Г. Красинский - На Советском корабле в Ледовитом океане

Убедившись к утру 16-го августа в том, что расчет на естественную раздвижку льдов не оправдывается, мы решили из льда выбраться с тем, чтобы, обойдя по чистой воде вдоль края занятой льдом площади (вдоль кромки льда), выяснить наиболее доступный, приближающий к острову, путь.

Большую половину дня 16-го августа мы из льда пробирались в обратном направлении. Постепенно лед становился реже. Выйдя на чистую воду, пошли вдоль кромки на юг и на юго-запад. Обнаружив, что в западном направлении доступного пути к острову не имеется, повернули на север. К вечеру погоду разъяснило, и мы на северо-западе впервые увидели далекие горы острова Врангеля.

С утра 17-го августа мы продолжали идти по чистой воде, вдоль кромки на север. В полдень мы снова вошли в лед, с решением обязательно пробиться к северо-восточному краю острова. Ежели бы, однако, последнее не удалось, мы должны были, во всяком случае, подойти к острову Геральд, вокруг которого скопление льдов было незначительно. На Геральд имелось в виду высадить небольшую партию людей, которые зимой, по льду, должны были бы перебраться на остров Врангеля для выполнения поставленных экспедицией основных задач, если б экспедиция в целом выполнить их не смогла.

В состав намеченной партии имели войти: опытный моряк Щербаков, затем находившийся в составе экспедиции, раньше свыше десяти лет промышлявший на Чукотском полуострове, Караев, чукча Ольчхургун, а также пишущий эти строки, — всего четыре человека. С нами должны были остаться и собаки. Мы, разумеется, отдавали себе отчет в том, что проживание на маленьком, скалистом, необитаемом островке связано с рядом тяжелых последствий. Мы понимали также, что переход по льду на остров Врангеля потребует чрезвычайных усилий, что он может закончиться так же, как закончилась попытка первой партии с „Карлука" высадиться на остров Геральд. Но одновременно у тех из нас, которые всего сильнее чувствовали ответственность за исход экспедиции, не могло быть сомнений в том, что то дело, ради которого экспедиция должна была, главным образом, подойти к острову Врангеля—дело закрепления острова за советской Россией—должно быть выполнено во что бы то ни стало. И, конечно, не могло быть и речи о возвращении нашем домой без крайней попытки выполнить принятые на себя задачи, хотя бы силами нескольких человек.

Лед, в котором со второй половины дня 17-го августа продвигался наш корабль, все сгущался, (состоял он из обломков ледяных полей и из отдельных многолетних льдин, среди которых попадались и торосья (ледяные нагромождения, образующиеся от столкновения льдов). Особой густоты лед достиг к вечеру 18-то августа.

Днем 18-го августа, верстах в 30-ти от нас, ненадолго открылся восточный берег острова Врангеля. Стало ясно, что к острову мы, хотя и с напряжением, но подойдем. И действительно, к утру 19-го августа лед стал понемногу редеть, а часам к 9-ти мы уже подошли близко к мысу Уоринга—северо-восточной оконечности острова Врангеля.

Дальнейшее продвижение вдоль берега на юг было уже относительно легким. Обогнув в полдень юго-восточный мыс Гаваи, мы около 3-х часов дня 19 августа стали на якорь у бухты Роджерса.

В бухте обнаружены были: мачта, на которой, видимо, в 1921 году подымался флаг партией Кроу-форда, и промысловая изба, построенная из плавника (к острову Врангеля плавниковый лес приносится, вероятно, с реки Колымы). В избе находилось продовольствие и промысловые принадлежности. Заметно было, что избушка лишь недавно оставлена людьми. Недалеко от избы валялись три сопревшие шкуры белого медведя.

На возвышенном берегу бухты Роджерса в день нашего прибытия приступле-но было к сооружению мачты для подъема на ней флага СССР. В верхушку мачты прочно вложен железный стержень, на котором свободно вращается посаженный на петлях флаг. Самый флаг представляет собой крепкий железный лист, с вырезанными в нем буквами: „С. С. С. P.". И флаг, и мачта выкрашены в красный цвет. Для устройства ямы под мачту применялись и подрывные патроны, которыми взрывалась вечно мерзлая почва. Основание мачты укреплено кирпичным фундаментом, залитым цементом. Самый подъем флага производился на следующий день, 20-го августа. На подъеме присутствовали все свободные от обязанностей на корабле участники экспедиции. Находившаяся в бухте старая мачта была нами срублена, а к оставшемуся основанию прибита небольшая, красного цвета, железная доска, на которой на русском и английском языках написано: „Пролетарии всех стран, соединяйтесь! Гидрографическая экспедиция Дальнего Востока, 19 августа 1924 г.".

В тот же день мы двинулись дальше вдоль берега на запад. В бухте Сомнительной обнаружили еще одну промысловую избушку, палатки с провизией и припасами, а также развешенные для просушки выделанные шкуры белых медведей. Людей и в этом месте не оказалось. Найдена была нами лишь бутылка с запиской, адресованной командиру американского судна, сообщающая, что находившиеся в лагере люди переселились на 7–8 верст к западу.

На береговой косе находилась могила Найта, участника экспедиции Кроуфорда, погибшего в июне 1923 года от цынги (о нем мы рассказали выше).

В это время нами был замечен к западу дым от большого костра. Этим путем находившиеся на острове люди давали знать о месте своего пребывания, так как они предполагали, что наш корабль и есть ожидавшееся ими судно, которое должно было или сменить их, или доснабдить необходимой провизией. Вскоре после этого вдали под берегом показалась быстро приближавшаяся к кораблю байдара, в которой сидело пять человек. С высыпавшими на палубу участниками экспедиции они издали обменивались оживленными приветствиями, размахивая шапками. Но по мере приближения к „Красному Октябрю" движение байдары все замедлялось, а подойдя почти вплотную к нам, байдара неожиданно повернула обратно. Очевидно, появлению „Красного Октября" у острова там не очень были рады. Однако, по нашему предложению они должны были все же подойти к борту корабля. В байдаре оказались американец Чарльз Уэльс из Нома (на Аляске) и четыре американских эскимоса, тоже с Аляски. По их объяснениям, на острове находится всего 14 человек, из них 9 женщин и детей, в том числе ребенок, родившийся уже на острове Врангеля. Доставлены они были в 1923 году на шхуне „Дональдсон" канадской компанией (предприятием) Стефансона (того самого, который направлял и предыдущую экспедицию). По договору с этой компанией они должны были заниматься на острове охотой на пушного зверя (белые медведи, песцы) и морского зверя (моржи, тюлени), на половинных началах, т.-е. половина добытых шкур и клыков должна была оставаться у них, а другая половина поступала в распоряжение компании. Снабжены они были промысловым снаряжением и продовольствием из расчета на 2 года. В действительности, однако, продовольствия оказалось недостаточно, и ко времени нашего прихода у них ощущалась нужда в ряде продуктов.