Алексей Гридин - Книга о Праге. Город, который я люблю

Фон Кенигсмарк, получив контроль над левым берегом Влтавы, был готов двигаться через реку. Но солдаты увлеклись грабежом – они посчитали, чтобы набить карманы важнее, чем участвовать в реализации каких-то там стратегических замыслов. К тому же они рассчитывали, что чехи встретят их как освободителей от гнета Габсбургов. Но жители Праги, видя, чем на самом деле занимаются «освободители», предпочли вооружиться и встретить их на Карловом мосту, тем более, что графу Рудольфу Коллоредо, командовавшему гарнизоном, удалось ускользнуть от шведов. Он благоразумно не пошел к Карлову мосту, где шведские солдаты перехватывали беглецов, а переплыл Влтаву и тут же, хотя и был одет лишь в ночную рубашку, принялся собирать всех, кто мог держать в руках оружие. Активное участие в обороне влтавского правобережья приняли студенты, которых вел в бой рослый иезуит Иржи Плахи, прозванный вражескими солдатами Черным Священником. В бою на Карловом мосту пражане отбросили шведов, и те продолжили грабить левобережье, ожидая подкрепления.

31 июля к Праге подошел уже не летучий отряд протестантов, а полноценная армия под командованием генерала Виттенберга. В конце сентября к ним присоединилась еще одна шведская армия, которую возглавлял принц Карл Густав. К гарнизону Рудольфа Коллоредо тоже пробилась подмога. Несколько месяцев шведы осаждали город. Они предприняли четыре крупных штурма, причем последний состоялся 24 октября. В этот день правители враждующих государств подписали Вестфальский мир, поставивший точку в Тридцатилетней войне, но в те времена не было ни интернета, ни телефона, ни даже телеграфа, и осада Праги продолжалась – никто не рассказал ни осаждавшим, ни осажденным, что война завершилась.

У защитников заканчивался порох. Граф Коллоредо предложил шведским генералам обсудить перемирие, но те выдвинули настолько унизительные условия, что возмущенные горожане заявили: будем сражаться до последнего. Наконец, 1 ноября шведы узнали о мирном договоре и прекратили боевые действия. Впрочем, последние солдаты протестантской армии покинули город только в сентябре 1649 года.

В честь того, что Прага не покорилась врагу, император Фердинанд III разрешил добавить на греб города руку с мечом на фоне открытых ворот.

Шведская осада произвела настолько сильное впечатление, что в 1649 году вокруг Праги начали возводить кольцо новых укреплений. Однако работы велись крайне медленно, и стены с бастионами, завершенные только в 1727 году, уже не были способны защитить город от мощной артиллерии. Впрочем, они использовались в 1740-50-х годах, когда чешская столица несколько раз стала ареной военных действий. Сначала ее во время Войны за австрийское наследство взяла объединенная французско-саксонская армия. Затем Прагу осадили австрийцы, вынудившие истощенного противника пробиваться из города с боем. Пару лет спустя началась новая война, и теперь город заняли прусские войска Фридриха II. Во время Семилетней войны Фридрих II нанес серьезное поражение австрийцам и планировал вновь взять Прагу, где укрылись остатки разбитой армии, но тут военная фортуна повернулась к нему спиной, и ему пришлось отступать.

После Тридцатилетней войны значение Праги падает. Это уже не столица самостоятельного европейского государства. В 1743 году Мария Терезия, супруга Франца I, сначала – герцога Лотарингии, а позже – императора Священной римской империи, короновалась в Праге королевским венцом святого Вацлава, а затем увезла корону и другие регалии в Вену, чтобы показать, кто здесь настоящая власть. Правда, позже их на каждую коронацию возвращали в Прагу. Окончательно знаки чешской королевской власти вернулись на родину 29 августа 1867 года.

Мария Терезия официально не занимала императорский престол, но отсутствие формального титула не помешало ей стать великой правительницей. Она укрепляла государство – преследовала взяточников, развивала фабричное производство и торговлю, много внимания уделяла финансовым делам и налогообложению. Могущество империи росло, она уже не была хаотичным набором земель, объединившихся в результате полуслучайных династических браков и более-менее успешных войн. Но это неумолимо вело к потере национальной самобытности. И чехов это тоже коснулось. Знать уже давно не говорила по-чешски – в замках, на приемах и балах, звучал только немецкий язык. Благодаря проводившейся политике онемечивания дело дошло до того, что сегодня, спустя сто лет после обретения Чехией независимости, есть немало людей, считающих, что чехи – германский, а не славянский народ.

Сын Марии Терезии и Франца I взошел на престол империи под именем Иосифа II. В 1784 году его указом четыре исторических квартала Праги, наконец, объединились в единый город. К тому моменту границы между ними уже практически невозможно было заметить. В 1760 году пражане засыпали рвы, разделявшие Старе Место и Нове Место, а вместо них разбили бульвары.

Иосифа II на престоле сменил Франц II. При нем Священная Римская империя станет именоваться Австрийской (и тогда император будет зваться Францем I Австрийским). В 1867 году государство Габсбургов опять сменит название и превратится в Австро-Венгерскую империю, но чехи продолжат оставаться второстепенным народом, который все больше онемечивается. Таблички на улицах Праги – на немецком языке. Преподавание в Пражском университете – на немецком языке. По словам историка Ф. Палацкого, в 40-х годах XIX века человек, который захотел бы в центре Праги спросить у прохожих дорогу на чешском языке, запросто мог натолкнуться на просьбу говорить по-человечески, то есть по-немецки. Реакцией на это стало чешское Возрождение, начавшееся в конце XIX века. А деятелей этой эпохи принято звать «будителями».

Будители – это филологи Йозеф Добровский и Йозеф Юнгманн, поэты Вацлав Ганка и Павел Йозеф Шафарик, историк Франтишек Палацкий и многие-многие другие. Их деятельность продолжат романист Алоис Ирасек, писательница Божена Немцова, поэт Ян Неруда, художник Йозеф Манес, скульптор Йозеф Мысльбек, композитор Бедржих Сметана – всех имен и не перечислишь!

После Наполеоновских войн в славянских странах начала формироваться идеология панславизма. Идея была в том, что этническая, культурная, языковая общность славян должна была привести к их политическому объединению. Сам термин предложил в 1826 году юрист и писатель Ян Геркель. Гимном панславянского движения стала песня «Гей, славяне», написанная в 1834 году Самуэлом Томашиком под названием «Гей, словаки», но затем несколько переиначенная.

Гей, славяне, наше слово

Песней звонкой льется,

И не смолкнет, пока сердце

За народ свой бьется.