Тони Хоукс - С холодильником по Ирландии: «Гиннеса» много не бывает

Прошли годы (всегда хотел написать эту фразу). Музыкальный конкурс стал анекдотом, который разряжал атмосферу на званых ужинах приблизительно раз в два года, и упоминание об автостопщике с холодильником всегда сопровождало его в качестве эпилога. Не знаю, почему, но образ этого человека с большим белым другом оставил неизгладимый след в моей памяти. Я все еще видел его у дороги, и на его лице было некое выражение предельной уверенности в том, что наличие холодильника ни в коем случае не умаляет его шансы поймать машину. Порой я начинал Думать, что это плод моего воображения, но нет, Киеран тоже был свидетелем чуда.

Если бы не Киеран, я бы позволил своему воображению развить образ Человека-с-Холодильником в некое подобие духовного откровения; в видение, в ангела, который мне явился как символ оптимизма в суровом циничном мире. Я мог бы быть апостолом, который разносил бы весть о том, что все мы можем транспортировать нашу ношу по жизни с легкостью «Человека-с-Холодильником», если только поверим в то, что наш ближний остановится и поможет на нашем пути. Я мог бы раздавать листовки у железнодорожных станций и организовывать собрания, постоянно набирая последователей и приверженцев утопии, в которой, открывая дверцу, ты видишь свет, озаривший твои продукты и весь чудный мир.

Либо я просто мог бы взять себя в руки.

Именно так я и сделал. История с холодильником была забыта, загнана в глубины моего разума, где скрывалось весьма незначительное число умозаключений. Однако чрезмерное употребление алкоголя снова вывело ее на поверхность.

Это произошло на ужине с друзьями в Брайтоне. Вина было выпито немало, и атмосфера была, скажем так, оживленная. Около полуночи присутствующие занялись обсуждением достоинств нового холодильника, который купил Кевин, а затем, после множества разговоров на другие темы, наше сбитое с толку внимание переключилось на поездку в Ирландию, которую Кевин планировал. Это сочетание привело к торжественному возрождению моей истории об автостопщике с холодильником, которую я изложил гостям длинной вязью едва произносимых слов. Ответ Кевина был однозначным.

— Чушь собачья!

— Это не чушь, — воспротивился я.

Я надеялся, что ответ его убедит, но дальше — больше.

— Чушь! Никто и никогда не подвезет парня с холодильником.

— В Ирландии подвезут, это волшебная страна.

— Волшебная! Тогда моя задница тоже волшебная!

Я пропустил это мимо ушей. Умудренный опытом, я знал, что, когда кто-то упоминает свою волшебную задницу, продолжать разумный и взвешенный спор не входит в его планы.

Проснувшись в состоянии, которое служило напоминанием о прошедшей ночи, я нашел у кровати записку:

Настоящим удостоверяю, что ставлю сто фунтов на то, что Тони Хоукс не сможет объехать Ирландию автостопом с холодильником за один календарный месяц.

Затем следовала подпись Кевина, а ниже — неразборчивые каракули, которые, похоже, были моими.

Так было заключено пари.

Нет смысла притворяться, что мне бросили в лицо перчатку и на кону стояла моя честь, если бы я ее не поднял и не принял брошенный мне вызов. Я был пьян, как и Кевин, а если бы люди держали свое слово, сказанное в таком состоянии, то мы все были бы трагическими героями, запутавшимися в своих ничтожных жребиях, навлеченных на нас нашими же опрометчивыми словами. Я бы все еще встречался с Элисон Уилкокс, которой, как я как-то, будучи подростком и перебрав пива, ляпнул в разгар романа на одну ночь, что «готов любить ее вечно». С трудом могу представить нас сейчас вместе: ипотека, дети и «форд мондео», учитывая, что единственным, что нас действительно объединяло, была полная невозможность вспомнить наутро имена друг друга.

На самом деле, когда я наконец набрал номер Кевина, у него были крайне смутные воспоминания обо всей этой печальной саге. И меньше всего он собирался заставлять меня сделать то, о чем едва ли мог вспомнить. Так почему же спустя месяц я стал серьезно рассматривать возможность принять вызов? В этом не было никакой необходимости, абсолютно никакой, и все же я изучал карту Ирландии и пытался рассчитать расстояние поездки в оба конца по побережью. Увы, меня поразила болезнь, которую психоаналитики называют синдромом ХСКГ [2] Синдром «ХОЧУ СОТВОРИТЬ КАКУЮ-НИБУДЬ ГЛУПОСТЬ», термин предложен 3. Фрейдом. — Примеч. автора. .

Естественно, логика, принятая теми, кто страдает синдромом ХСКГ, небезупречна и легко может быть разрушена. Я могу продемонстрировать, насколько это просто, в коротком разговоре с альпинистом (альпинисты, вероятно, чаще других страдают от этого феномена):

— Почему в суровых условиях альпийской зимы вы пытаетесь покорить крутой и опасный северо-восточный склон ужасного Маттерхорна?

— Потому что он есть.

— Но есть же еще тапочки и пульт к телевизору!

Что и требовалось доказать.

Зачем подвергать себя лишениям и хождению по мукам, когда можно выбрать хождение по магазинам с небольшими передышками на лавочке? Зачем что-то разведывать, когда можно навести порядок там, где ты пребываешь? Зачем совершать одиночное плавание, когда можно почитать в одиночестве книжку, идти пешком, когда можно взять такси, спускаться по веревке, когда можно пойти по лестнице, стоять, когда можно сидеть, или слушать великие хиты Нила Седаки, когда можно жить собственной жизнью?!

И не надо притворяться, что синдром ХСКГ — редкое явление, потому что мы все знаем кого-нибудь, кто им болен. Кто-то из коллег, его брат или кто-то в классе аэробики непременно бегал марафон. Двадцать шесть миль. Двадцать шесть бесцельных миль. И знаете ли вы хоть кого-нибудь, кому это понравилось? Конечно же, нет. Они могут говорить, что им понравилось, но это будет наглая ложь. Жизнь полна загадок, сомнений и необъяснимого, но, если в этом мире можно быть хоть в чем-то уверенным, так это в том, что пробежка на двадцать шесть миль — вовсе не развлечение.

Кажется, один американец как-то изрек: «Если голова болит — значит, она есть». Хочется думать, как было бы здорово, если бы, едва он произнес эти слова, кто-нибудь как следует треснул его по голове, чтобы доказать правоту его слов.

Так что я был введен в заблуждение, как марафонец, а может, даже еще хуже. То, что я задумал, не поддавалось никакой логике. Я сидел допоздна, взвешивая все «за» и «против». Что ж, «против» с легкостью побеждали, однако порой мне удавалось вообразить, насколько все это заманчиво. Приключения, неизведанное, возможность сделать что-то, чего никто никогда раньше не делал. Ух ты! Что-то, чего никто никогда раньше не делал — об этом большинство из нас может только мечтать!

Если вы не в курсе, какие расстояния люди готовы преодолеть, чтобы отличиться от своих соплеменников, в следующий раз, когда у вас выдастся пара-тройка минут в читальном зале, полистайте «Книгу рекордов Гиннеса». Именно этим я и занялся как-то утром — проверкой достижений в разделах «Холодильники» и «Автостоп», просто чтобы убедиться, что путешествие «а-ля Ирландия с холодильником» еще не совершил с успехом какой-нибудь семнадцатилетний студент биологического факультета из Шеффилда. Изыскания принесли облегчение, когда я выяснил, что никто не совершал этого, однако вы не поверите в то, что другие уже совершили.