Всеволод Овчинников - Своими глазами

— Я не верю ни в инопланетян, ни в ящеров, — ответил он. — Но не сомневаюсь, что все эти изображения создавались для того, чтобы смотреть на них с воздуха…

Американец Джим Вудмэн выдвинул свою гипотезу. Чем фантазировать об инопланетянах или ящерах, считает он, не логичнее ли предположить, что создатели загадочных изображений на плоскогорье Наска владели искусством воздухоплавания?

При поддержке международного общества исследователей Вудмэн возглавил проект «Наска», объединивший большую группу энтузиастов. Уже их исторические изыскания выявили примечательный факт. Оказалось, что первыми в мире воздухоплавателями были отнюдь не братья Монгольфье. У французов, совершивших в 1783 году полет на воздушном шаре, как выяснилось, был предшественник. Причем не откуда-нибудь, а из Южной Америки.

В 1709 году на аудиенцию к королю Португалии явился его заморский подданный Бартоломеу ди Гусман. Молодой иезуит, уроженец Бразилии, поразил королевский двор, совершив над Лиссабоном полет на аэростате, наполненном горячим воздухом. Это был, в сущности, воздушный шар, имевший форму перевернутой воронки, которая надувалась снизу.

Бартоломеу ди Гусман родился в бразильском городе Сантус, учился в католической школе. Его преподавателями были миссионеры, подолгу работавшие в самых отдаленных местах Южной Америки, включая Перу. И весьма вероятно, что именно они слышали народные предания о летательных аппаратах древних перуанцев.

Но совершить такое чудо, как полет человека над землей, в те годы было рискованно. Католическая церковь обвинила воздухоплавателя в сношениях с нечистой силой. Гусману пришлось бежать в Испанию, где он умер в нищете и безвестности. Лишь в нашем веке соотечественники поставили ему памятник в родном городе и выпустили почтовую марку, на которой изображен его конусообразный аэростат.

Воодушевленные тем, что первый воздухоплаватель был уроженцем Южной Америки, Джим Вудмэн и англичанин Джулиан Нотт, чемпион мира по полетам на аэростатах с горячим воздухом, соорудили такой же воздушный шар, на каком летал Бартоломеу ди Гусман. Оболочка его была сделана из плотной перуанской ткани, а гондолой служил тростниковый челн с озера Титикака.

Вудмэн и Нотт совершили полет над Пампа-де-Наска и благополучно приземлились. Но как только они выпрыгнули из гондолы, аэростат резко взмыл вверх и, будто танцуя, полетел над плоскогорьем. Оказалось, что на высоте примерно полутора тысяч метров лучи тропического солнца уравновешивают охлаждение воздуха в баллоне, так что шар не опускается до захода солнца и, словно следуя за ним, падает в океан.

Пол Косок и Мария Райхе придерживаются своей, более реалистической версии. Однажды вечером Косок заметил, что последний солнечный луч сверкнул из-за горизонта как раз над линией, у которой он стоял. Произошло это 22 июня 1939 года, как раз в день зимнего солнцестояния для Южного полушария. Этот предзакатный луч словно высветил тайну Наска. Как историк, Косок хорошо знал, что солнцестояние служило отправной точкой сельскохозяйственного календаря многих древних народов. По мнению Косока, линии, фигуры и рисунки Наска представляют собой астрономическую карту, что-то вроде гигантского зодиака, чтобы следить за сменой лет и времен года. Эту догадку на протяжении нескольких десятилетий старалась подтвердить Мария Райхе. Она обнаружила линию длиной 66 метров, которая точно указывала на место захода в день летнего, декабрьского солнцестояния между VI и X веками нашей эры, то есть когда, судя по всему, создавались изображения на плато Наска.

С солнцестоянием связаны и рисунки животных. Например, клюв птицы со змееподобной шеей направлен на точку восхода солнца при зимнем (июньском) солнцестоянии. Из клюва другой птицы как бы расходится много линий. И последняя из них указывает на точку восхода 22 декабря. Определение этих координат важно для полевых работ. Ведь именно после солнцестояния в этих местах могла появиться вода.

По этой версии другие линии и фигуры, возможно, тоже указывают время восхода и захода Солнца, Луны, созвездий. Известно, что почитание их свойственно многим древним культурам. Как тут не вспомнить загадочный Стоунхендж на Британских островах. Камни этого культового сооружения ориентированы по восходу и заходу небесных светил. А главным праздником там тоже считался день летнего солнцестояния.

Впрочем, расшифровать перуанский зодиак — задача будущего. Предстоит также дать ответ на вопрос: как наносились эти линии, фигуры, рисунки с чертежей на поверхность земли? Кто руководил этими работами?

Посетив Наска, долго не можешь прийти в себя. Чувствуешь близость какой-то великой тайны и сознаешь ограниченность своего воображения, ничтожность собственной жизни в сравнении с категориями вечности.

После посещения плато Наска вспоминаются слова Альберта Эйнштейна: «Самое прекрасное, что мы можем испытать, — это ощущение тайны. Она есть источник всякого подлинного искусства и всей науки. Тот, кто никогда не испытал этого чувства, кто не умеет остановиться и задуматься, охваченный робким восторгом, тот подобен мертвецу, и глаза его закрыты».

На обратном пути из Наска в Лиму я увидел нечто совершенно невообразимое для востоковеда. Я увидел, как солнце садилось в Тихий океан. Великий водный простор, привычно олицетворяющий для нас Восток, поглотил солнечный диск, а не исторг его из своих глубин, вопреки канонам азиатской мифологии.

Я глядел на закатную зарю и думал о том, что где-то далеко за горизонтом лежит Новая Зеландия. И что, видимо, не следует удивляться тому, сколь разительно похожи резные орнаменты маорийских челнов на загадочные рисунки плоскогорья Наска.

Чем дальше забираешься от дома — на восток ли, на запад ли, — тем глубже сознаешь, что он невелик, наш целостный, взаимосвязанный, взаимозависимый мир. И он был таковым задолго до компьютерно-космического века. Ибо народы разных континентов общались между собой и взаимно обогащали друг друга гораздо больше, чем мы порой можем себе представить, сравнивая современные средства сообщения и передвижения с тем, что имели наши предки.

Пожалуй, взаимосвязанность корней человеческой цивилизации мы с особой силой ощутили именно тогда, когда над ее будущим нависла общая угроза.

Дискуссионный клуб, организованный видным западногерманским промышленником Куртом Кербером в городе Бергедорфе. В клубе с участием видных представителей Запада и Востока обсуждаются важнейшие события современной политической жизни.

Именно эти здания стали объектом атаки террористов 11 сентября 2001 г.