Николай Непомнящий - 100 великих загадок Африки

К совершенно противоположному мнению пришел французский этнолог Жан Шапелль. Он считает, что тиббу – потомки не гарамантов, а преследуемых гарамантами «эфиопов». Действительно, многие обычаи и внешний облик тиббу могут служить доказательством этой теории. Геродот писал о «живущих в пещерах эфиопах». На самом деле, нагорье Тибести, которое граничит с землей древних гарамантов, – это область, изобилующая пещерами, а тиббу и поныне часто живут в пещерах или под скальными карнизами. Сообщение Геродота, что язык эфиопов звучит как птичье щебетание, также, по мнению Шапелля, подтверждает его теорию. Он приводит цитату из «Грамматики теда-даза» (подгруппы тиббу) Ш. и М. Ле Керов: «Голос несколько секунд остается на очень высоком тоне… Это чередование нот всегда и во все времена приводило народы, контактировавшие с теда, в ужас. Возможно, Геродот отразил это изумление…»

Англичанин Найджел Хесселтайн обращает внимание на то, что семь тысяч лет назад в Тибести жили скотоводческие племена, которые вынуждены были под угрозой прогрессирующего распространения пустыни пересечь ее и направиться на юго-запад. Их потомками считают фульбе в Западном Судане, о которых мы уже рассказывали. Эти скотоводческие племена были создателями части наскальных рисунков в Сахаре. Языковое родство между фульбе и тиббу позволило Хесселтайну сделать вывод, что тиббу являются потомками тех скотоводов, которые не эмигрировали в Западный Судан, а остались в Тибести. Умение рисовать на скалах и другие навыки утрачивались ими из поколения в поколение, так как тиббу были вынуждены направить все свои силы на то, чтобы перенести ухудшающиеся условия жизни в пустыне.

Тиббу, получившие свое название от нагорья Тибести, состоят из нескольких небольших групп, язык которых отличается незначительными диалектными особенностями. На севере, в Тибести, до самого Феццана, живет группа теда; на юге, вплоть до Борку, – группа даза совместно с подгруппой креда (у Бахр-эль-Газаля); в горах Эннеди, на юго-востоке от Тибести, обитают бидеяты, а южнее, в Дарфуре и Вадаи, – группа загава.

Нагорье Тибести – родина тиббу. Это дикий, непроходимый край, на севере которого расположен перевал Куризо, служащий воротами в горную страну. «Ворота» эти—узкое отверстие между черными скалами – во время Второй мировой войны были настолько расширены, что могли беспрепятственно пропускать моторизованные транспортные соединения. Техника проходила здесь, когда французские войска, сконцентрированные в колонии Чад под командованием генерала Леклерка, вступили в бои в Северной Африке. На путешественника, направляющегося с севера, перевал производит сильное впечатление еще и потому, что здесь растет акация – первое дерево после тамарисков Уиг-эс-Серира, расположенного в ста пятидесяти километрах отсюда.

Карты Тибести были составлены после 1920 г., то есть после того как французский офицер Тильо пересек страну вдоль и поперек верхом на верблюде.

Тиббу всегда очень тяжело жилось в этом краю. Они вынуждены были беспрестанно бороться с голодом. Вот что пишет по этому поводу Нахтигаль:

«Наше прибытие в Тао совпало с самым тяжелым временем года, когда недостаток в пище вынуждает немногочисленное население менять местожительство. К лету у жителей юго-западной половины Тибести кончаются запасы зерна «духи» – высокой, ветвистой травы, а козы и верблюды перестают давать молоко; их убивают лишь в случае крайней необходимости. Жесткие плоды пальмы-дум не могут насытить даже непритязательных тубу (тиббу). Многие уже перекочевали в более плодородную долину Бардаи на северо-востоке нагорья. Шатры и многочисленные пещеры были в основном пусты. Вождь Тафертеми также покинул соседнюю долину Зуар, где остались лишь очень немногие благородные тиббу, которые вышли нам навстречу. Когда они уселись широким полукругом перед моей палаткой, то больше походили на сборище голодных и оборванных бандитов, чем на собрание самых благородных людей племени. Свита их выглядела еще более убого… Они сразу потребовали угостить их горячим ужином…»

Английский путешественник Ричардсон еще сто сорок лет назад описал невзыскательность и выносливость тиббу: «Когда тиббу, житель Тибести, отправляется в путешествие, у него с собой только козий бурдюк с водой и несколько горстей фиников. Если эти запасы кончились, он может три дня подряд ничего не брать в рот, просто туже затягивает пояс и продолжает свой путь. На следующий день он снова затягивает пояс. Если же он и после этого не находит ничего съестного, то уже всерьез огорчается…»

Жизнь тиббу Тибести подчинена строгому ежегодному ритму. Они кормятся за счет своих стад и садов. В Тибести живут лишь восемь тысяч тиббу (в общей сложности считают, что их не меньше ста пятидесяти тысяч), которые вырастили около пятидесяти шести тысяч плодоносящих пальм. Поголовье скота составляет восемьсот верблюдов, семьсот ослов и пятьдесят тысяч овец. С февраля до июня стада пасутся в низинах, затем они переходят в горы, где к этому времени выпадают первые дожди. В этот период обрабатываются сады. Зерновые они сеют в феврале, а в июне уже собирают урожай. С конца июля до начала августа снимают урожай фиников. Уборка урожая – дело рабов, пленных и стариков, оставшихся в долине. Зимой мужчины отправляются в ежегодное путешествие в Феццан или Куфру, где они обменивают свои сельскохозяйственные продукты на другие, нужные им товары.

У тиббу, как и у всех народов Сахары, своя социальная иерархия. Правда, она не настолько резко выражена, как у туарегов. В основном различают «благородных» и вассалов. Последние обязаны платить дань «благородным». Следует отметить, что «благородные» не считают ниже своего достоинства работать. У тиббу нет царя, высший авторитет для них – вождь племени. Однако и он не обладает большой властью. Его главная функция – «внешнеполитическая». Вождь обязан вести переговоры с другими племенами, если речь идет о разграничении пастбищ и т. п. Раньше он был также военачальником во время войны. Не располагая никакой реальной властью, чтобы провести в жизнь то или иное из принятых решений, он выполняет лишь посреднические функции. В прежние времена из господствующего клана Тамагра, перекочевавшего в конце XVII в. из Чада в Тибести, избирался дарде – «султан Тибести». Эта должность была упразднена после французской оккупации страны. Однако и до оккупации авторитет «султана» или, вождя племени, был не очень высок. Это отмечал, кстати, и Нахтигаль. Он писал: «Политический союз слаб, власть вождей ничтожна, традиции и обычаи в какой-то степени являются связующими узами. Тиббу подразделяются на «благородных» и народ.