Антон Кротов - 200 дней на юг (2001)

Утренний конвой стартовал ровно в девять утра. В составе конвоя было около двадцати машин — в большинстве своём это были леговушки, грузовиков только несколько. Наш вчерашний водитель грузовика, ночевавшего здесь же, на этот раз нам отказал — вчера пустой его кузов теперь уже был чем-то забит. Мы пришли поздно, конвой вот-вот отправлялся, и мы едва успели пристроиться в кузов легковушки до Конголы.

Трасса сия, покрытая отличным асфальтом, проходит здесь в нескольких километрах от ангольской границы. Там, в ангольских влажных лесах, засели повстанцы Унита, ведущие вот уже 25 лет войну с правительством Анголы, а с недавних пор — и с правительством Намибии. Вражеские действия унитовцев на территории Намибии заключаются в угоне скота, расстановке мин и в периодическом нападении на транзитный транспорт с целью его ограбления. Поэтому, (чтобы грабить было удобнее всех сразу?) машины здесь ехали пачкой, под охраной двух джипов, в которых сидели строгие намибийские солдаты и целились из пушек в ангольскую сторону.

Конвой ехал очень быстро, 200 километров за два с небольшим часа, и никто с ангольской стороны на нас напасть не успел. В середине пути нам встретилась такая же колонна, едущая в противоположную сторону. Там, где конвой завершал свой путь, мы застопили ещё одну машину — до самого последнего ангольского города Катимы-Мулио; получается, что от столицы до северо-восточной границы расстояние 1150 км, это немало. Как написано в намибийском учебнике географии для школьников,

"Намибия — очень большая страна. Вам потребуется целый день и целая ночь, чтобы пересечь её на машине с севера на юг".

Пограничный пост находился в пяти километрах от Катимы. Намибийцы выпустили нас легко, а замбийцы, увидев Re-entry визу, долго просили показать квитанцию об оплате, которую мы успели потерять. Впрочем, пустили нас в Замбию и без квитанции, опять разрешив нам там находиться месяц. Надеемся, это нам не понадобится и мы уедем быстрее.

На реке Замбези большой паром не работал, и переправу людей осуществляли деревянные лодки-долблёнки. Как только мы подошли к берегу, лодочники обступили нас, желая перевезти на тот берег за умеренную плату. Мы же предлагали им взаимовыгодную услугу, мол, денег не заплатим, но грести будем сами. Один лодочник согласился. Мы очень долго махали веслом и потратили добрых пятнадцать минут на то, чтобы разобраться с управлением лодки и перебраться на другой берег; лодочник стоял в лодке сзади и боролся с нахлынувшими на него чувствами (он, наверное, опасался, что белые мистеры утопят и его, и себя). Когда же мы переправились-таки и вышли на берег, лодочник, хотя и был заранее предупреждённый, потребовал плату за пережитый страх. Мы же тоже (в шутку) попросили с него плату за перевоз и в результате оставили друг друга ни с чем.

В нескольких километрах от перевоза находилась старинная замбийская деревня Сешеке. В сей момент — было около шести вечера — машин она уже не порождала. Дорога была удивительно плоха и раздолбана. Немного подождав так и не появившихся машин, мы поставили палатку и перешли в мир сна.

19 декабря, вторник. От Сешеке до Лусаки

Посёлок Сешеке на реке Замбези был известен ещё Д.Ливингстону, первому европейцу, попавшему сюда 150 лет назад. Сейчас нам показалось, что трасса из Сешеке до Казунгулы не ремонтировалась со времён Ливингстона, а то и с более ранней эпохи. На сильно утрамбованном песчаном коричневом основании дороги росли там и сям разнокалиберные серые «грибы» — остатки асфальтового покрытия, уложенного здесь в доисторические времена. Я впервые в жизни видел такую дорогу, где общая площадь выбоин составляла более 95 %, а асфальт сохранился только на 5 % поверхности.

Машин было мало, и их водители страдали жаждой наживы.

Ездили по такой дороге они медленно и плохо, объезжая асфальтовые наросты. С трудом уговорили одного проезжающего водителя, но он привёз нас в некую деревню в стороне от трассы и высадил там. Мы наконец осознали, почему большинство людей ездят из Катимы в Ливингстон не через Сешеке, а через Ботствану. Когда же мы наконец достигли города Ливингстон, нас одолел сильный голод, и мы пошли в супермаркет «Shoprite», на полу которого мы подобрали 10000 квача и таким образом пообедали беззатратно.

В Ливингстоне нас подобрал грузовик с кузовом, полным всяких разносортных вещей: ящики, кресла и мебель ехали в кузове у него. Мы сели на эти вещи и, заливаемые дождями, охлаждаемые ветрами, ехали до самой полуночи, так что я почти уже успел сгнить. В первом часу ночи грузовик с вещами углубился в кварталы города Кабве, километров шестьдесят не доезжая Лусаки. Мы покинули его и поставили палатку на газоне около очередной Новой Апостольской Церкви, — а наутро продолжили путь.

20–23 декабря. Снова дома!

Сегодня утром мы опять встретились в такой знакомой уже Лусаке, и в восемь утра уже стояли на службе в нашей любимой Коптской православной церкви. Итак, нас опять шестеро: Костенко, Шарлаев, Мамонов, Степанов, я и Грил.

Житие остальных было таково. Специалист по здравоохранению Грил, излечившись от малярии при помощи доктора Никишаева, отправился в один из национальных парков, где ему, как единственному в мире человеку, достигшему этого парка автостопом, устроили двухдневное бесплатное сафари на специальном джипе. Грил насмотрелся и нафотографировался по самое не хочу, вернулся в Лусаку, а сегодня, встретив нас с Шарлаевым, потащил всех вместе к доктору Никишаеву — опять делать анализы на малярию. По счастью, на этот раз ни у кого малярию не обнаружили.

Андрей и Кирилл съездили на озеро Танганьика, затрагивающее северо-западный уголок Замбии, и тоже были преисполнены интересных рассказов, а мы были рады, что наши друзья пополняют сокровищницу знаний мировой автостопной науки.

Нам уже было неудобно пользоваться гостеприимством и объедать доброго отца Джона, но тот придумал правильный выход из положения: поручил нам покрасить большую церковь изнутри. В покраске принимали участие все ученики его семинарии, но нам поручили самую ответственную часть — алтарь, так как купол был именно над алтарём, и именно там ожидались самые высотные работы, которые вряд ли бы выполнили местные жителм. Последующие четыре дня мы посвятили ударной покраске церкви и красили её до самого вечера 23-го декабря (24-го должно было состояться очередное воскресное богослужение, и к этому моменту всё должно было быть готово).

Величайший героизм проявил любитель высотных работ В.Шарлаев. Он, при помощи А.Мамонова, затащил лестницу на самую крышу, выставил два противоположных окна в куполе храма и протянул лестницу через эти окна, образовав мост под самым куполом. Стоя на этом мосту, длинною кистью Владимир за два дня покрасил всю внутреннюю поверхность купола, после чего лестница была извлечена и выставленные окна возвращены в прежнее положение.