Жак-Ив Кусто - Жизнь и смерть кораллов

Подступы к этому довольно пустынному участку острова трудны. Сначала едем на двух машинах, затем движемся по тропе и едва не сбиваемся с пути. Множество комаров. Идем пешком несколько часов. Выясняется, что питья взяли недостаточно. Вода в реке не слишком чиста на вид, и врач хотел было запретить ее пить. Но ничего с нами не случилось, и мы возвращаемся с многочисленными трофеями.

Самой успешной из всех экскурсий в глубь острова была поездка к Семи озерам, куда мы захватили акваланги и подводные камеры. Семь озер, имеющие глубину около 10 метров, лежат у подножия гор Лисало. Их питают горные ручьи ледяной, удивительной чистоты водой. На всем протяжении горные потоки практически не несут ни солей, ни каких-либо органических веществ. Вода в озере, которое мы исследовали, тоже была необычайно прозрачной. Но в ней очень мало питательных веществ. Семь озер почти лишены жизни: единственными живыми организмами были хрупкие сапрофиты, которые прикрепились к ветвям деревьев, упавших в воду. Удивительная красота, но есть в ней что-то леденящее, зловещее. Подводный мир здесь резко отличается от привычного нам живого царства кораллов, где обитает такое множество ярких, разноцветных рыб.

Почти бесплодный неподвижный мир, эти хлопкообразные белесые нити сапрофитов вызывают тревожное, гнетущее чувство. Но, даже несмотря на холодность и отчужденность, он по-своему волнует и притягивает: вода здесь так прозрачна, а формы и цвета не похожи ни на что на суше.

Ремонтные работы завершены, и мы направляемся к островам Глорьез, расположенным северо-западнее Мадагаскара, мористее мыса Амбр. Это группа небольших необитаемых островков принадлежит Франции. На архипелаге — одна лишь метеорологическая станция, назначение которой наблюдать за перемещением циклонов.

Когда мы покидаем Диего, погода ухудшается. "Калипсо" всю ночь напролет отчаянно швыряет из стороны в сторону.

К островам Глорьез подходим утром. Становимся на якорь возле самого крупного острова и на моторной лодке отправляемся на метеостанцию, чтобы познакомиться с персоналом, состоящим из трех человек — уроженцев Реюньона.

Остров окружает полоса чрезвычайно мелкого белого песка. В одном месте поднимающийся со дна моря коралловый массив образует мыс. Именно тут, на этом мысе, среди кокосовых пальм, и расположилась метеостанция.

Живописные казуарины составляют небольшие рощицы, берег покрыт дюнами. Странный край. Птицы здесь живут на земле, а грызуны — на деревьях.

Заметны давние попытки освоения острова: следы поселения, а под сенью кокосовых пальм два небольших заброшенных кладбища, какие нередко попадаются на подобных островках.

Вновь установилась отличная погода. Первые же погружения доставляют нам несказанное удовольствие. Вода совершенно прозрачна, фауна поразительно богата: ставриды, "рыбы-старухи", луцианы, крупные рыбы-попугаи. На дне, также покрытом белым песком — одна из замечательных особенностей острова, — обнаруживаем коралловый лабиринт.

Из-под глыбы мадрепоровых кораллов на нас смотрит огромная черепаха. Пытаемся погладить ее шею, как гладят человека (жест бессмысленный), но животное презрительно, с величественной медлительностью отстраняется.

Зачастую коралловые массивы находятся на некотором расстоянии друг от друга. Иногда между подводными островками проплывают рыбы-бабочки. У них, видно, какие-то неприятности с местными владыками, какой-нибудь рыбой-бабочкой покрупнее или рыбой-ангелом, которые, стремясь утвердить свою власть, нападают на пришельца и отгоняют его прочь от коралловой глыбы. В каждом из таких оазисов существует определенное равновесие. Это является результатом очень сложных отношений между обитателями рифа. Это все та же проблема социальной жизни морских животных, которая меня волнует. Я не устаю наблюдать этот мир, населенный разноцветными, ведущими оседлый образ жизни рыбами, куда порой врывается извне хищник, взбудораживая его и нарушая сложившуюся в нем иерархию.

У кораллов цвет довольно разнообразен, однако они не столь ярки, как в Красном море. Судя по всему, они не пострадали от загрязнения вод. Человек здесь еще не бывал, и все, похоже, сохранилось в первозданном виде. Какая удача!

В сторону открытого моря к большим глубинам плавно сбегает коралловая отмель. Она усеяна мадрепорами в виде башен и великолепными букетами горгонарий. Чуть ниже раскинули свои ветви золотистые древовидные акропоры. Раскрыв рты, выглядывают из нор мероу. Зияют зевы крупных тридакн, которые попадаются тут чуть не на каждом шагу. Едва аквалангист подплывает к ним, створки их затворяются, но довольно медленно. И я снова убеждаюсь, что существа эти совершенно не способны ущемить ногу даже самого рассеянного пловца, как об этом часто рассказывают.

Проход на противоположной стороне соединяет море и лагуну с песчаным пологим дном. Изобилие и разнообразие рыб, обитающих тут, поразительно. Здесь плавают довольно крупные ставриды и "рыбы-старухи", водят свои хороводы рыбы-бабочки.

Длина самого большого из островов архипелага около двух миль, ширина около мили. Длина наименьшего не превышает полмили при ширине от 500 до 600 метров. Он значительно отличается от первого. С большим островом он соединяется коралловым плато. Соблазнительно посетить этот островок, но глубина тут мала для моторной лодки. 14 ноября доктор, Серж и Филипп попробовали было пробраться туда, но попали в историю. Дело в том, что начался отлив, и когда друзья вернулись на берег, то обнаружили моторку на коралловой глыбе, расположенной далеко от воды. Пришлось целых четыре часа тащить лодку на руках к воде, раня ноги об острые края мадрепоров. Эту вынужденную прогулку они, полагаю, запомнят на всю жизнь.

Маленький островок произвел на них угнетающее впечатление. В сущности, это нагромождение камней. И тем не менее когда-то он был обитаем. Какой-то Робинзон оставил тут сложенную из камней лачугу и посадил дерево. Дерево так разрослось, что наполовину разрушило постройку. Кто он был, этот одинокий мореплаватель, потерпевший кораблекрушение и посадивший манговое дерево? Ныне остров принадлежит грызунам и огромным красным крабам, которые затевают между собой жуткие потасовки.

Мы делаем все, чтобы подружиться с рыбами, обитающими вблизи острова, который нам хочется превратить в райский уголок, где бы животные и люди жили в мире и согласии. Бернар Делемотт ежедневно спускается под воду и в огромном количестве доставляет своим подопечным пищу. Это похоже на заискивание. Бернара тотчас окружают сотни ставрид, скорпен, рыб-бабочек. Это как при кормлении голубей в Люксембургском саду в Париже или белок в Нью-Йоркском Централ-парке. Бывают минуты, когда появляется так много рыб, что из-за них не видно Делемотта. Рыбы смелеют с каждым днем. Чтобы определить, насколько они к нему привыкли, Бернар Делемотт решает положить кусочки мяса к себе в маску. И рыбы кружат вокруг его головы и остервенело тыкаются носами в стекло маски.