Антон Кротов - 200 дней на юг (2001)

На землях нашего фермера, произрастал сахарный тростник (приносящий более миллиона шиллингов прибыли в год), а также мандарины, апельсины, папайи и другие фрукты-овощи; на другой день он обещал нам показать сие. Около 100 человек работало на сих плантациях. Одни собирали урожай, другие сторожили его от воров, коих тут водилось множество.

Хозяин, Гурнам Сикх, снял чалму и прибор для закрепления бороды на подбородке и превратился из строгого хозяина в обычного дедушку. Пока он показывал нам дом, он поведал нам историю своей жизни. Родился он в Индии, в штате Пенджаб. В 1945 году, ещё в те времена, когда Индия, как и Кения, были английскими колониями, отец его поехал из Индии в Африку на заработки и взял сына с собой. Через два года Индия получила независимость, а затем и Кения; Гурнам Сикх вырос, разбогател, как принято среди сикхов, и остался жить в Кении. Последние тридцать лет он жил в этом лесу и предавался своим сельскохзяйственным и строительным помыслам, реализуя их в жизнь.

Парень с девушкой, приехавшие с нами (возможно, это были дети хозяина), и двое кенийсмких слуг сообща приготовили ужин (включая мясо, обычно сикхам не свойственное), и мы плотно поели, а потом нас отвели спать в предназначенный для нас гостевой домик. Молодой сикх с девушкой отправились в другой домик. Эти здания были скромнее, хотя и там были душ, туалет, чистое бельё, а слуга постучал к нам и занёс новое мыло в упаковке и новый рулон туалетной бумаги. Вот такова она, буржуйская жизнь! Мы ещё раз вспомнили жителей северной Кении, живущих в шалашах ниже человеческого роста, спящих на шкурах и разводящих дымный огонь на полу своего жилища.

Примерно в полночь хозяин выключил генератор электричества, и ферма до утра погрузилась во тьму. Было слышно только пение насекомых.

23 октября, понедельник

Утром сикх, посетив своё поместье, направлялся обратно в Найроби, где у него тоже было жилище. Несмотря на то, что поместья сикха находились в 600 км от столицы, он несколько раз в неделю мотался на своём «BMW» туда-обратно. Интересно, что шофёра у него не было: наверное, просто любил водить машину. Но сперва мы опять заехали на другой участок земли, где чёрные работники, по завету хозяина, угостили нас кокосами, апельсинами и другими плодами, которых я раньше никогда не видел и названия не знал. Нагрузили излишки плодов и в рюкзаки.

На ферме оказались большие весы для взвешивания овощей. Мы с Андреем побежали взвешиваться. Я оказался 74 килограмма, Андрей 62. Заинтересованный хозяин тоже взвесился под общий смех своих слуг, в нём оказалось 95 кг, и он чуть не сломал 100-килограммовые весы. Весами заведовала очень толстая тётка, которая отказалась взвешиваться, сказав, что ей жалко сломать сей ценный прибор.

Мы думали, что по дороге до Момбасы сикх завезёт нас на какой-нибудь пляж. Но вдоль дороги тянулись нескончаемые отели и места для буржуйского отдыха. Мы так и не нашли свободной, безгостиничной земли, так что приехали с сикхом обратно в Момбасу, где и расстались: он уехал в Найроби, а мы остались в городе.

В багажнике у сикха Андрей Мамонов забыл свою канистру и нимало не переживал о том. Получилось, что мы в течение суток забыли в Кении обе свои канистры, которые ехали с нами от самой Сирии. И каково же было наше удивление, когда уже в Танзании мы заглянули в Интернет и обнаружили там письмо от нашего сикха, который сообщал, что мы можем заехать к нему в Найроби и забрать канистру! Но мы так этого и не сделали, было поздно, и канистра сия осталась ему на память.

Момбаса оказалась большим городом. Вавилон — смешение народов находилось в нём. Люди всех цветов бродили по её улицам — негры, индусы, арабы, европейцы и мы, автостопщики. Сильно загазован и забит машинами. Мечети, индусские и христианские храмы, и всякие прочие. На перекрёстках и у заправок, за деревянными криво сколоченными столами, сидели и пили чай все желающие, чай стоил 10 шиллингов, и столько же стоил сладкий блин (не тонкая дырчатая инжера, как в Эфиопии, а более плотный и более сладкий блин). Блины жарились тут же, на углях. Уличные коробейники, с коробками на головах перемещающиеся по улицам Момбасы, предлагали всякие китайские часы, кенийские бананы и другие товары народного потребления. Большие грузовики с газировкой обещали всем жителям влажного, жаркого и душного города "Гарантированное охлажение по гарантированной цене 15 шиллингов". Мы тоже охладились.

В Момбасе обнаружился Интернет, причём его было много и дешевле, чем в Аддис-Абебе. С радостью узнали, что Гриша Кубатьян уже в Питере, но прочитать его письмо нам не удалось, так как оно оказалось по-русски. Шарлаев и Костенко слали привет всем из Аддис-Абебы. Мы тоже сообщили в мир наши последние новости.

* * *

Мы решили переночевать в Момбасе, а назавтра съездить в Малинди, город также на побережье Индийского океана, но в 100 км к северу. Но сейчас нужно обрести ночлег. Вот первая цель наших посягательств — Лютеранская Церковь.

Богослужения не было, и к нам навстречу вышел из ворот одноглазый сторож.

— Hallo, mister! Can I help you? (Чем могу служить?)

— Yes, we want sleep here (мы хотим здесь спать) — и мы вкратце объяснили ему нашу автостопную сущность. Но сторож заколебался.

— Нет, я не могу разрешить… что скажет мой хозяин… my owner…

— Your owner is God! (Твой хозяин это Бог!) — напомнил я ему строго.

Сторож продолжал колебаться. Пока он думал, мы нашли туалет и рукомойник, но проточной воды, к сожалению, не было. Уже много лет растущий мегаполис Момбаса испытывает проблемы. Воду в городском водопроводе подают на несколько часов в день, и все накапливают её в бочки, канистры и другие ёмкости.

Всё же нам разрешили установить палатку в церкви. Но только мы поставили её перед алтарём и улеглись спать, как в церкви включили свет: люди собирались на вечернее богослужение. Мы зашторились поплотнее, чтобы наши неодетые тела не проглядывали наружу, и сделали вид, что всё в порядке. Вечерние молитвы заполняли воздух церкви, а мы думали, как всё это может выглядеть со стороны — палатка с белыми мистерами перед алтарём. Может быть, прихожане решили, что это какая-то реликвия, и сейчас молятся на неё?

Через некоторое время богослужение кончилось, люди ушли, свет в церкви выключили, и мы отправились в мир сна. Сны были не очень лёгкими, так как было жарко, сыро и душно, а расстегивать палатку тоже не хотелось — в церкви летали комары.

24 октября, вторник. Малинди: туда и и обратно

Утром собрались и направились на нужную трассу. Навстречу нам босые бегуны, блестящие от пота, совершали свои утренние пробежки, но не любовь к спорту влекла их: они катили перед собой огромные телеги с мешками фруктов и овощей на утренний момбасский базар.