Гарун Тазиев - Запах серы

При спуске мы увидели такое, что я сначала глазам своим не поверил, а потом расхохотался так, как не смеялся уже много лет: два пожарных насоса поливали водой громадный поток, чтобы остановить его! Кстати, он уже остановился, но, даже если бы это было и не так, проку от насосов было бы не больше, чем от мальчика, писающего на лесной пожар. Мне это напомнило историю с жителями Катании, которые в 1669 году пытались остановить вышедший из Этны поток лавы, хлеща его мокрыми вениками. Но на что это было похоже в 1973 году?! Мое удивление не было неожиданным для Тораринссона, однако не исключено, что его национальное самолюбие было задето. Признаюсь, что такта мне в данной ситуации не хватило, но удержаться при виде этих насосов не было никаких сил.

— Я знаю, — сказал Сигурдур, — смысла в этом нет. Но пускай они работают: вреда ведь от этого нет, нам это ничего не стоит, зато люди будут думать, что чем-то помогают…

Конечно же, нет ничего отвратительнее бездействия перед лицом стихийного бедствия, и лучше помогать друг другу, чтобы рассчитывать на помощь небесную. Муниципалитет Вестманнаэйяра принял психологически правильное решение… Но как тогда расценить то, что произошло потом? В тот же день на Хеймаэй прибыл американский ученый, также поселившийся в нашем аквариуме. Сей начинающий вулканолог был скорее симпатичен, но из породы упрямцев: он был заранее уверен, что обильное поливание остановит угрожавший порту поток. От этой мысли он не отступился, хотя и кивал согласно головой, выслушивая наши основанные на расчетах рассуждения. Вернувшись на родину, я узнал, что по его просьбе США прислали на остров… целую флотилию пожарных судов. Движение потока прекратилось за неделю до того, а посему было невозможно конкретно доказать абсурдность данной меры. Это не мешает, однако, отдельным псевдовулканологам утверждать, что эксперимент удался и что брандспойты преуспели там, где оказался бессилен океан!

В тот вечер мои товарищи добрались до острова по наконец-то утихшему морю. По их словам, издали Хеймаэй выглядел феноменально красиво. Даже для столь опытных людей, привычных к дикому великолепию извержений, открывавшаяся картина была, как обычно, роскошна и не похожа на виденные ранее. До захода солнца они наблюдали в ясном холодном небе внешне неподвижный султан дыма и пара с как будто твердыми завитками, переливавшийся оттенками сепии и охры, серого и розового, а временами искрящийся ослепительной белизной. По мере приближения вулкан вставал из океана в сгущавшихся сумерках. В этом пейзаже в духе Гюстава Доре полутьма прорывалась сказочным сиянием. Трагически рдеющая подсветка подчеркивала могучее и плавное движение вихрей газа и столбов пепла, чье неземное отражение играло на тягучей зыби.

Нелегко описывать столь необычные явления, не насыщая язык эпитетами, могущими показаться чрезмерными, и без внешнего пафоса, который временами выводит из себя. Но как обойтись без него и не упустить деталей удивительной игры природы, как передать ее повседневными словами? Это подобие лирической напыщенности раздражает меня тем, что напоминает фальшь зазывал, плохих журналистов и «путешественников»…

В тот вечер вулкан почти утроил объем выбросов и удвоил их ярость. Гул его усилился, а колонна огня и пепла приняла еще большие размеры. Утром следующего дня обнаружилось, что на самую удаленную часть городка выпало с полметра лапиллей, добрый метр их лежал в центре и метров двадцать пять на вершине вулкана. Последнюю цифру я определил на глаз, преодолев длинный, осыпающийся под ногами склон. Взобравшись наверх, я очутился над Хельгафеллем, высота его над уровнем моря равняется 226 метрам…

После ночной вакханалии извержение Киркьюфелля продолжалось в прежнем ритме. Часть дня мы посвятили обследованию обширного вздыбившегося, растрескавшегося, дымящегося, а местами и жгущего базальтового поля к востоку от вулкана. Пары иногда сгущались в такие облака, что мы не без тревоги теряли в них всякий ориентир. Временами путь преграждали широкие, как на ледниках, расселины. Их приходилось обходить по хрупкой поверхности потоков с закрученными в водосточные трубы экструзиями, нависающими над бездной глыбами, ломкими плитами, резавшими толстую кожу подметок и ранившими ладони даже через перчатки.

Эти изломы меня беспокоили. От роду им было несколько часов, от силы сутки. Судя по всему, они были вызваны вспучиванием, поднявшим всю эту часть острова и изогнувшим до излома твердую массу застывших потоков. Вероятно, вздутие произошло прошедшей ночью, когда кратер разбушевался не на шутку. Явления эти были близнецами и заставляли заключить, что глубинные силы были далеко не исчерпаны. Это наводило на грустные мысли о дальнейшей судьбе Вестманнаэйяра.

Я еще более призадумался, когда мы вернулись в город. Там мы узнали, что утром был обнаружен другой серьезный симптом: погреба оказались наполовину заполнены углекислым газом… Кое-где нашли дохлых кошек и крыс. Объяснение было однозначным: вздутие, достигшее максимума под потоками, приподняло почву всего острова. Под городом открылись многочисленные трещины, достаточно широкие для того, чтобы через них начали выходить газы магмы. Кроме опасности для тех, кто вывозил оставшиеся вещи, я усматривал в этом и указание на то, что извержение продлится еще недели, если не месяцы, что, самое главное, могут появиться новые эруптивные жерла. По моему мнению, город подвергался в тот момент большей угрозе, нежели порт. В лучшем случае он мог бы быть постепенно но окончательно завален, в худшем — исчезнуть с лица земли если бы напор предшествовал внезапному рождению нового кратера, на сей раз, может быть, в самом центре города…

В тот день, несмотря на незамедлительное оповещение, один человек, спустившийся в подвал без противогаза, погиб. На следующий день, хотя я и попытался доказать тщетность поливания потоков, которые к тому же нисколько не продвинулись в море, исландские власти решили принять американское предложение о посылке пожарных судов. А ведь те же лица признали справедливость моих доводов! Просто государства, как и многие люди, склонны преклоняться перед теми, кто сильнее их. Соединенные Штаты настолько могущественны, что мнение считающегося экспертом американца — если не в научном плане, то фактически — лишний раз возобладало над мнением европейца. Как тут было не вспомнить о нашем пребывании в Коста-Рике…

В конце концов Вестманнаэйяр не обратился в дым, так что мой пессимизм был напрасен. Извержение продлилось еще 3 месяца, но пепел не поглотил город полностью — количество и высота его выброса все уменьшались. Второй кратер не появился ни под городом, ни в другом месте. Когда вулкан затих, стало проще расчищать улицы, откапывать дома и общественные здания. Сейчас Вестманнаэйяр мало-помалу возвращается к жизни.