Николай Непомнящий - 100 великих загадок Африки

Как я уже упоминал, остров Гоф изобилует редкими животными и растениями. Только там и на некоторых других отдаленных островах вы найдете лежбища морского котика, известного под научным названием Arctocephalus gazella. Только на Гофе, в единственном леске, вы увидите уникальную Sophora, таинственное цветущее дерево, родственники которого растут на Новой Зеландии. Только на этом маленьком острове существует лоснящийся черный погоныш с красным хохолком и крошечными крыльями, поспешно удирающий в заросли вдоль ручьев и при этом свистящий от страха. Только здесь бесстрашный зеленый остров положит вам на плечо, словно руку, плеть хмеля. Эти сокровища в самом деле стоят больше, чем алмазы.

Тем не менее на острове Гоф все-таки может быть сокровище. Не так давно я искал в библиотеке Британского музея тома и манускрипты, относящиеся к экспедициям за кладами, и наткнулся на старый труд, озаглавленный «Полезные советы искателям сокровищ». Один из абзацев гласил:

«Хорошо известно, что на редко посещаемом кусочке омываемой океаном земли под названием остров Гоф некий очень злой пират закопал награбленную добычу. Место, где копать, находится рядом с бросающимся в глаза шпилем или остроконечной скалой на западной оконечности острова, название каковой природной отметины нанесено на карты как Скала-Церковь».

«Позвольте добавить, что я обнаружил Скалу-Церковь рядом с одним из мест высадки на остров. Но я понимаю, что кто-нибудь успеет побывать там до меня», – так завершает Лоуренс Грин свой рассказ об острове Гоф.

Доктор Эндрю Смит, военный хирург, человек разносторонних интересов, ставший первым директором музея Южной Африки, обратился в 1825 г. к читателям «Кейптаун газетт»: «Особый интерес для нас представляют сведения о том, где в нашей стране встречаются пещеры и расщелины. Мы будем чрезвычайно признательны за любую информацию».

Старые пещеры все еще продолжают время от времени раскрывать свои секреты. Случается, что находят и новые пещеры. Подобные места традиционно служили хранилищами сокровищ, и в Южной Африке известно множество легенд о таящих груды алмазов пещерах. Должен заметить, что большая часть найденных кладов имеет скорее научную, чем материальную ценность. Однако рассказы о спрятанном золоте и алмазах не перестают появляться то там, то тут. Да и что в этом удивительного? Предводители местных африканских племен превращали пещеры в крепости, осада которых иногда длилась месяцами. Там, в недрах земли, они прятали свои сокровища и если погибали в боях, то уносили с собой свою тайну.

Росписи стен в пещере Вондерверк

Искатели спрятанных в пещерах кладов, вероятнее всего, найдут вместо сокровищ кучи гуано летучих мышей, хотя и это представляет собой определенную ценность. Судя по открытиям последнего времени, существует еще множество населенных летучими мышами пещер, где не ступала нога человека.

– Исследование пещер – это одно из тех странных занятий, которые внушают мне страх, – признается уже известный нам Лоуренс Грин. – Меня не манят рискованные похождения во мраке подземного мира, когда, сверяя направление по компасу или разматывая клубок бечевки, пробираешься в тишине по бесконечным узким ходам. Для меня, как для любого, кому знаком страх замкнутого пространства, это верный путь к помешательству. Мне рассказывали, что участники экспедиции, исследовавшие Гэтстрендские пещеры вблизи Оберхолдера и Западном Трансваале, наткнулись на высохшее человеческое тело с зажатой в руке свечой. Пещеры, планы которых никогда не составлялись, образуют сеть протянувшихся на многие мили лабиринтов, так что, если вы не отмечаете свой путь каким-либо образом, вам уже никогда не выбраться оттуда. Гэстрендские пещеры поглотили немало смельчаков, отправившихся туда за сокровищами и заплативших за это жизнью.

Нет, для меня поиски сокровищ – это нечто совсем другое. Мне вовсе не хочется услышать за спиной грохот обваливающегося свода и остаться навсегда погребенным в черной бездне. Коварные невидимые пропасти, бездонные озера и стремительные подземные реки не будоражат мое воображение. Я не согласен умереть голодной смертью в одном из этих склепов, как бы ни был ярок и заманчив блеск бриллиантов. Уж лучше я подожду на поверхности, преисполненный восхищения теми, кто на это отважился.

Вот литература о пещерах – это другое дело. Я изучил большое количество малоизвестных материалов в надежде отыскать упоминания о том, какие результаты принесло обращение доктора Эндрю Смита. И могу сказать вам, что еще в 1869 г. хранитель музея получил от некоего мистера Мейера из города Моссел-Бей вазу, найденную в пещере под восьмифутовым слоем гуано летучих мышей. Эта ваза, вместимостью около двух галлонов, имела яйцевидную форму, плоское дно и была явно вывезена из Европы.

В конце XV в. первые португальские мореплаватели высадились в бухте Моссел-Бей. Один из капитанов в 1501 г. повесил на огромное дерево, которое и сейчас еще стоит в Моссел-Бее, старый башмак с вложенным в него письмом; и только несколькими месяцами позже Жуан ли Нова построил поблизости каменную часовню в память о потерпевшей крушение каравелле. Бережно сохраняются старая бронзовая пушка, ржавый якорь и другие исторические реликвии. Но вазе, прежде чем ее обнаружили, пришлось пролежать под восьмифутовым слоем гуано летучих мышей не одно столетие. Интересно, какого она происхождения – португальского или финикийского?

В населенных летучими мышами пещерах было найдено множество загадочных и таинственных реликвий. Самая большая из этих пещер – это Вондерверк, огромная доломитовая пещера около Курумана на границе с пустыней Калахари. Когда-то эти земли находились во власти старого главаря банды Николаса Вотербура из племени гриква. Говорят, что ворованные алмазы, которые его люди приносили ему в те времена, когда была начата их добыча у реки Вааль, были спрятаны именно в пещере Вондерверк, само название которой означает «чудо».

Генрих Метьюэн, английский путешественник, первым описавший эту пещеру более столетия назад, назвал ее «Дворец бушмена». Он утверждал, что однажды бушмены после удачного набега спрятали в ней две сотни буйволов. Владельцы скота выследили бушменов и убили их, но от стада к этому времени уже ничего не осталось.

Метьюэн описывает широкий, около восьмидесяти футов, вход в пещеру, гигантский арочный свод и огромный сталагмит – «дух – хранитель пещеры». Пчелы устроили в ней свои соты, но медом из них уже кто-то поживился. Метнулись к выходу совы. Проводник Метьюэна зажег факелы, чтобы можно было разглядеть конец пещеры, удаленный от входа на пятьсот футов. Пол был усыпан иглами дикобраза. Метьюэну представились «дикие, варварские пляски» ликующих туземцев. Здесь, по его утверждению, могло укрыться целое племя, и каждый уголок среди камней служил бы им спальней.