Дмитрий Буйских - Последний фрагмент

– Расскажешь, что ты узнал? – тихо проговорил Дэвид, а потом добавил: – Дашь мне что-нибудь завернуть или упаковать, чтобы не повредился обрывок?

– Да, конечно, – Стив поставил стакан и стал крутить головой в поисках того, что могло бы помочь. Он взял с полки файл и передал его другу. – Да, этот обрывок – очень интересная находка. Я уже говорил тебе, что он очень древний, но при этом очень хорошо сохранился, что даже подозрительно.

– Хорошо сохранился? – удивился Дэвид. – Будь это целая книга, а не клочок бумаги, я бы сказал, что он хорошо сохранился, а так – даже не знаю, – он помотал головой.

– Нет, ты не понял! Я ведь уже говорил, что такие древние документы не доживают до наших дней, а этот обрывок дожил. Обычная бумага разлагается очень быстро. Если обрывок дожил, возможно, есть и рукопись, из которой его вырвали.

– А что насчёт рукописи? Ты знаешь, откуда вырвали этот кусок?

– Только догадки. Но я всю ночь пытался найти хоть какие-то намёки. Из всех книг и рукописей, о которых хоть когда-то писали и говорили, самым очевидным вариантом является тот самый “Аль Азиф” – тебе, скорее всего, больше знакомо название “Некрономикон”. Но нет доказательств, что такая книга существует. Фактически это легенда, а не книга, – Стивен опустил глаза, задумавшись.

– И что всё это значит? – Дэвид уже упаковал обрывок, и теперь держать его в руках было спокойнее. – Что если существуют другие обрывки да и вся остальная книга? – Дэвид не стал говорить, что видел и второй подобный фрагмент.

– Думаю, ответ можно получить, только если собрать всю книгу, – произнёс Стивен. – Если это на самом деле мифический “Некрономикон”, то, по крайней мере, будет очень много желающих купить эту рукопись, причём выложат за неё такую сумму денег, что можно будет жить, ни в чём себе не отказывая. В своё время разные люди только на её поиски тратили крупные суммы, даже гибли из-за этого.

– Что же в ней такого ценного? Я вчера порылся в интернете и почитал о ней, но это ведь всё бредни да сказки! Параллельные миры, воскрешения мёртвых, призыв демонов, затерянные города! Кто вообще в это поверит?!

– Всегда найдутся желающие верить в то, во что другие отказываются верить, – развёл руками Стивен. – Я тоже вчера изучил разный материал, и в целом ты всё правильно сказал, это просто какие-то сказки. Но кое-что я всё же заметил, – Стивен кивнул и замолчал. Дэвид посмотрел на него в ожидании.

– Что именно?

– Позволь мне? Дай ещё на пару минут обрывок, – Стивен протянул руку, и Дэвид отдал его ему после некоторого раздумья. – Сейчас увидишь, – Стивен подошёл к столу и включил настольную лампу. Потом он положил сверху плафона обрывок страницы. Лампочка стала мерцать, как будто ей не хватало напряжения. Стивен убрал обрывок, и лампочка стала гореть ровным светом. Приятель Дэвида повторил свой трюк, и всё повторилось. – Вот видишь! Я не могу этого объяснить, я обнаружил это только пару часов назад. Не знаю, с чем это связано, но никакого излучения не фиксируется от обрывка.

– Может, с проводкой что-то? – предположил Дэвид.

– Не знаю. Скорее всего, это можно объяснить научно, если тщательнее изучить состав бумаги, чернил, но на это нужно больше времени, – Стив передал обрывок обратно и выключил настольную лампу.

– Что же мне делать с ним?

– Если хочешь, можешь попробовать продать. Думаю, кто-нибудь выложит за него хоть что-то. Хватит ещё на торт, – парни улыбнулись друг другу. – Ты мне так и не сказал, откуда у тебя этот обрывок?

– На самом деле я сам этого не знаю, – произнёс Дэвид задумчиво.

Он ещё поболтал с другом несколько минут, а потом заспешил уйти. Студенты уже толпились перед лабораторией, чтобы попасть на занятия, и преграждали проход. Охранник любезно попрощался с Дэвидом, встав со своего кресла. Добравшись до машины, парень достал из кармана визитку Брайна Колинса. У него есть ещё один обрывок, такой же как и у Дэвида, а значит ему что-то известно. И Брайн Колинс знает что-то о прошлом Дэвида. Настало время позвонить ему. Дэвид понимал, что больше ничего не сможет раскопать в одиночку. Вот если бы Даниэль был рядом!

Осака. Япония.

Отыскать Макато Онга оказалось гораздо сложнее, чем ожидал Даниэль. Он, как и всегда, ещё до поездки изучал карты и маршруты. Заучил основные фразы, с помощью которых любой путешественник мог бы получить минимальную помощь в Японии. Даниэль не знал японского языка, но как и обычно, рассчитывал на то, что везде есть люди, говорящие на английском или немецком языках. Раньше этого всегда хватало, чтобы ориентироваться в незнакомых местах.

Самолёт летел только до Осаки. Перелёт оказался одним из самых долгих – двенадцать с лишним часов. Даниэль пробовал спать в самолёте, чтобы хоть как-то скоротать время, но самолёт сильно трясло, а сосед по креслу постоянно ёрзал, вставал и без конца куда-то уходил со своего места. Стюардессы несколько раз даже делали ему замечания. Оказалось, что он страшно боится летать на самолёте и всегда перемещается исключительно на поездах. Ездить ему приходилось часто, но раньше только в пределах Англии. Иначе как на самолёте добраться до Японии он бы никак не смог. Через несколько часов полёта от соседа стало сильно разить спиртным и, когда он снова отлучился, Даниэль попросил бортпроводницу пересадить его на другое кресло, в чём ему любезно отказали. Посреди полёта сосед Даниэля каким-то образом уснул и стал храпеть. Даниэль немного обрадовался, хотя храп тоже раздражал, зато никто теперь не ёрзал. К сожалению, радоваться ему пришлось совсем недолго. Стюардессы стали разносить обед по салону и разбудили соседа. Пришлось терпеть его дальше.

Даниэль пробовал читать, пробовал смотреть фильмы, но всё время мысли уносили его к цели – Японии, к Макато Онга. Он без конца повторял про себя это имя и всё больше ловил себя на мысли, что давным-давно знал этого человека. У него в памяти даже возникал какой-то образ, который он никак не мог зафиксировать и вспомнить детали лица. Также на языке у него вертелось имя Лиза. Оно упоминалось в письме от Макато. Оно тоже было знакомо и даже куда больше, чем имя самого Макато. Даниэль возвращался к реальности из-за того, что его сосед снова саданул ему в плечо локтём, и замечал, что уже перевернул страницы у книги, но совершенно не помнит, что прочитал.

За окном самолёта большую часть полёта было видно одни облака. Они, как сплошное белое покрывало, стелились далеко внизу, и не было видно ни конца, ни края. Из-за такого однообразного зрелища казалось, что самолёт летит с черепашьей скоростью. Временами облака рассеивались, и внизу можно было разглядеть горы, бескрайние леса, озёра. Но вскоре за окнами стемнело, и ничего не стало видно. Гул авиационных двигателей уже стал настолько привычным за время полёта, что Даниэль перестал замечать его. Даже сосед перестал так раздражать его. Когда самолёт стал медленно снижаться, Даниэль даже не понял, что происходит. Ему заложило уши, и только через несколько минут он понял, с чем это связано. Стюардессам пришлось долго уговаривать соседа Даниэля, чтобы тот сидел в своём кресле ровно и чтобы пристегнул ремень безопасности. Капитан объявил о готовности совершить посадку в международном аэропорту Осаки, и самолёт затрясло ещё сильнее. Сосед Даниэля точно потерял бы сознание от страха, если бы ни был так пьян, что уже говорил с трудом. Он вцепился в ручки кресла и, казалось, вот-вот оторвёт их. Даниэль давно привык к перелётам, и для него такое поведение было ужасно диким.