Франсис Чичестер - Кругосветное плаванье Джипси Мот

Ох уж эти мне “Конские широты”. [16]Мой вахтенный журнал насыщен гневными строками, свидетельствующими о предельном раздражении:

“В “Конских широтах” нетрудно спятить с ума! Не успеешь спуститься в каюту, чтобы записать в вахтенный журнал только что взятый курс, как ветер все перепутает, зайдя, скажем, на 60°, и мне приходится начинать игру сначала…

Не действуют ли злые духи “Конских широт” по заранее обдуманному плану, лишая меня она? Только заберусь в койку и задремлю, как обязательно случится что-то, требующее немедленного вмешательства. Опять “Джипси мот” пошла назад. Какие силы ада ее крутят?..

Тут нужно иметь резиновые мозги. Направление ветра на ветромере, установленном на кокпите, на 20° севернее, чем показывает репитер над койкой по левому борту”.

Большей частью на протяжении 1000 миль почти все время дул встречный ветер, тогда как мне позарез был нужен юго-восточный пассат. Тем не менее как хорошо было сидеть на носу яхты в солнечных лучах и водяных брызгах. Хотелось даже петь! После палубы каюта казалась духовкой!

Двенадцатого апреля, согласно штурманской карте, изданной в США, я находился в 300 милях к югу от пояса юго-восточных пассатов. Однако карта (№ 2202А) Британского адмиралтейства меня более обнадеживала. По ней выходило, что южная граница юго-восточных пассатов лежит всего в 60 милях от того места, где я тогда находился. Чувствуя, что “ждать теперь не долго”, решил по этому случаю выпить. Какое блаженство я испытал, когда наконец-то опять пошел на север, но, боже, до чего же это было тяжкое плавание! Крен 30°, беспощадные удары и неописуемая бортовая качка. Каждый раз, как “Джипси мот” накренивалась чуть побольше, она внезапно устремлялась под ветер и летела со скоростью 8 узлов на 40° от линии ветра. При этом яхта неизменно некоторое время шла назад; паруса, разумеется, забрасывало, и приходилось их заново ставить в правильное положение.

Ночь на 12 апреля была поистине чарующей. Яркая Венера попала в серп месяца, плывшего вверх рогами. Казалось, все звезды высыпали на гулянье, оставляя сверкающие дорожки на гладкой поверхности моря. Никогда в жизни мне еще не приходилось видеть на море блестящие дорожки от звезд. Следы от планет я видывал и раньше, но это зрелище наблюдал впервые. Немного позже пришла еще одна радость: ветер отошел так, что стало возможно держать курс 10°. Как же это облегчило плавание! Но неистребимая склонность “Джипси мот” обязательно идти на 40°, если ей дан курс 10°, продолжала меня бесить!

Тринадцатое апреля объявил санитарным днем! Занимался стрижкой и бритьем (боюсь, что мой цирюльник с Бонд-стрит не пришел бы в особый восторг от результатов). Снова заштилело, но, судя по карте адмиралтейства, я уже прошел южную границу юго-восточных пассатов и тешу себя надеждой, что следующим ветром будет непременно юго-восточный пассат. В остальном, кроме ветра, обстановка чудесная. Закатное солнце ласкало кожу. Ночью уже не приходилось одеваться для перемены парусов. Вот что я в таких случаях надевал: туфли, кепку и спасательный леер. Штиль использовал, чтобы перебрать продовольственные запасы. Выкинул за борт все заплесневевшее и испорченное. В 21.15 записал в вахтенном журнале:

“Вот и пришел, наконец, юго-восточный пассат! Перекинул паруса. На зеркальной поверхности воды появились пузырьки воздуха, двигающиеся к корме. Мы входим в юго-восточный пассат! Заработал счетчик лага; ну, наконец-то тронулись с места! Такое событие надо бы отметить! А что, если откупорить одну из бутылок австралийского шампанского, только останусь ли я после этого в живых?”

Увы, на следующее утро запись была минорнее: “Мой юго-восточный пассат оказался сплошным блефом. В это утро плавание совершалось в основном при северо-западном или западном ветре”. С утренним визитом к яхте подплыла шестифутовая акула. Судя по очень широкому размаху грудных плавников, это была, пожалуй, крупная морская собака. Стояла такая жара, что обливался на палубе из ведра. А тут еще подвернулась нелегкая работенка — починить освещение нактоуза, так как контакты проводов и пробки разъело в нескольких местах. Поразительно, почему строители яхты не поставили герметические фитинги и проводку, не боящуюся морской воды? Ведь, казалось, не было задачи труднее, чем сконструировать аппаратуру для съемок под водой, но эта проблема теперь успешно решена. “Джипси мот” капризничала и всякий раз, как только я оставлял ее без присмотра, неизменно поворачивала на запад и забирала хороший ход. Если это ей не удавалось за счет перемены румба, она устремлялась на запад кормой. Как шаловливый щенок, яхта рвалась на запад, в каком бы другом направлении я ее ни повертывал.

Бросил попытку починить свет в нактоузе. У меня не было ни паяльника, ни паяльной лампы, и при покачивании судна не удавалось вставить провода в ламповый патрон. Решил, что гораздо проще, когда это понадобится, подвешивать над компасом переносную лампу.

Наконец, 15 апреля я, пожалуй, попал в настоящий юго-восточный пассат после множества огорчительных фальстартов. Ночью в первый раз на пути к дому увидел созвездие Большой Медведицы, и меня охватило радостное волнение.

На следующий день “Джипси мот” прошла десятитысячную милю от Сиднея.

“Мне бы следовало попетушиться, — писал я в журнале, — но вместо этого почувствовал какое-то смутное отчаяние, тревогу и тоску по дому. Ведь впереди остается еще 5200 миль (как позже оказалось — 5500 миль), и я прошел только две трети пути. Сколько неприятных неожиданностей еще может подстерегать меня на том расстоянии, которое надо преодолеть. Я уже целую вечность нахожусь вдали от дома, а он еще так далек от меня. Разумеется, такое проявление слабости мимолетно. Между тем я совершил поистине захватывающее плавание. Серп луны прямо по курсу яхты. Он смотрит на меня в иллюминатор каюты”.

А вот запись от 18 апреля:

“Меня одолевает чертовская лень, и я безмятежно наслаждаюсь плаванием. Радуюсь покою и отдыху. Какое блаженство нежиться в кокпите, когда солнце и теплый ветер ласкают кожу. Любуюсь морем, небом, парусами и размышляю! Меня ждет куча дел, но без крайней необходимости не стану ничем заниматься. Луна, достигшая четверти своей полной величины, глядит на меня через светлый люк каюты. Жаль, что я за трое суток прошел уже половину пути через область юго-восточных пассатов: мог бы неделями вести такую жизнь. Использовал на салат ростки соевых бобов, которые достигли 6 дюймов длины, а оставшиеся две пригоршни сварил. К сожалению, в вареном виде эти бобы чересчур жесткие”.

Расписавшись в своей лени, я устыдился и через три часа уже перечислил в журнале все проделанные за этот срок работы.