Мишель Сифр - В безднах Земли

На сегодня (вторник, 16 июля 1963 года) запланирован первый спуск на дно пропасти Скарассон. Все утро ушло на подготовку снаряжения для исследований и разведки и на распределение обязанностей по его доставке к пропасти. Одни понесут страховочные веревки и сверхлегкие металлические лестницы, другие — отдельные детали ручного бура, третьи — электроприборы для измерения удельного сопротивления и бидоны для проб снега и льда, которые мы возьмем, чтобы измерить их радиоактивность.

Спуск в пропасть Скрассон впервые после эксперимента 1962 года меня взволновал

К 11 часам семнадцать членов экспедиции вереницей, медленно трогаются в путь по крутым склонам Маргуарейса. К полудню мы — у входа в Скарассон. Со сдержанным волнением вглядываюсь в огромный зев пропасти. Читаю надпись, высеченную моими товарищами из клуба Мартеля и Французского института спелеологии в прошлом году на скалах у входа: "Здесь Мишель Сифр доказал свое мужество 16 июля — 17 сентября 1962 года". Перед пропастью принимаемся за экипировку. В этом году грубые холщовые, не раз чиненные комбинезоны заменены ярко-желтыми, из непромокаемого нейлона, изготовленными по нашему заказу. На локтях, коленях и плечах — двойной слой материи, а капюшон надежно защитит голову от низвергающихся струй каскадов.

В 13 часов начинаю спускаться, ровно через год после прошлогоднего эксперимента. Мои товарищи уже закрепили лестницы до "кошачьего лаза", на глубину 30 метров.

Сколько воспоминаний пробудил во мне этот спуск! Вот то место в верхней части горловины тридцатиметрового колодца, где я, совершенно обессиленный после двухмесячного пребывания под землей, покоился на руках моего друга Марка Мишо. Сейчас я преодолел "кошачий лаз" за две-три минуты, а тогда мне потребовалось на это два часа. Два долгих часа, в течение которых я видел всего в нескольких сантиметрах от себя протянутую ко мне руку старшего сержанта Лафлёра, слышал его ободряющий голос с южным акцентом: "Ну, еще усилие, Мишель, и я вытяну тебя отсюда!" Я настоял на том, чтобы вновь спуститься в Скарассон первым и без свидетелей взглянуть на свои бывшие владения. Выхожу из широкого тридцатиметрового колодца, стены которого покрыты льдом. Каскад талой воды щедро окатывает меня с головы до ног, но благодаря нейлоновому комбинезону я остаюсь совершенно сухим и на фирне, который заполнил дно колодца, поджидаю товарищей.

Понадобилось восемь часов интенсивного физического труда, чтобы пробурить один погонный метр льда

Спуск продолжается. Страхуемый веревкой, устремляюсь в последний большой сорокаметровый колодец и наконец приземляюсь на глыбах морены, покрытых льдом. В подземном зале — царстве ледника — моему взору предстает неожиданное зрелище. Палатка убрана, сохранился лишь настил, покрытый трехсантиметровым слоем льда. Там, где прежде был вход в палатку, — куча отбросов, покрытых белой плесенью, нечто вроде "свалки воспоминаний". Консервные банки: одни — опорожненные лишь наполовину, другие — целые, но помятые. Два походных столика, которые вспомогательная группа в прошлом году поленилась поднять наверх.

Повсюду — следы, будящие воспоминания. Вот две разбитые пластинки — симфония Бетховена и песня Луиса Мариано, звучание которых в конце эксперимента я был не в состоянии отличить друг от друга: температура тела упала ниже 36° и я начал впадать в спячку, когда музыка воспринималась мной как беспорядочный шум… Узнаю и стопки клетчатой бумаги, пропитанные водой: на такой бумаге в течение всего эксперимента я отмечал изменения хода моих "внутренних часов".

Горизонтальная часть подземного ледника загромождена сталактитами и ледяными колоннами, образовавшимися в результате замерзания просочившейся воды

Но голоса товарищей из группы Французского института спелеологии, которые ожидают нас наверху, у входа в сорокаметровый колодец, чтобы страховать мой подъем, возвращают меня к действительности. Поспешно запихиваю в мешок консервные банки: их содержимое мы отведаем на поверхности.

Прощаюсь с воспоминаниями, впереди — программа научных исследований, которая растянется на десять лет.

Исследования, предпринятые начиная с 1951 года, позволили обнаружить, как потом было установлено, некоторые самые большие пещеры планеты: сеть пропастей Каракас— Пансе — Пиаджа-Белла, достигающая глубины 1100 метров, из которых 689 метров галерей проходимы; пропасть Гаше, разведанная до глубины 558 метров, где трагически погиб молодой итальянский спелеолог Лючио Мерзи. Главной целью экспедиции 1963 года были гляциологические исследования, которым была посвящена неделя с 16 по 22 июля. Прежде всего мы хотели разрешить загадку подземного ледника Скарассон.

Стена верхней части ледника на глубине 110–125 метров

Подъем на поверхность керна, который с помощью сухого льда удастся сохранить в замороженном виде до тех пор, пока он будет доставлен в Париж на анализ

Каковы его происхождение и возраст? Конфигурация пропасти, расположение колодцев исключают возможность того, что он образовался из снега, выпадавшего на поверхности недавно. Остаются две гипотезы: либо ледник создан водами, стекающими вниз летом и замерзающими зимой, либо он образован из выпавшего в незапамятные времена снега, превратившегося в лед в результате седиментации и давления. А возможно, его происхождение обусловлено и тем и другим одновременно.

Спуск по фирновому снегу, завалившему вход в пропасть Пиаджа-Белла. Через несколько минут здесь произойдет несчастный случай с сержантом 6-го Республиканского отряда безопасности Лафлёром

Какова его толщина и скорость движения?

Цилиндрическая труба диаметром 10 сантиметров и длиной 1 метр, которая заканчивается сверлом из хромированной стали [18] Полученная от Поля-Эмиля Виктора, которому я также приношу свою благодарность — нечто вроде огромного пробочника, — углубляется в ледник и вырезает из него ледяной керн в виде колонки — вот наш инструмент. Но выдолбить этот миниатюрный колодец во льду нам придется вручную, так как мотора у нас нет.