Екатерина Тишанинова - О гидах и людях

Как бы там ни было, вылетели мы в 10 вечера вместо 10 утра, и через полтора часа приземлились в монгольской столице. Уже не помню, как я добиралась до гостиницы, но наверное, я таки доползла до своего номера, где и упала замертво. На следующий же день пришлось воскреснуть, познакомиться с группой и своей коллегой, которая должна была меня отныне учить уму-разуму, и в конце концов приступить к стажировке.

Всё шло более или менее по плану. Мы проскакали на лошадях по монгольским степям, прошли бесконечный и утомительный пограничный контроль на Богом забытой железнодорожной станции в Забайкалье, доехали на поезде до Иркутска (и снова здравствуйте!), добрались до Байкала и покатались по его ледяной поверхности, пропилили три дня по Транссибу, погуляли по Владимиру и Суздалю и наконец прибыли в первопрестольную. В разных городах мы жили в самых разнообразных условиях: это были и отели средней руки, и ночь в юртах, и гостевой дом на берегу Байкала, а вот в Москве для нас сняли апартаменты. На самом деле, этим громким и красивым словом назывались наполовину убитые квартиры, принадлежавшие двум парням, которые сдавали в них комнаты посуточно бюджетным туристам вроде нас. Условия в этих квартирках были довольно спартанские, но нам после трёх дней вагонных полок уже было ничего не страшно. Как выяснилось позже, бесстрашие в любом его проявлении – это не более, чем недостаток информации.

Меня поселили в комнате с девочкой примерно одних со мной лет, гражданкой Австралии азиатского происхождения. Мы чудесно провели день вместе, гуляя по Москве и фотографируя виды Красной площади. Когда стемнело, а мы порядком устали от пеших прогулок, было решено вернуться в квартиру и выспаться перед новым днём, который обещал быть не менее увлекательным. За милым трёпом «за жизнь» мы пришли к нужному дому и обнаружили, что дверь в подъезд заклинило, и она категорически отказывается открываться. Волшебные слова «Сезам, откройся!» не помогали, равно как и волшебные пендели и дёргания. В надежде на спасение я позвонила одному из ребят – хозяев квартиры – и в красках описала наше бедственное положение. В ответ на слёзную мольбу о помощи я услышала примерно следующее:

– Знаешь, я сейчас в кино. Приходи сюда, я тебе дам ключ от другой квартиры, до неё 10 минут ходьбы. Переночуете сегодня там.

Перспектива идти непонятно куда до кинотеатра, а потом искать какой-то другой адрес, чтобы обрести на эту ночь крышу над головой, нас, прямо скажем, не слишком привлекала. Мы предприняли ещё несколько попыток попасть в свою комнату, к родным чемоданам, попробовали позвонить в соседние квартиры, чтобы нам открыли дверь – ничего не сработало. Тем временем, начался дождик, который постепенно перешёл в такой приличный апрельский ливень. Наконец, мы пришли к выводу, что уж лучше дойти за ключом от другой квартиры и заночевать в ней, чем мокнуть до утра, и обречённо поплелись в кинотеатр.

Хозяин квартиры – молодой парень лет двадцати с небольшим – любезно вышел из кинозала, отдал нам ключ и назвал адрес, который мы должны были найти. В темноте и под дождём это, скажу я вам, был тот ещё квест, однако желание жить оказалось сильнее ополчившихся на нас внешних обстоятельств. Через полчаса блужданий мы заходили в нужный подъезд, промокшие до нижнего белья, ибо зонт, как известно, для слабаков.

В том жилище, где нам предстояло провести ночь, мы обнаружили невообразимый гадюшник, горы мусора под раковиной на кухне, двух девушек из Швейцарии, с банкой пива каждая, и засорённый, а вследствие этого не функционирующий санузел. Уж я не знаю, что читалось в тот момент на наших лицах, но вероятно, это было что-то из разряда «твою мать!». Видя такое, швейцарки попытались нас утешить, предложив нам выпить с ними пива. Мы внимательно посмотрели на них, потом на неработающий туалет, и вежливо отказались. Кое-как высушив волосы и развесив одежду по батареям, мы поспешили лечь спать, в глубине души надеясь, что все эти приключения окажутся не более, чем страшным сном.

Наступившее утро подтвердило, что всё происходившее накануне – самая настоящая правда. Едва открыв глаза, мы посмотрели вокруг, ещё раз ужаснулись и решили спасаться бегством. Кроме того, нас подгоняла мысль, что подъезд, ведущий в наши законные апартаменты, уже открыт, дверь уже починили, и мы сможем попасть в свою комнату, принять душ и переодеться. Завтракая яичницей в «Макдоналдсе», мы мечтали, как снова воссоединимся со своим кровным барахлишком, и почистим, наконец, зубы. Полные радужных надежд, мы мчались к дому на всех парусах, где с ликованием обнаружили, что входная дверь распахнута настежь – добро пожаловать! Мы облегчённо выдохнули и нырнули в подъезд, оказавшийся таким приветливым в то солнечное утро. Предвкушая горячий душ, я повернула ключ в замке, открыла дверь в нашу комнату, заглянула туда – и не сразу поняла, что происходит. Я протёрла глаза и убедилась, что не ошибаюсь: прямо на моей постели мирно спал тот самый парень двадцати с копейкой лет, хозяин этих треклятых апартаментов, а на его плече сладко посапывал его бойфренд.

Когда до меня дошло, что «противные» голубки решили использовать пустующую в ту ночь комнату для своих брачных игр, я пожалела, что мы в то утро позавтракали. Ещё я пожалела о том, что у меня под рукой нет ни гранаты, ни дробовика, ни даже бейсбольной биты. Пришлось действовать единственно доступным мне в тот момент голосовым оружием. Я постаралась сделать свой голос настолько металлическим, чтобы этого железа хватило на небольшой танк, пожелала любовничкам доброго утра и посоветовала выметаться из моей постели и из нашей комнаты подобру-поздорову, а также не забыть заменить постельное бельё. Когда я поняла, что с подушки на меня взирают две пары заспанных глаз и убедилась, что в них мелькнул проблеск мысли, я вышла из комнаты, прикрыла за собой дверь и дала им на всё про всё десять минут. Ребята собрались, привели комнату в относительный порядок и ретировались со скоростью не очень опытных пожарных – то есть, в целом довольно быстро. Впрочем, извиниться за неудобства они не сочли нужным.

Позже, в тот же день я в разговоре с опытной коллегой поведала эту историю, пожаловалась на несправедливость жизни, получила дозу утешения и на этом практически успокоилась. Этот тур мы каким-то чудом закончили без особых происшествий, и яркость впечатлений начала понемногу тускнеть, пока на следующем туре я не оказалась снова в Улан-Баторе. Там у турлидеров была Совершенно Секретная Кофейня – мы не показывали её туристам, напротив, прятались в ней сами, когда хотели отдохнуть от бесконечной турлидерской суеты, или когда чувствовали, что всё в мире нас некоторым образом заколебало, и нужна пауза. В этой-то самой кофейне мы однажды и осели с одним американским коллегой. Мы пили очень вкусный кофе и делились профессиональными переживаниями, когда он вдруг выдал: