Елена Манвайлер - Абу. Будь собой

Она была особенной. Работала она с нами на проекте буфетчицей, так как ей всё равно было, кем поработать в кино. Ей просто хотелось познакомиться со съёмочным процессом, поучаствовать в этом:

– Знаешь, Алён, сейчас доработаем последнюю смену, и я снова хочу вернуться в Индию. Кино и съёмочный процесс я посмотрела, мне не понравилось.

– В. Индию? Это моя давняя мечта. Наступают холода, и здесь мне остаётся только опять болеть, – удивлённо и с интересом я вступила в разговор, потягивая горячий чай из пластикового одноразового стаканчика, протянутого мне Люцией.

– Мечты надо реализовывать. Так учил мой гуру, когда я жила шесть лет в Пуне, в ашраме Ошо. А индейцы говорили, что люди заболевают от несбывшихся мечт, – продолжала она улыбаясь.

Трудно описать мои эмоции после её простых двух фраз. Мы с ней отработали целый 16-ти серийный проект, днями и ночами она выдавала мне кино-корм в пластиковых коробочках, наливала чай и кофе, изучив мой вкус (сколько кубиков сахара лично мне класть), а я не замечала среди рабочей суеты в буфетчице такого интересного человека?!

Я ощутила в себе умирающую суетность и тут же погрузилась с интересом во внимание. Как мартышка, поедая конфеты, принялась расспрашивать её об Индии, и с каждым глотком менялся вкус чая. Поиски следов моих легендарных исканий себя все последние годы внезапно стали проявляться отпечатками моих ног на мокром песке берегов Аравийского моря, Бенгальского залива, в снегу гор Гималаев. Индия!? Ашрам? Ошо? Что это значит?

– Значения меняются в зависимости от страны и эпохи, – всё с тем же спокойствием и простой улыбкой говорила Люция. – Это как раньше считался путь через пустыню более безопасным, пока древние метеорологи не научились определять время муссонов, использовать ветер и плавать. Знания, которые раньше только ходили с караванами верблюдов, поплыли по заокеанским морям. Способы перемещения меняются, а риск есть в любом пути.

Далее для меня последовали открытия, равные запуску первого человека в космос. За короткое время разговора я перевоплощалась в разные образы: была религиозной паломницей, одинокой путешественницей, человеком-посланником Бога, проповедницей вероучения. Выписанные мной строки из книги автора Бхагават Шри Радшниша и гуру Люции, – Ошо, оказались одним и тем же человеком. Чтобы соразмерить колебания своего тела от получаемой информации – а меня прямо захватывало и наполняло её влияние – я непроизвольно в течение всего разговора сворачивала короткие конфетные фантики в узелки, не придавая этому значения. Я была увлечена её рассказами. А. Люция в конце разговора указала мне на узелковую магию.

– Чего? Какая магия? – воскликнула я.

– Узелковая магия – это форма магии с использованием особым образом завязанных узлов. Такое завязывание узелков, как у тебя сейчас под руками, это отображение твоих пока абстрактных идей, концепций и мыслей, которые скоро обретут конкретную физическую форму. Смотри, – и она подняла сплетённую мной змейку из фантиков, держа её между нами на уровне глаз.

– Что это значит, Люция? Я из таких фантиков в детстве наплетала целые шторы в дверной проём.

– Считается, что количество, форма и расположение узлов может влиять на эффективность конкретной цели. Мощность и интенсивность влияния может зависеть от материала. Эти бумажные фантики лишь обёртки к реализации задуманного, а я вижу, что ты уже в потоке.

На этих словах мне пришлось согласиться с моими коллегами киношниками, считающими Люцию более, чем странной девушкой. Однако менестрель Люция вдохнула в меня мелодии обновления и интереса к жизни. Подтолкнула к вектору нужного мне направления.

После разговора с Люцией в голове помчались образы городов и селений, выстроенных чередой грубых концентрических кругов и радиальных дорог, полноводных рек и мостов странных конструкций, при этом я ехала за рулём домой по известным дорогам города Москвы. На обочинах я замечала воркующих птиц и шипящих змей, яркие сари с контрастными узорами и лица с красными точками на лбу, разукрашенных слонов и каменных быков, конусные чалмы и разноцветные тюрбаны, пёстрые ковры и верблюжьи горбы. И при всём изобилии незнакомых мне образов наступала гармония, определялся мой путь. Люция стала катализатором давно запущенного во мне процесса.

В эту ночь я плохо спала. Мысли роились, как пчёлы на поле со сладким клевером. Образы прибывая, предпочитали оставаться спутанными. Лунный свет струился в комнату. Он бил мне в лицо и просачивался прямо внутрь моих видений. Как я могла забыть закрыть шторы? Подошла занавесить окно и обнаружила себя прозрачной в лунном свете, а, напротив, в отражении окна, я была с плотью, только поменявшаяся местами с призраком себя. И один мираж затенял другой. Замерев, я погрузилась в свой же сон, в мой другой мир, пытаясь, стать всё меньше и меньше, как Алиса, надеясь в конечном итоге совсем исчезнуть здесь и оказаться там. Закрыла глаза и на автопилоте забралась под одеяло, стараясь не спугнуть мираж.

Пробудившись, я уже, как будто выплыла из забытья, где было так хорошо, с полной уверенностью в планах действий. Только тонкий запах джунглей с богатым ароматом экзотических специй (кориандра, корицы, куркумы, гвоздики) не покидали меня, хотя я ещё не знала, как они пахнут, но появилась самосоздаваемая сила обоняния. Реальный мир исчез, как будто растворился, а красота момента ещё не забытого мира грёз, из которого не хотелось выходить, вынуждала затаить даже дыхание, чтобы не спугнуть её. Я обращалась в свою веру.

Всё скрылось, как только раздался телефонный звонок, который и вернул меня в реальность. Только сейчас мне повседневность бытия перестала казаться незначительной. Разговор по телефону, произносимые имена, события в разговоре стали вдруг пустым звуком. Люди вокруг стали говорить и двигаться с некоторым взаимным пренебрежением, охватило гнетущее молчание. Процесс умывания под краном с ледяной водой превратился в омовение.

Я бы предпочла запутаться в череде пробуждений и снов, воспринимать их не как две формы существования, не как две противоположности, а как состояния, постоянно перетекающие друг в друга. Создавая при этом непрерывную череду волшебных ощущений.

Засыпай с мечтой – просыпайся с целью. Ты никогда не сможешь сказать, куда идёшь, только лишь – куда надеешься прийти.

Оскар Уальд писал: «Знание – гибель. Нас чаруют сомнения. Туман делает вещи чудесными» А. Леонардо да Винчи специально окуривал пространство, создавая загадочные образы, в которых нет точных форм, и их надо домысливать. Сфумато. Я сделала себе интересное предложение, точнее вызвала себя на поединок с собой.