Василий Головнин - Путешествие вокруг света на шлюпе «Камчатка» в 1817—1819 гг. Том 2

Вечером приехал к нам с визитом комендант крепости Каллао с некоторыми из его офицеров и секретарь вицероя, весьма учтивый, приятного обращения человек, а также много дам, от которых мы не прежде захождения солнца получили покой. Несноснее всего было то, что они и кавалеры, их сопровождавшие, не знали никакого языка, кроме своего природного.

10-го числа в 9-м часу утра прислали с берега сказать мне, что вицеройская карета приехала за мною и дожидается; я тотчас с некоторыми из наших офицеров поехал в Каллао и нашел карету у самой пристани. Она была огромной величины; кругом в стеклах, внутри обита малиновым бархатом; выкрашена, однако ж, просто. Запряжена была шестью мулами одной шерсти; шоры и мундштуки на них были малинового бархата с серебряною оправою; кучера сидели верхом на передней паре и на задней, и как они, так и два лакея одеты были в красные суконные ливреи с серебряным позументом. При сем экипаже находились два гусара верхами. Присланный за мною офицер был подполковник Плато, начальник конной гвардии вицероя. Он мне сказал, что вицерой ожидает всех наших офицеров к обеденному столу; за мною прислал он свою собственную карету, а для прочих приготовлены другие.

Приехав на берег, пошли мы к коменданту завтракать, по приглашению его, вчера нам сделанному. Он нас угощал шоколадом, холодной водой и сигарками, извиняясь в бедности его мебелей и сервиза и жалуясь, что инсургенты всего его ограбили, взявши Сант-Яго, столицу Чили, где он был начальником артиллерии.

В 11 часов утра отправились мы из Каллао и часа через полтора приехали в Лиму. Дорога широкая, совершенно прямая и ровная, местами песчаная и местами усеянная мелкими каменьями. От Каллао до Лимы расстояние 2 испанские лиги (10½ верст). От Лимы в 2 или 3 верстах начинается аллея: по дороге насажены высокие деревья [17] Перуанские ивы, свойственные только здешней стране. в четыре ряда; между средними двумя лежит широкая, ездовая дорога, а по обеим сторонам узкие аллеи под тенью деревьев для пешеходов. Подле города на левой стороне находится публичный сад, чрезвычайно пространный и наполненный разного рода плодоносными деревьями, а на правой стороне целые рощи апельсиновых и лимонных дерев.

Провожавший нас подполковник Плато – здешний уроженец, но воспитан и служил в Испании. Он был в плену у французов, от них ушел в наш корпус генерала Сакена и был знаком со многими русскими, о коих относится с большою похвалою и благодарностью. Он человек ласковый и словоохотливый: дорогою объяснял он мне все, что встречалось нашим глазам, называл все загородные дома и сказывал, кому они принадлежат. Не было ни одного из них, который можно было бы даже назвать изрядным, не только хорошим или красивым, и дорога здесь вообще кажется пуста и дика: кроме аллей, о коих я выше говорил, не видали мы ничего стоящего внимания.

При въезде в город находятся большие каменные ворота, довольно хорошо сделанные и украшенные столпами дорического ордена 85, над коими выставлен герб Испании, окруженный арматурою и надписью, означающею, что они построены при Карле IV, 1799 года. За ними тотчас начинается город, который нимало не соответствует красоте ворот. Я очень много обманулся в своих ожиданиях, думая найти Лиму красивым городом 86; но теперь увидел, что нет большего города в целом свете, который бы имел столь бедную наружность: улицы длинны и прямы, но крайне узки и нечисты; домики все одноэтажные и двухэтажные, низенькие, с смешными деревянными балконами, оштукатурены и выбелены, но так дурно, что все они кажутся запачканными в грязи. Почти перед каждым из них есть маленький дворик, имеющий вход с улицы узкими воротами. В воротах сих по стенам на обеих сторонах грубо нарисованы какие-нибудь фигуры, по большей части конные солдаты на лошадях с обнаженными саблями, как бы на часах тут стоящие. Церкви велики, но невысоки и украшены снаружи множеством колонн и резьбы, без всякого вкуса расставленных.

Проехав тремя улицами, выехали мы на большую площадь, весьма нечистую и наполненную съестными припасами: мясо, зелень, плоды – все здесь продается. Тут рынок, и кто бы мог вообразить, что сие запачканное место было главною площадью города? На одной стороне ее стоит соборная церковь, на другой – вицеройский дворец, в котором также и присутственные места; а против собора и дворца, сказать по-нашему, гостиный двор: большое здание в два этажа с галереями, где продается всякая всячина.

Когда мы подъехали к вицеройскому дворцу, встретил нас военный чиновник в мундире с двумя эполетами. В сенях стояла во фронте стража, состоявшая из нескольких гренадеров. У входа в первую залу были на часах два человека, одеждой не похожие на людей военных, но с алебардами; в первой зале находилось несколько чиновников, а во второй сам вицерой [18] Он был в синем мундире с красными, богато вышитыми золотом воротником и лацканами; на левой стороне имел две звезды, а через плечо ленту ордена Изабеллы Католической 87 . с большим числом разных особ, в мундирах и во французских кафтанах. Вицерой, ни слова не говоря, повел меня во внутренние комнаты, а за нами пошли и прочие. Пройдя комнаты три или четыре, пришли мы в большую залу, весьма богато убранную, в которой на стене висели образ и портрет короля; под ними поставлены были большие кресла, а по сторонам два стула. Вицерой сам сел на софу, на которую и меня посадил, а подле меня велел сесть одному чиновнику в шитом кафтане и с орденами, которого он называл Senor Intendente 88. Сей интендант говорил по-французски и должен был переводить наши разговоры. Всех прочих, как наших офицеров, так и своих чиновников, вицерой пригласил сесть поодаль.

Сначала вицерой спросил меня о моем здоровье и счастливо ли я дошел до сего порта. Дав на это ответы, я просил интенданта поблагодарить его за предложение своих услуг и за весьма лестное письмо, коим он меня удостоил. После спрашивал он меня о европейских новостях, о Рио-Жанейро, как мне нравится здешняя страна и пр., и, поговорив с полчаса, пригласил нас к вицеройше. Тогда мы пошли далее внутрь покоев и вошли в большую залу, где она сидела с 4 или 5 кавалерами, одетыми в шелковые голубые кафтаны одного цвета и покроя и в башмаках: это были придворные кавалеры вицероя. Вицерой нас ей представил, и так как она, кроме испанского языка, другого не знает, то разговор наш и не был продолжителен. Она была в простом шелковом, полосатом платье, но вся в богатейших жемчугах и драгоценных каменьях и сидела на креслах, имея под ногами малиновую бархатную подушку с золотыми позументами.

В 2 часа пошли мы за стол: вицеройша шла впереди [19] Я прежде спросил у Абадиа, в обыкновении ли здесь водить дам к столу, как в Европе; но он мне сказал, что это здесь совсем не водится, а они всегда ходят впереди сами по себе, кавалеры же за ними. , за ней дочь ее (молодая женщина, жена генерала, находящегося в Хили), потом вицерой, подле него я, а за нами офицеры наши [20] Нас всех было пять человек. и все прочие. Пройдя несколько комнат и большую галерею, находившиеся подле самого сада, вошли мы в столовую залу. Вицерой сел на переднем конце стола; по правую сторону села вицеройша, а меня посадил он подле себя по левую сторону; на другом конце против него сидела дочь его; подле нее президент 89и другой какой-то знатный чиновник; подле меня сидел генерал, командующий здешними войсками; он был у нас переводчиком. Офицеры наши сидели в разных местах. Всех за столом было человек тридцать, в том числе одна духовная особа. Столовый прибор был не вицеройский: простая фаянсовая посуда, серебряные ножи и вилки. Стол состоял из множества блюд, приготовленных в испанском вкусе: жирно и с чесноком. Говядина, ветчина, сосиски, голуби, индейки, разные другие птицы и пр. были приготовлены в соусе и жареные; много зелени, плодов разного рода, но рыбы совсем не было 90. Вино было только красное. И им не потчевали: всякий наливал и пил, когда и сколько хотел.