Фердинанд Врангель - Путешествие по северным берегам Сибири и по Ледовитому морю

Морская вода здесь не очень солена, вероятно, от большого количества пресной воды, вливающейся в море из рек, а также и с берегов от таяния снега и льда. Прилива и отлива мы не заметили, но при западных ветрах вода прибывала на 3 и 4 фута. При северо-восточных ветрах море имело течение на запад, но как сей ветер редко бывает силен и продолжителен, то восточное течение здесь всегда господствует.

Морской неподвижный лед беспрерывно стоял на горизонте, а ближе к берегу плавали небольшие льдины. В тихую погоду ясно слышали мы треск ломающихся вдали льдов. Принимая притом в соображения, что северный ветер никогда не разводит здесь сильного волнения, можно достоверно положить, что на севере, именно в том месте, где мы в прошлом году зарывали наш провиант, находится вечный, неподвижный лед. Таким образом, предположение мое, основанное тогда на внешнем качестве и цвете льда, подтверждается и последовавшими наблюдениями.

Ночью на 21 июля приехал мичман Матюшкин с спутниками, провел с нами целую неделю и отправился далее к Чаунской губе.

С намерением продлил я свое пребывание на Большой Баранихе, чтобы взять расстояния между солнцем и луной, показываемые в календаре до 1 августа. Но туман и облака беспрестанно застилали небо, и только 31 июля, когда я собрался уже в путь, северо-восточный ветер очистил атмосферу. Мы воспользовались тем, желая определить положение балагана: долгота по 50 расстояниям вышла 166°40 39», а из нескольких полуденных высот солнца вывели мы среднюю широту 69°30 41 1/2». Склонение магнитной стрелки по соответствующим азимутам, было 15°25 восточное.

Окончив наблюдения, оставил я с двумя провожатыми балаган и поехал к верховью Баранихи, чтобы оттуда возвратиться на Колыму через Анюй. Штурман Козьмин, с четырьмя работниками остался на месте продолжать рыбную ловлю и заботиться о сохранении наших запасов на зиму. По окончании всех работ он должен был возвратиться в Нижне-Колымск кратчайшим путем. Первый день пути ехали мы в некотором отдалении от берега реки, перебираясь через невысокие холмы и предполагая переправиться на другой берег речки, впадающей в Бараниху. Холмы и долины, где мы ехали, были покрыты бесчисленным множеством песцовых нор. В каждой было по нескольку молодых песцов, или по-здешнему — парников, так что собаки наши не успевали их душить, а провожавший нас якут с удивительным проворством сдирал с них шкуры.

Замечательно, что песцы плодятся во множестве только через три года. Тунгусы, опытные охотники, ведут точный счет такого времени, и уже за два года предсказывали нам, что в 1822 г. будет много песцов.

Мы провели ночь на сухом зеленом лугу, в 22 верстах от балагана и в четырех — от берега Баранихи. К великому удивлению проводников моих, показались недалеко от нас два журавля. Сии птицы редко посещают отдаленные северные страны, так что даже немногим из здешних жителей удавалось их видеть.

Августа 1-го находились мы по полуденному наблюдению под 69°22 57» широты. Склонение ручного компаса, по соответствующим азимутам, было 15° на восток. Погода была теплая, но точно определить температуру не имел я средств; один уцелевший термометр остался у Кузьмина для продолжения наблюдений на берегу моря.

По мере приближения к берегам Баранихи холмы становятся реже и ниже и, наконец, вовсе исчезают, а вместо них расстилается пространная равнина, усеянная множеством озер разной величины. Мы проехали 26 верст и остановились ночевать на левом берегу реки, в 38 верстах от ее устья. Здесь она до 20 сажен в ширину и течет довольно быстро. В некоторых местах можно переходить ее вброд. Правый берег крут, скалист, покрыт камнями шиферной породы и зеленого порфира, между коими попадаются кремни, куски тёмнокрасной яшмы и карниолы довольно чистой роды и хорошего цвета. Ночлег наш был при соединении двух главных протоков Баранихи, из коих правый течет с юго-востока, а левый с юга.

Августа 2-го небо было покрыто облаками; погода, при совершенном безветрии, стояла теплая. Мы поехали на юг, через ряд каменистых холмов; ойи тянутся близ левого берега реки. Проехав пять верст, мы выехали снова к реке у довольно высокого отдельного утеса, составленного из черного шифера и белого гранита. Каменные слои идут по направлению WNW и наклоняются к NNO под углом 60°; в обломках попадалось много кварца. У подошвы сего утеса река круто поворачивает с запада. Мы переправились через нее и следовали по ручью, текущему с юга и впадающему здесь в Бараниху. Стоящие на правом берегу невысокие, отвесные холмы состоят также из черного шифера, где попадаются слои конгломерата, сажен в 25 толщины, направляясь на NW 30° и наклоняясь на NO 60° под углом в 60°. Переправясь через цепь холмов, с коих скатывается ручей, снова выехали мы на берега Баранихи, обмывающей южную подошву холмов, состоящих также из черного шифера, слои которого направляются на NW 30°, с наклонением на SW 60°, под углом в 70° с горизонтом.

Здесь река также из двух притоков. Мы следовали, по левому в 5 сажен шириной, но довольно быстрому, и остановились на ночлег, проехав всего 22 версты. С двух сторон тянутся холмы, за ними; чернеют горы. Всю ночь и следующее утро (3 августа) шел сильный дождь при холодном северном ветре. В полдень атмосфера прочистилась, и я взял полуденную высоту солнца, из коей вывел 68°51 17» широты; счислимая долгота была 0°14 на запад от балагана на реке Баранихе, взятого за пункт отшествия.

В 6 верстах отсюда достигли мы места, где сливаются три ручья, составляющие верховья Баранихи. Мы поехали по берегам среднего. Долина здесь суживается, и горы и утесы сближаются, так что мы подошли, наконец, к самой подошве цепи, и для продолжения пути предстояло нам или карабкаться по крутым обнаженным утесам, или пробираться по мрачным оврагам, заваленным глубоким снегом. С большими усилиями взобрались мы уже поздно ночью на вершину горы, несмотря на высоту, покрытую болотом, отчасти замерзшим. Не найдя здесь удобного места для ночлега, мы поехали далее на утомленных лошадях. Из южного края болота вытекает речка Погидена, впадающая в Малый Анюй. Следуя течением ее, спустились мы с горы по отлогому скату. Здесь холмы расступаются и образуют широкую долину, где медленно течет речка по болоту, поросшему стелющимся тальником. Мы ночевали в 7 верстах от хребта, через который переправились. Перед нами на юг весь горизонт от востока до запада опоясывала высокая горная цепь, и к ней примыкали ряды холмов, коими обставлена Погинденская долина.