобы. И вот, наконец, зашел в большое здание – как понял Валерий, оно было нежилое. Так и есть: большой цех, в котором валялось разное шмотье, окна выбиты и никого нет.

– Будем говорить тихо, без имен. Если что – вы меня не знаете, и вообще, в вашем случае, если вас поймают, говорите, что память потеряли, и все.

– Хорошо.

– Что вас интересует?

– Как здесь живется и почему такая секретность? Поверьте, это очень настораживает.

– Да, согласен, все очень быстро изменилось после принятия некоторых законов. Мы не сразу поняли, чем это все обернется. Те, кто остался в живых, стали просто рабами.

– Сколько вас осталось?

– Полмиллиарда, но это еще не конец – планируется следующее сокращение.

– Да, печально. Что еще нельзя и что вообще можно?

– Думаю, практически ничего нельзя. Вам еще повезло, что я такой: думаю, мало кто вообще согласился бы с вами разговаривать. Да и билетов проездных давно нет, вам просто попался старый автобус, а у меня как раз проездной оказался на него.

– Ну, а вы как на нем ехали?

– На нем установлена автоматическая считка граждан, ведь у каждого человека в голове есть чип, ну, соответственно, и у меня тоже. Я не знаю всех функций этого устройства – сканировало оно вас как чужака или вовсе не увидело, так как вы без чипа, но, в любом случае, вам здесь долго находиться опасно.

– Получается, я очень везучий… – Валерий улыбнулся.

– Это ненадолго, поверьте, везде тотальный контроль. А так как сопротивления никакого нет, то они расслабились, но камеры нашпигованы везде, и большинство из них очень маленькие, вы их просто не видите.

– Что касается камер, то я понимаю ситуацию. А чем занимаются оставшиеся люди?

– Мы не знаем, где и чем занимаются другие. Я, например, работаю на заводе процессоров и прочей ерунды для роботов. Завод огромный, там могло бы работать до десяти тысяч человек, но вначале работало около двух тысяч, а сейчас нас всего пятнадцать. Мы занимаем такие посты, где роботы еще не справляются, но вот два месяца назад ко мне приставили робота-ученика. И, вы представляете, мне приходится учить этого гада всему, что знаю сам! А он учится быстро, зараза, очень продвинутая последняя версия этого интеллекта, проклятого! Но самое страшное даже не это.

– А что?

– Нами управляет не человек. Заводом управляет искусственный интеллект.

– Вы серьезно?

– Более чем.

– И так везде?

– В том-то и дело, что мы не знаем, как оно там везде. Да и, по сути, я не могу сказать достоверно, сколько людей на Земле: эту цифру они назвали, чтобы припугнуть, понимаете?

– Понимаю.

– Мы не знаем, что в соседнем городе творится, не говоря уже о соседних странах или, тем более, других континентах.

– А интернет как же?

– Какой там интернет! Нет уже его давно, точнее, он есть и даже не один, но не для простых людей. А нам давно запрещено им пользоваться. Есть, конечно, асы, как же без них, которые взламывают пароли, портят роботов и узнают хоть какую-то информацию о внешнем мире. Нам потом рассказывают, но вы сами понимаете, это капля в море. Их, скорее всего, отлавливают, а дальше…

– А как их найти?

– Даже если бы я знал, все равно не сказал бы. Шпионов полно, это я вам доверился по дурости своей. Хотя слышал я, что в юго-западном районе тоже есть такое заброшенное здание, возле него еще башня круглая стоит. И вот под этим зданием есть катакомбы, в которых сидят несколько таких ребят с компьютерами, и они ищут, как победить этого монстра, но я в это не верю. Меня волнует другое: я хочу увидеть своего сына.

– А где он?

– Всего-то в ста километрах отсюда.

– И что, у вас нет выходного, чтобы поехать к сыну?

– Да выходной как раз есть, раз в неделю, а вот передвигаться по стране нельзя. Я же вам говорю, что не знаю, что в соседнем городе делается.

– Как это так?

– А вот так! После всех тех искусственных пожаров и миллионных миграций все остановилось ненадолго, потом сделали небольшие рокировки и запретили вообще какие-либо передвижения.

– И это по всей планете?

– Ну, да.

– А позвонить сыну хотя бы можете?

– Нет, не могу.

– Что, тоже нельзя?! – выкрикнул изумленный Валерий.

– Тише вы! Да, нельзя, звонить никуда нельзя.

– Это уже перебор! Никогда в истории таких варварских правил не было!

– Не кричите, пожалуйста, у них полно звуковых датчиков…

– Да как же здесь не закричишь? Здесь надо вставать на баррикады!

– Ага, на баррикады, а про чипы забыли? Одно движение, которое им не понравится, и ваша голова начнет раскалываться… и так до полной покорности. А если человек безбашенный и на рожон лезет, так я видел такого: у него просто голову разорвало, и все, приехали роботы-уборщики, помыли пол и уехали.

– Стоп-стоп, а похороны как же?

– Никаких похорон. Всех мертвых роботы увозят в неизвестном направлении.

– Это вообще немыслимо! Да что же за бесчеловечность такая?!

– Подождите, искусственный интеллект ведь, вы что, забыли? Какая у него человечность?

– Точно.

Валерий задумался, точнее, эта информация просто его пришибла, и он никак не мог отойти. Как такие изменения могли произойти всего за девять лет?

– Ну, а телевизоры есть еще?

– Телевизоры как раз есть, и показывают там всякое дерьмо, которое к тому же обязательно к просмотру каждый вечер по полчаса. Так сказать, нам устраивают вечернее расслабление.

– И что же они транслируют?