Антон Кротов - В Индию – по-научному

На стене иранской таможни мы обнаружили информационный щит с надписями на четырёх различных языках. Все они имеют одинаковое содержание. Цитирую русский вариант (орфография оригинала сохранена):

Внимание? Приход Валюта безограничений в страну разрешено.

Исламский Республика Ирана Таможная инструкция.

Таможная внутренний инструкция для Пассажиров.

(1). Приход Валюта в пассажиром бесконечном в страну разрешено, только во время приход выявить Банквый декларация и количество валюта.

(2). Вывоз Валюта в Туристом или Пассажиром, нужно иметь Валютная декларация или отметится в Паспорте на этот количестве разрешено.

(3). Продажа Валюта в Туристом для обеспечения покупка на Риала можно через Банка в стране осуществляться.

Всё просто и понятно, хотя и неграмотно. Нам бы так научиться на фарси — не было бы проблем!

Не меньше часа уходит на досмотр. С неподдельным интересом рассматривают наши кружки, спальники, карты. Первого человека смотрят, по обыкновению, весьма тщательно. Второго — уже легче, последним достаточно открыть свои рюкзаки и закрыть их. Такая же методика проверки на остальных таможнях (если вообще смотрят). Даю бесплатный совет: хотите провезти контрабанду в любую страну — поезжайте группой человек в двадцать туристов и положите контрабанду на дно рюкзака девятнадцатого. Первого, второго, и, может быть, последнего обыщут, а у предпоследнего даже рюкзак не будут открывать.

Но вот обыск закончен. Мы все получили жёлтые бумажки — полицейские регистрационные карточки, которые мы должны сдать на выезде из Ирана. Там, в частности, написано: если вы хотите остаться в Иране на постоянное жительство, вы должны подать заявление об этом в течение 8 дней с момента въезда. Спасибо за заботу, обязательно подадим.

Поскольку транспорта ночью нет, иранцы предлагают нам переночевать прямо в здании таможни, на тех больших обитых железом столах, где только что рассматривался наш багаж. Мы с удовольствием принимаем предложение — первая вписка на иранской земле! — и достаём спальники.

Компьютер выключают. Иранские солдаты погружаются в сон. Засыпаем и мы, развалившись на металлических столах-расправилках таможни на Noordoz Border. Урчит-гудит большая металлическая печь.

Так мы въехали в Иран.

* * *

Наутро восемь автостопщиков (Алексей-полковник, Руслан, гортексы Дима и Данила, Владимир, Лена Крымская, Сергей-хип и я) покинули здание таможни и вышли на трассу. Встречу в Тегеране назначили назавтра — в 10 утра напротив пакистанского посольства. До Тебриза решили ехать автостопом, а дальше — на автобусе для экономии времени — виза-то всего на пять дней! Поскольку было ещё довольно холодно (по долине реки Аракс, как по трубе, дул зимний ветер), мы в ожидании машин разбрелись по дороге пешком, подстапливая машины на ходу. Дорога лучше, чем в Армении: ровная, гладкая, с аккуратными дорожными знаками. Вскоре мы уже в Джульфе-иранской. На том берегу Аракса — Джульфа-нахичеваньская, в которой нам так и не удалось побывать.

Здесь, в этом уголке Ирана, основное население — азербайджанцы. Некоторые из них некогда жили в СССР, помнят русский язык. Основное занятие таких эмигрантов — торговля. Из Ирана в Нахичевань, в Азербайджан и в Армению везут всё: бензин, стиральный порошок, еду, газовые плиты… В соседнем с Джульфой городке нас вычислили некие русскоговорящие люди, предложившие нам обмен валюты. Мы с удовольствием обменяли. Здесь деньги меняются только с рук — это на 70–90 % выгоднее, чем «через Банка в стране осуществляться».

Мы почему-то едем в тройке: Руслан, Полковник и я. Вот мы уже в Маранде. Помню, как полгода назад я впервые оказался здесь. Теперь всё родное, знакомое, и так же, как и полгода назад, нам попался по дороге на

Тебриз водитель-деньгопрос.

Всю дорогу мы пытались объяснить водителю нашу сущность, но он или не понимал, или не хотел понять её, и когда мы приехали в Тебриз, потребовал денег. Мы с Русланом продолжали объяснять нашу сущность, но Полковник не выдержал и вытащил из кармана деньги, которые быстро перекочевали в карман водителя. Поворчав на водителя и на Полковника, мы направились в центр Тебриза.

Что отличает иранские и «совковые» города по ту сторону границы? Иранцы очень деловитый народ. Всюду все что-то делают: торгуют, строят, чинят, красят, варят… Кстати, нас очень насмешили огромные варёные свёклы и моркови, предлагаемые в пищу на улицах Тебриза. А вот в соседних «советских» городах и сёлах — депрессия. Большинство людей сидят в своих холодных квартирах, смотрят старые чёрно-белые телевизоры и ждут перемен…

На автовокзале мы встретились с Хипом, Владимиром и Леной Крымской.

Они пили чай и жаловались на дороговизну оного. Чай и впрямь в этом месте был дороговат. Мы купили билеты на автобус (хотелось, конечно, проехать эти 700 километров автостопом, но пятидневная виза не позволяла нам расслабляться) и вскоре уже ехали в Тегеран. Лена Крымская непрерывно кашляла, простудившись уже давно, на холодных вписках в Армении. В пять часов утра, 17 февраля, мы прибыли в иранскую столицу.

После «холодной зимовки» в Армении светящийся миллионом огней Тегеран, с горячей водой в туалетах и дешёвой едой в магазинах, показался нам апофеозом цивилизации. Мы добыли кипяток, еду и сидели, отогреваясь и ожидая восхода солнца, в огромном здании западного тегеранского вокзала. Люди, видя нашу весёлую компанию, собирались вокруг нас кучками, рассматривая и пытаясь заговорить.

На рассвете мы вышли в город. Обилие машин, «настенная роспись» (портреты героев ирано-иранской войны, портреты имама Хомейни, патриотические и исламские лозунги на заборах стенах домов) — всё это было так по-домашнему для меня и так неожиданно другим путешественникам. В десять утра все мы, кроме безвременно пропавшего Макса, собрались

у входа в пакистанское посольство на улице доктора Хусейна Фатеми.

Там нас встретил наш тегеранский знакомый Камран. Он учится в Петербурге (и, соотвественно, прекрасно знает русский язык) в одной группе с нашим Костей Шуловым, а сейчас приехал домой на каникулы. Камран, ещё в России, помог нам в отношении полезных слов и фраз на фарси, которые мы записывали месяц назад под его диктовку. Теперь, приехав в Тегеран, Дима с Данилой вызвонили его, и Камран приехал пообщаться и посмотреть на нас, получающих визу.

Требования к желающим получить транзитную визу, о которых я узнавал ещё в августе, остались прежними: рекомендательное письмо от российского посольства к пакистанскому посольству, одна фотография и 170.000 риалов. Дима и Данила озарились идеей немедленно ехать в российское посольство за письмом, надеясь обернуться за час (не то в одинадцать, не то в полдень пакистанское посольство закрывалось). Взяв все наши паспорта, они отправились на такси к нашим соотечественникам.