Алексей Возилов - Настоящие истории ненастоящего адмирала

А тогда, в середине сорок третьего года, пришло известие из Москвы, что дело с беглецом закрыто. Петру Даниловичу вернули звание и в срочном порядке перевели его в Мурманск, на Северный фронт. Там он прошел всю войну. Служил мой прадед начальником пожарной охраны. В те годы молодой город Мурманск, основанный в тысяча девятьсот шестнадцатом году, был стратегически важным пунктом. Незамерзающий порт на севере нашей страны являлся чуть ли не единственным местом переброски продовольствия, военной техники, оружия и комплектующих для него. В Мурманск со стороны союзников шли караваны с помощью. Такая картина не устраивала вермахт, и поэтому против советских войск на Севере проводились серьезные войсковые операции как с суши, так и с моря. Враг топил караваны наших союзников, прорывался на северо-западе Кольского полуострова.

Это было страшное время. Сам город фашисты разрушали беспрерывно – по количеству сброшенных бомб Мурманск находился на втором месте после Сталинграда. К окончанию войны он был полностью стерт с лица земли. Как подсчитала статистика, за время Второй мировой войны на Мурманск было совершено 792 авиационных налета, сброшено 185 тысяч авиационных бомб. Разрушено свыше 1500 домов (76 процентов жилищного фонда). Вообще говоря, история моего родного города, города, где я родился, в годы Второй мировой войны была удивительной. Так, по плану военной операции немцев «Барбаросса» Мурманск должны были захватить в самом начале войны. На это амбициозные немцы отвели три, всего три дня! Вы только задумайтесь: двадцать второго июня тысяча девятьсот сорок первого года одновременно с прорывом государственной границы на западных рубежах немцы начали бомбить Мурманск. За первые дни войны добровольцем на фронт ушел каждый шестой житель города. Во время Великой Отечественной (с января сорок второго года) в порт Мурманск пришло около трехсот судов. Для нашей армии и для страны в целом это было настоящим спасением. Немцам за все годы войны так и не удалось взять город. Хочется вспомнить слова из песни Олега Митяева:

За Полярным кругом смерть в сорок первом

Расплескала кровь на снег клевером.

Не за ранги и медали

Люди тверже камня стали –

Не отдали, не предали Севера.

В тысяча девятьсот восемьдесят пятом году Мурманск получил звание «Город-герой». Вот в этом городе, а также в Североморске и Полярном служил мой прадед Пётр Данилович Мордовченко с сорок третьего по пятьдесят третий год.

Возвращаемся в далекий тысяча девятьсот сорок третий, когда прадед перевелся служить в Мурманск, а семья прабабушки задержалась в селе Борском. Оставшись без мужа, без какого-либо минимального обеспечения, Вера Ивановна, совсем отчаявшись, написала своей тетке Полине письмо в Тбилиси. Как я уже упоминал выше, муж тети Поли служил механиком в летном отряде неподалеку от Тбилиси, в селе Кода. В письме Вера Ивановна жаловалась на тяжелую жизнь в Поволжье, на отсутствие еды. Говорила и о том, что, скорее всего, они умрут. Сейчас может показаться удивительным, но в годы войны почта работала хорошо, и тетя Поля получила письмо моей прабабки. Она не смогла остаться безучастной и в ответном письме пригласила племянницу и двух ее дочерей к себе в гости. Более месяца семья Мордовченко добиралась в Грузию.

2 февраля 1943 года окончилась Сталинградская битва. Враг не перешел на левый берег Волги. Именно это событие помогло семье благополучно добраться до Тбилиси. Путь был очень тяжелым: поезда с солдатами и техникой стремительно неслись на фронт, гражданские же составы пропускали всех. Много часов и даже суток приходилось стоять в степях, люди улаживали быт, готовили скудную пищу, справляли нужду и просто жили. Поезд медленно плелся по унылым казахским степям в Ташкент. Как тогда говорили, «Ташкент – город хлебный». И это действовало как магнит. Многие стремились туда. В Узбекистан из прифронтовых районов было отправлено более миллиона человек, в том числе двести тысяч детей. С трудом можно представить, сколько людей находилось в то время в узбекской столице. Город напоминал большой муравейник. Сотни тысяч людей как-то пытались устроить свою жизнь. Тысячи человек, доведенные до отчаяния, атаковали поезда, чтобы просто поехать в каком-либо направлении. И в это время моя семья – прабабка и две ее дочки – оказалась на главной станции Ташкента. Билетов в кассах не было. Вокруг орудовали жулики. Голодные и доведенные до отчаяния пассажиры, которые не знали, куда им дальше ехать и что делать, тоже вели себя агрессивно. Никто толком не понимал, что происходит вокруг и что нужно предпринимать.

Моя прабабка, малограмотная, напуганная и уставшая, с двумя детьми, на третьи сутки ожидания и беспрерывного стояния в кассах полностью отчаялась. Не было еды и, самое страшное, не оставалось ни малейшей капли надежды. В какой-то момент ей стало абсолютно понятно, что в Тбилиси им не попасть никогда. Дорога до Каспийского моря тянулась на две тысячи километров по пустыне Каракумы, а потом надо было попасть на паром, который идет из Красноводска в Баку. На этом их маршрут не оканчивался – следовало преодолеть пятьсот километров по горам Кавказа до Тбилиси. Вера Ивановна рассказала о своих страхах и сомнениях дочери Валентине, и то, что дальше произошло, можно назвать чудом. Тогда юная Валя впервые в жизни проявила характер, тот самый характер, который сегодня знает вся наша семья. Она сказала: «Мама, ты чего сдалась-то. Иди к начальнику станции, начальникам всех проходящих поездов и умоляй их. Нам срочно надо отсюда уезжать!»

Не знаю точно, эти ли слова так повлияли на Веру Ивановну, или так сложились обстоятельства, но в тот же вечер они смогли сесть в проходивший товарный поезд и отправились на запад, в сторону Каракумов. Те, кто бывал в этой пустыне, знают, что дорога через нее малоинтересна. Когда-то я проехал все Каракумы на велосипеде и не понаслышке знаю, насколько труден путь через это пространство. Кроме нескольких городов в Узбекистане и двух-трех поселений в Туркмении, путников ожидало более двух тысяч километров безжизненной пустыни. Ни зелени, ни лесов, ни полей – ничего не встречается на пути. Товарняк с моей родней уныло плелся к морю. Двенадцать тяжелых дней длилась эта поездка. Война всё это время ощущалась только во встречных эшелонах с ранеными и обгоняющих их товарняк поездах, спешащих на фронт.

Когда прабабушка с девочками прибыли в захолустный городок Красноводск на Каспийском море, как раз отходил паром до Баку. Им повезло, и они успели на паром. Сегодня моя бабушка неохотно вспоминает об этом эпизоде своей жизни. Она говорит лишь, что ей было очень страшно, её постоянно мутило, ей хотелось есть и пить. Еще несколько дней понадобилось семье, чтобы добраться до Тбилиси.