Антон Кротов - Полярный месяц

Деревянный дом официально уже не имел своего освещения, и окна в нём были заколочены наглухо. Но тайно электроток всё же поступал, похищенный со столба. Для отопления дома в нём находился большой металлический «аквариум» – ящик, полный воды. В нём плавали две алюминиевые ложки, к ним шли провода, воткнутые в «нелегальную» розетку. Электричество проходило через провода, ложки и воду, вода кипела, ящик постоянно грелся – такой нехитры обогреватель в холодную вологодскую зиму. Печку топить было нельзя, чтобы дымом не нарушать конспирацию: дом-то выселен.

Когда я рассказываю эту историю, часто спрашивают – было ли в избе сыро, ведь там постоянно кипела вода? Нет, потому что ящик плотно закрывался железной же крышкой. Поэтому вода вся оставалась внутри и пар почти не выходил. Поэтому и подливать воду постоянно не требовалось, и в избе было приемлемо сухо, и температура держалась положительная.

После общения, вологодцы разошлись по своим вологодским квартирам, а нас, гостей, оставили ночевать в «штабе», то есть в этой избе. Спали мы в спальниках, на ковриках, на полу (это уже не 1994 год, спальные мешки у всех были). Настала длинная северная ночь, довольно холодная – было градусов двадцать мороза. И вот, в один интересный момент две ложки в «аквариуме», возможно, соприкоснулись, или же что-то стало с проводами, идущими к ложкам. Возник громкий электрический разряд, и изба внутри мгновенно осветилась. Небольшой шар огня, подобный маленькой шаровой молнии, возник на розетке, пластмассовая розетка сразу начала таять, как мороженое на сковородке, а шар тут превратился в огонь и через секунду-другую пополз по тонкой шторе (типа «тюль»), которая закрывала заколоченное окно. Я уже быстро выскочил из спальника и, взяв что-то во мраке из попавших под руку предметов, стал «заколачивать» огонь (удобно для этого использовать ботинок). Пять-семь секунд, и огонь был потушен – на память в избе осталась лишь выжженная дыра на шторе, расплавленная розетка и «пластиковый» дым в избушке. Свет уже не включался – электрический разряд уничтожил неправедно похищаемое электричество.

Мои товарищи в спальниках и ковриках зашевелились, некоторые даже начали выглядывать из спальника, спрашивая друг друга, что происходит, ища фонарики. Эта неторопливость вставания меня всегда удивляет. Если бы я тоже провалялся ещё пять секунд в спальнике, огонь уже невозможно было бы потушить. А в темноте, в незнакомой избе с заколоченными окнами, среди дыма и угарного газа, найти выход на ночную улицу удалось бы далеко не всем. Так что позднее, читая всякие страшилки в Интернете, как люди сгорают заживо во всяких домах, торговых центрах, избах или клубах, я прекрасно знаю, с чего всё начинается: с того, что всем лень встать и тушить огонь: приятней лишних пять секунд поваляться, и потом уже быстро угореть и попасть на «тот свет». А вы ещё спрашиваете, почему я так чутко сплю временами. Не спал бы чутко, все были бы жареные.

Итак, в ту зимнюю ночь пожар был потушен, и мы вновь легли спать, на пол быстро охлаждающейся избушки. Утром в ней стояла уже совсем не комфортная температура. Собрали рюкзаки и пошли гулять с друзьями по заснеженной Вологде…

Это было двадцать два года назад. Избы этой давно нет, она, кажется, всё же сгорела, но уже без людей. Нет и её соседей, на их месте – новые цивилизованные строения. Город неплохо починен, появились новые памятники, набережная улучшилась, по окраинам тоже стало меньше разрухи. Вписываемся мы теперь не в выселенной избе, а в квартире.

Весь следующий день девушки гуляли по Вологде, а я остался в квартире, чтобы побыть за компьютером, поотвечать на письма и поредактировать свои тексты. Этим можно заниматься в любое время. Когда меня спрашивают, какую книгу я сейчас пишу, я затрудняюсь ответить. Книги ведь – как огород: посадишь одновременно несколько разных кустов, деревьев, семян, постепенно их пропалываешь, поливаешь, выращиваешь; что-то вырастет, что-то и засохнет. Одновременно на огороде зреет несколько или много разных овощей в разной стадии готовности. И книги тоже одновременно сидят у меня «на огороде», то есть в компьютере, пишутся, редактируются, исправляются, созревают. Или консервируются, как огурцы в погребе, до того момента, как их случается откупорить, посмотреть, попробовать на вкус. Иногда одна книга, как многолетнее дерево, даёт несколько урожаев – несколько редакций, изданий в течение многих лет (типа «Практики вольных путешествий» или «Вопросы и ответы»). Иногда какой-то текст подсыхает и лежит, недописанный, ожидая, когда всё же или оживёт, или вырастет в настоящую книгу, или, как перегной, войдёт частями в состав других разнообразных произведений.

Так что я сидел, писал свои тексты, ну а дамы гуляли по Вологде. Всем нам понравился этот город. Настанет момент, когда и я поживу здесь какое-то время. А если кто-то захочет организовать здесь Дом для всех, но не в выселенной избе – я с удовольствием приеду туда погостить.

Настало утро 17 июня. Мы собрались и выехали на трассу М8. Встали за околицей Вологды, в районе поворота на аэропорт… Наш путь лежал в Шелоты, Верховажского района, Вологодской области.

За долгие тридцать лет путешествий, изредка проезжая и по трассе М8 из Вологодской области в Архангельскую или обратно, я не обращал внимания на указатель «Шелоты», находящийся примерно на полпути от Москвы до Архангельска. Мало ли деревень, живых и не очень, можно встретить по сторонам трассы. Не замечал я и Шелоты – совокупность из двадцати трёх мини-деревушек среди лесов и холмов севера Вологодской обл.

Когда я готовился к поездке на север, и написал в своём блоге, что принимаю приглашения в гости в Ярославль, Вологду, – мне написала некая женщина Ирина, приглашая посетить Шелоты, Верховажского района (самый северный район Вологодчины). Я, подумав, согласился – ведь интересно познакомиться с сельской жизнью. А на деле оказалось всё ещё интереснее.

Мы ехали из Вологды автостопом вчетвером, двумя парами. Первую пару, в составе меня и Аделины, забрали очень быстро – подхватил парень, ехавший из Вологды в Вельск. До поворота на Шелоты ехали часа два, с ветерком. Вторая пара отстала от нас минут на сорок.

На повороте на Шелоты мобильная связь работает плохо – Теле2 и Билайн не ловит, а про МТС мы забыли, только он и добивает сюда через леса и овраги. Выгрузившись на повороте, мы не смогли выяснить, где находится наша вторая пара. Но координаты, куда идти, у всех были. И мы направились пешком – пять километров в самую крайнюю деревню шелотского куста, деревню Макаровская. Там, возле Троицкого храма 1792 года постройки, нас и ждали обитатели этих мест – уже упомянутая Ирина 25-ти лет и Светлана Анатольевна, тётенька раза в два постарше. Она-то и оказалась главной в этой ситуации.