Николай Непомнящий - 100 великих загадок Африки

Окапи

О. Даппер в своей книге 1886 г. писал о «большом черном кабане», что он гораздо опаснее обычного кабана, ибо у него – большие и острые зубы, которыми он все, что попадается на пути, прорезает и убивает. Узнал автор это от путешественников по Либерии. Стенли писал о гигантском черном кабане длиной два метра. Юнкеру туземцы Верхнего Судана рассказывали о трех типах кабанов: бородавчатом, речном и гиганте.

Во всех случаях речь шла об очень крупном животном. В Либерии говорили о сказочном звере «нигбве», в Восточной Либерии – о «сэнгэ», горном или карликовом носороге. Оттуда же поступили первые кости предполагаемого вымершего небольшого бегемота. Однако была неуверенность, относился ли данный зверь к кабанам. Зоологи не хотели повторять ошибку с окапи, которого отнесли вначале к «лесным ослам».

Науке до сих пор были известны три вида диких кабанов в Африке. Но для этого континента типичнее бородавочник с мощными бивнями. Он заселяет саванну вплоть до Капской провинции и описан еще Линнеем.

В более широком смысле к свиньям и кабанам относится и африканский бегемот, живущий на реках и озерах. Его можно было бы назвать четвертым видом. Этот зверь упомянут в Библии и изображался на древнеегипетских памятниках.

В отношении «нигбве» и «сэнгэ» также было высказано предположение, что это – вымерший малый бегемот. Первые сведения о нем появились в 1841 г. Вице-президент академии Филадельфии Мортон узнал это от земляка, прибывшего из Либерии. Тот рассказал ему, что в Либерии водится бегемот размерами с козу.

Еще через два года оттуда же были доставлены кости этого животного, в том числе два черепа. Мортон установил, что это действительно бегемот небольшого роста, но гораздо тяжелей козы. Зверь получил название Hippopotamus minor.

Вдруг в 1870 г. случилось нечто сногсшибательное. В зоосад Дублина в Ирландии поступил «бегемотик» из Либерии, который весил всего лишь 13 килограммов. Таких малых детенышей у бегемотов не было никогда. К тому же вел себя несколько необычно, редко купался и по строению тела был больше похож на тапира, чем на бегемота.

Через несколько недель он умер. Вскрыв тело, зоолог Макалистер пришел к выводу, что это не бегемот. Либерийский карликовый бегемот был лишь отдаленным родственником большого бегемота. Скорее это было промежуточное звено между бегемотами и кабанами, хотя и ближе к бегемотам по «комплекции» – большая пасть и прочее. Но главное – зверь не вымер!

В период с 1879-го по 1887 г. появились новые данные. Бютикофер, работник Лейденского музея, собрал в Либерии много скелетов и кож у местных охотников и расспросил их об образе жизни животного.

«Он предпочитает лес и болото, – читаем в его книге «Путевые картины из Либерии», – купающимся его как будто не видели. Он не домосед, любит странствовать. Его образ жизни напоминает кабаний. Свою пищу – траву, зелень, лесные плоды – находит в лесах и кустарниках, после чего обычно укрывается от охотников в болотах. В отличие от больших бегемотов эти звери в стада не собираются».

Однако даже эти четкие и ясные заметки не были восприняты тогда наукой всерьез. Так, в 1885 г. в зверинце Гагенбека опять появился предполагаемый «бегемотыш», и опять наука сочла его либо представителем вымирающего вида, либо, в лучшем случае, выродившейся в условиях Либерии породой нильского бегемота.

Однако зоологи возражали, что бегемот, хоть и карликовый, должен быть бегемотом, то есть водолюбивым животным. А все вышеперечисленные звери являются сухопутными, живут на суше, в лесу. Никто не обратил никакого внимания на сообщение Бютикофера о карликовом бегемоте, живущем в лесу, а не возле воды.

И все-таки в 1904 г., через три года после открытия окапи, приверженцы «кабановой теории» праздновали победу. Британский капитан Мейнерцхаген обнаружил в поселении туземцев Маунт-Кения попорченную шкуру большого черного кабана, чудовища величиной с теленка. Капитан не разбирался в научных спорах, он просто рад был трофею. Позже в окрестностях озера Виктория он обнаружил череп зверя, частично покрытый кожей. Но какой это был череп! Под глазами – необыкновенные шишки и наросты; тяжелые изогнутые бивни, массивная, почти квадратная лобовая часть. Длина головы – от пятачка до шеи – больше метра.

У капитана разгорелась охотничья страсть – во что бы то ни стало найти и убить такого зверя. И наконец это случилось. Зверь был густо-черного цвета, длиной два с половиной метра, ростом метр с четвертью.

Вскоре шведский зоолог Ленберг во время поездки в Африку установил, что этот большой кабан водится не только в Кении, но и во всех лесах Восточной и Экваториальной Африки, хотя никто, кроме Стенли и Юнкера, этого не заметил.

В 1905-м и 1906 гг. зоолог Томас получил еще ряд трофеев из внутреннего Камеруна, а также из глубинки Либерии. Это был гигантский лесной кабан. Итак, этот зверь обитал во всей Африке, а значит, видимо, он был «виновником» всех местных легенд о «нигбве».

Таков был приговор специалистов. Но туземцы настаивали, что «сэнгэ» – совсем другой зверь, чем «нигбве».

А в 1910 г. к этому мнению присоединился гамбургский торговец животными Карл Гагенбек. По его словам «сэнгэ» – просто западноафриканская форма гигантского лесного кабана, которого негры назвали носорогом из-за его больших клыков. «Нигбве» это – вообще не кабан. Это – карликовый бегемот, который вовсе не вымер, а обитает где-то в Либерии. Это его имел ввиду Даппер, когда писал о черном кабане. Гагенбек поговорил об этом с путешественником и охотником Шомбургком. И тот отважился поехать в Либерию поймать сказочного зверя.

Был как раз период дождей, когда Шомбургк с группой носильщиков пересекал тропический лес в лодке. Дождь портил настроение, все труды и лишения казались напрасными. Никто из встреченных им людей не верил в существовании искомого зверя. Неужели призрак?

И вдруг случилось следующее: «В метрах двухстах, в лесочке, я заметил какое-то движение… Поток нес нас к этому месту. Вначале я не смог разобрать, кто это может быть: то ли буйвол, то ли крокодил. В это время он и вышел из тени на край берега – я застыл. Передо мной стоял зверь, ради которого я предпринял это изнурительное, тяжелое путешествие – карликовый бегемот. Это было 13 июля 1911 г. Число тринадцать в моей жизни всегда было счастливым…»

Другой человек наверняка тут же застрелил бы зверя. Но Шомбургк не смог: «Он смотрел на меня какое-то время так же пристально и цепко, как и я на него, прежде чем скользнул в воду. Что-то во мне не позволило выстрелить». «К тому же, – рассуждал охотник задним числом, – это редкий зверь, а вдруг я уничтожил бы выстрелом последнего, а значит, и весь вид? Нет, мне достаточно было удостовериться, что зверь существует».