Алекс Гор - Мистика странствий. Юго-восточные путешествия. Записи о сверхвозможностях человеческого сознания. Часть II

– Ничего, – равнодушно сказал другой сосед, – не съедят. Это не страшно…

– Что значит не страшно! – сказанное возмутило меня до предела. – Это для вас не страшно, а для меня ваша зараза, – я ущипнул себя для наглядности за руку, – это, это, это…

Вспомнив про страшные болезни, которые распространены в Индии, я впал в ступор, по телу расползался мурашками страх, по спине побежали холодные струйки пота. Я вдруг стал нервно чесаться, но следов укуса нигде не обнаружил. Народ сзади покатывался со смеху. Потом какой-то добряк потянул меня за рукав, освобождая место на заднем сиденье у открытой двери.

– Садись, здесь с тебя всех клопов сдует! – сказал он приветливо.

Так я добрался до Понди, как ласково называли мои друзья Пондичери.

А потом снова был ашрам Матери и Шри Ауробиндо. И на душе было как никогда легко…

Эпилог

Совершив путешествие по южной Индии, я сделал вывод, что в наше непростое время, когда запад охватил финансовый кризис, восток продолжает жить своей неторопливой приветливо-философской жизнью, как и много лет назад, в единении с природой. Европеец почти для каждого индийца друг, а для некоторых почти что бог, обладающий несметными богатствами. Посудите сами: 100 долларов в месяц хватит на жилье, еду и некоторые развлечения.

В Гималаях

Встреча со Свами Дхармой Сумираном была назначена в ресторане на крыше отеля Шри Кришна в Дели на Мейн базаре. Оттуда все, кто прибыл в паломническую поездку – человек сорок – двинули на поезде в Харидвар, а далее, разбившись на группы по четыре-пять человек, на джипах – в Массури. Это курортное местечко уютно расположилось на хребте горы на высоте 2000 м над уровнем моря.

Прекрасная панорама предгорий открывалась из окна гостиничного номера, в котором разместились я и двое моих друзей из Москвы. Как говорится, что еще надо: будь всем этим, находись в созерцании, тем более, что и друзья почти йоги… Однако каждое утро я делал зарядку на крыше нашего втиснувшегося в скалу отеля…

Как-то пришлось краем глаза понаблюдать за поведением обезьян… Одновременно, стараясь быть как можно более безразличным к ним, я созерцал величавое спокойствие покрытых лесом гор… Несколько лемуров из большого стада пытались перелезть через забор соседней виллы, чтобы сорвать яблоки, но сторожевая овчарка их то и дело отгоняла. Однако правильное распределение ролей вскоре позволило обезьянам возвращаться на скалы с добычей. В тот момент подумалось, что когда люди правильно организованы, то это помогает повысить качество жизни…

Особенно красива округа была вечером, когда, таинственно меняя освещение, за отроги по правую руку садилось оранжевое в сиреневом ореоле солнце. С угасанием неба внизу отдаленными бесчисленными светлячками обозначались контуры низинного Харидвара. В это время проходящая под отелем улица еще больше заполнялась людьми, сильнее пахло растениями и благовониями, а из ресторанчиков начинала громче раздаваться индийская музыка.

Свами Сумиран, достаточно молодой человек, но уже реализованный мастер адвайта-веданты, собирающий на семинарах в Москве большое количество учеников, каждый вечер давал сатсанги в зале ресторана нашей гостиницы. Представлялась такая возможность просветления… Но меня неудержимо потянуло к истокам Ганги*, как только я узнал о возможности заказать машину с водителем на три дня за небольшие деньги.

Решение ехать приходило мучительно: на весах с одной стороны был уютный, даже можно сказать, роскошный быт, созерцание гор и прекрасной природы в ежедневных прогулках с мастером к местам силы и буддийским храмам, размышления об иллюзорности мира на сатсангах, а с другой – сотни километров над пропастями и неясная цель. Ну, побываю на одном из четырех истоков Ганги – Гонготри, а что это даст? Ольга, продвинутый эзотерик-практик, настоятельно отговаривала меня от поездки, объясняла, что это во мне играет эго, а задача йога – умалить его в себе. И, как дополнение, она приводила веские аргументы: «А вдруг ты не успеешь к отъезду группы, где ты нас потом будешь искать?» Еще отягощала задачу простуда с осложнением на желудочно-кишечный тракт. Правда, мою болезнь Ольга объясняла тем, что в Гималаях из-за сильных энергий организм просто начинает чиститься, вызывая страдания.

Но снежные пики семитысячников, которые мы с группой так подробно рассматривали со смотровой площадки в подзорную трубу, неотступно притягивали мои мысли, манили казавшейся близостью. Удастся ли еще когда побывать в этих краях?

Целый день я размышлял о предстоящей поездке, борясь со страхами и сомнениями. Решение принимал как никогда мучительно… В результате о машине с администратором отеля удалось договориться только поздно вечером. А ответ о том, что машина будет точно, он вообще дал в двеннадцать ночи, когда я уже почти засыпал, ведь чтобы достигнуть Гонготри засветло, выезжать предстояло в пять тридцать. После звонка администратора по гостиничному телефону пришлось вставать и идти вносить задаток – таковы были условия поездки.

Когда снова лег на раскладную кровать (она была поставлена вдоль широченного окна и предназначалась для третьего в номере), долго не мог забыться. Мысли терзали, не давая проходить по телу уравновешивающим энергиям. Надеялся восстановить силы, хотя бы пребывая в полузабытьи. Такое состояние – не сон и не явь – я иногда ощущал ночью, но в последнее время оно приходило редко, потому что, работая, сильно уставал и обычно сразу проваливался в бездну.

«Впрочем, – размышлял я – Чему быть, того не миновать…» Стараясь находиться здесь и сейчас, я порой чуть приоткрывал ресницы, и моя душа словно парила над фонарями-звездочками лежащего в пропасти города, над освещенными луной горами…

И вдруг произошло то, чего я не ожидал, но что утром укрепило мою решимость отправиться в самостоятельное путешествие. Я увидел свое тело со стороны лежащим в просторной комнате неподалеку от двух моих спящих товарищей. Потом как-то сам собой отделился эфирный кокон, полностью сохранивший форму физического тела, и мое сознание полетело в нем.

Это был не сон. Пребывая в измененном состоянии, я легко летал по комнате, трогал деревянную многосекционную раму окна, стоящую в углу пальму, и уходил сквозь перекрытия к самым верхним этажам, но при этом почему-то не покидал гостиницы.

В какой-то момент я вдруг вспомнил о своем физическом теле и увидел, что оно по-прежнему лежит возле окна. И от этой внезапно возникшей устойчивой связи моя эфирная субстанция неудержимо потянулась к физической. Попытался сопротивляться чудному магнетизму – ничего не получилось. Пришлось воочию убедиться, как материальна мысль, какими чудомагнитными свойствами она обладает и привязывает, когда сознание отождествлено с чем-то.