Антон Кротов - Это ты, Африка!

Что тут началось! Все бурно обрадовались, притащили пластмассовые стулья, столик, и во дворе сего дома, прямо под открытым небом (дождик уже кончился) устроили нам маленький пир — из хлеба, чая, помидоров, простокваши и других сирийских кушаний. Женщины и дети стояли вокруг нас и жадно наблюдали за тем, как жадно мы употребляем пищу. Ничего себе! настоящие иностранцы! как интересно! Жители соседних дворов тоже узнали про интересное событие в их деревне и поспешили тоже рассмотреть нас.

В этот день у нас было ещё немало приключений. Когда мы выбрались на основную трассу, огромный грузовик с прицепом, полным камней, довёз нас почти до города Дейр-эз-зор. Ехали мы все вчетвером в кузове на камнях, что напоминало езду в товарном вагоне. Потом, на оставшиеся километры до Дейр-эз-зора нас четверых повёз мотоцикл с прицепом (!). Трёхколёсный мотоцикл представлял собой микрогрузовичок грузоподъёмностью килограмм в двести. Такой же трёхколёсный прицепик был привязан сзади на длинных ремнях. Двое сели в переднюю машинку, двое в заднюю… Когда трасса пошла в гору, мы шли рядом с водителем, мысленно помогая машинке взобраться на подъём.

В Дейр-эз-зоре к нам привязались двое разговорчивых людей, спешившие выговорить все слова, которые они знали на любимом и неведомом английском языке. Они прошли с нами рядом почти полгорода, непрестанно болтая, и лишь когда мы начали австостопить, нам удалось вежливо попрощаться с ними. На выезде из Дейр-эз-зора нас подобрал странный человек на маршрутке, мы никак не могли объяснить ему тайну автостопа и нашу бесплатную сущность. Но всё же, вероятно, водитель маршрутки что-то понял, провёз нас всего полкилометра и пересадил в красную легковую машину. Водитель последней оказался англоговорящим, провёз нас 10 километров и подарил 500 сирийских лир (десять долларов) на дальнейший проезд. Когда он дарил их нам, возник спор: Миша Венедиктов считал, что деньги брать не надо, а я полагал, что вполне можно, если дают от души. Всё же взяли, и водитель остался доволен своей благотворительностью.

В городе Маядин, когда мы шли по нему, испытывая жажду (в предыдущем городе купили очень сладкие и очень жирные пончики, жир прямо тёк из них), произошёл следующий случай. Проходили мимо всяких магазинчиков, и Миша обронил мысль: купить бы газировки! Я подумал: Бог пошлёт, но Миша уже завернул к магазину. Мы остались ждать его около другой лавки. Тут же один из местных жителей, увидев нас троих, просто и без лишних разговоров купил нам по бутылочке кока-колы, словно угадал наши желания. Вот возвращается Миша с большой бутылкой — каково его удивление!

Интеллигентный, англоговорящий араб, в недалёком прошлом житель

Кувейта, подобрал нас на своём грузовичке. Двое сели в кабину, двое в кузов. Мы ехали по ночной трассе на юго-восток и трепались о мировой политике. Навстречу шли нескончаемые бензовозы с иракскими номерами, а иногда и мелкие легковушки — иракские челноки. До границы оставалось километров шестьдесят. Водитель рассказал, что трасса в Ирак открыта для коммерции. Бензовозы, идущие днём и ночью, работают в рамках программы ООН "Нефть за еду": Ирак отгружает в Европу через сирийские порты Тартус и Латакия некое определённое количество нефти, а взамен получает продтовары и лекарства. Кроме того, говорят, что, несмотря на эмбарго ООН, сирийцы тайно перепродают иракскую нефть, выдавая её за свою.

А вот иракские челноки, заполоняющие базары Алеппо, Дамаска и Дейр-эз-зора своими дешёвыми финиками, ботинками и ширпотребом, вообще никак не реагируют на объявленное странами Запада эмбарго и спасают иракскую экономику, а также и свой кошелёк, ежедневными экспортно-импортными операциями.

Слушая сей экскурс, мы потихоньку приближались к очередной своей цели. Следующим местом, что мы наметили посетить, были развалины города

Мари, находящиеся на самом юго-восточном краю Сирии, в получасе езды от иракской границы.

Город Мари, столица одноимённого древнего государства, был основан около пяти тысяч лет назад. Во времена Авраама город достиг особого расцвета, как коммерческий и торговый центр. Несколько раз Мари бывал разрушен, но потом возрождался вновь. Но примерно в 1757 году до нашей эры Мари был разграблен и сожжён вавилонским царём Хаммурапи, причём так, что никогда уже больше не возродился. Более того: остатки города были засыпаны землёй, и в течение последующих трёх тысячелетий люди вообще не ведали о том, что было на этом месте.

И только в 1933 году (нашей эры) жители одной сирийской деревушки, роя могилу для мертвеца, откопали древнюю каменную статую. Вскоре начались раскопки, и за несколько сезонов археологи извлекли из-под земли остатки глинобитных домов, стены, царский дворец, башню-зиккурат и тысячи глиняных табличек с клинописным текстом. Чтобы древности не разрушились от взаимодействий с атмосферой, часть откопанных строений были прикрыты от непогоды навесом. Другую часть археологи вообще закопали обратно — разумеется, растащив по музеям и лабораториям всё сколь-нибудь интересное.

…Водитель-кувейтец довёз нас до Мари, находящегося близ трассы. И что бы вы думали? он захотел денег! В кошелёк водителя тут же и перепало триста лир из тех пятисот, что подарил нам один из предыдущих водителей.

В вечерней полутьме мы поставили палатку во дворе местного хотеля, хозяин которого, хотя под конец и предложил нам ночевать у него бесплатно, но сделал это предложение без искренней радости.

Утром, как только мы приблизились к развалинам Мари, навстречу из какой-то хибары вылез билетёр. Стоимость входного билета мы так и не узнали — две бумажки, с надписью "1 билет МММ" на каждой, стали ему утешением; и довольный билетёр пропустил нас.

Мари, как оказалось, представлял собой даже не развалины, а археологический раскоп под пространным навесом. Мы спустились в некое подобие ямы: за сорок веков Мари ушёл под землю метров на пять, а то и поболее. Интересно, как археологи умудрились его расчистить? Ведь древние стены сделаны из необожжённой глины, а почва, в которую они закопаны, из сей же глины и состоит! Получается, можно выкопать что угодно? Мы побродили по полутёмным галереям, по глиняным стенам, которые сыпались, по двору царского дворца и вылезли наружу.

Снаружи были видны остатки других раскопок — так как крыши над ними не было, это были, вероятно, менее ценные. На развалинах тысячелетнего города паслись овцы; пастух сидел, греясь на солнце; овцы искали съестное среди обветренных, осыпавшихся руин. Поскольку ничего более интересного в Мари не оказалось (все статуи, глиняные таблички, утварь и т. д. давно пылились в разных музеях), мы выбрались на трассу и поехали в обратную сторону — в очередную крепость Дура Эропос.