Сергей Синельник - На мотоциклах «Урал» вокруг света

Земля не терпит надругательств и непочтительного отношения, и нарушение её законов и порядков незамедлительно отражается на нарушителе.

Быть может, коралловая ветвь в моих руках, поднятая с поверхности земного шара, не приведёт к каким-либо изменениям на планете, но она навела на меня противоречивые мысли о себе, людях и о мире.

После непродолжительных утренних сборов небольшая колонна, состоящая из автомобилей и автобусов, включая наши пыльные мотоциклы, увешанные канистрами, покрышками и рюкзаками, двинулась от Красного моря на запад, на Луксор, через городок Кену, лежащий уже на берегу Великого Нила.

Мы миновали непреклонный шлагбаум и бдительных его стражей с автоматами. В течение двухчасовой непрерывной, очень быстрой, езды в общем автопотоке в сопровождении полицейских машин, достигли Луксора.

Здесь природный ландшафт резко поменялся, коричневые горы и однообразные пустыни сменились пышными зелёными полями и пальмовыми рощами, орошаемыми речной водой. Великая река Нил была рядом, чувствовалась живительная близость мощной воды.

В Луксоре автоколонна рассеялась, и мы, к нашему большому счастью, опять были предоставлены сами себе. И до Асуана двигались уже в более спокойном ритме. Дорога от Луксора до Асуана за всё время следования ни разу далеко не отклонилась от Нила. Река Нил — это жизнедающая водная артерия страны, и всё живое стремится от пустынных районов к воде.

Египет в целом представляет собой сплошную пустыню, и всё его население сконцентрировано, в основном, вдоль Нила и в его разветвлённом устье у средиземноморского побережья.

Вот я и увидел мутные воды Нила. Смотреть на них, бегущих из ниоткуда — это заглядывать в глубины самой Истории человечества. История питает своими запасами жизнь настоящую, теперешнюю, питает и в духовном и в материальном смысле. Бегущий Нил — это словно гигантский оазис среди мёртвой пустыни. Обилие свежей зелени: финиковые пальмы, банановые деревья, апельсины, сахарный тростник со сладким соком в стеблях. В глаза бросаются ухоженные огороды, на которых трудятся крестьяне — феллахи. Верблюды, пасущиеся вместе с длинноногими коровами, овцами и козами, с жадностью жующие сочную траву, столь ценимую обитателями пустыни. Искусственные канальчики, отведённые от Нила трудолюбивыми людьми, идут нескончаемой чередой. Всё это цветущее изобилие сразу поменяло наше, доселе «пустынное», настроение на новое — жизненное. Проехав двести с небольшим километров, мы увидели долгожданный Асуан.

— Where are you from? How do you do? How old are you? — наперебой кричала чумазая, темноголовая асуанская ребятня.

В вопросах: «Откуда вы приехали? Как ваши дела? — ещё была какая-то логика, а вот третий вопрос был непонятен: „Сколько вам лет?“, наверное дети просто хотели продемонстрировать свой „английский“.

Асуанские улицы заполнены теми же толпами беспорядочно снующих людей, не торопившихся уступать дорогу нашим ревущим мотоциклам — к этому не привыкнуть. Надо просто родиться египтянином, арабом, вообще — восточным человеком.

Ещё в Сирии и Иордании непредсказуемое, суетливое поведение пешеходов приучило нас быть очень внимательными и осторожными на своих тяжёлых аппаратах. А, уж, асуанская городская жизнь напоминала какой-то сумасшедший клокочущий улей, русскому человеку всё это трудно понять, и привыкнуть к таким ритмам невозможно.

Город являл собой колоритнейшую картину: наперебой галдящие торговцы, продающие всякую снедь и товары, египтяне в пёстрых длинных одеждах верхом на ослах и на мопедах, которым, судя по всему, неизвестны правила дорожного движения, тут же и европейцы, озирающиеся под массой впечатлений и не видящие ничего. Но больше всего поражают грязные узкие улицы, где ювелирные магазины соседствуют с помойными россыпями, в которых с надменным видом копошатся, выискивая своё, козы и козлята, а вовсе не собаки и кошки, как у нас на далёкой Родине.

Стены многих домов разукрашены сценками из жизни простого люда, но вдруг встречаются картины на мифологические и исторические темы.

В Асуанском порту узнаём график движения единственного парохода — называется он „Синай“, именно с его помощью Египет сообщается с Суданом, граница тут проходит по воде. На наше счастье дни отправления „Синая“ поменялись в нужную сторону, и теперь нам требовалось всего лишь трёхдневное ожидание, чтобы переправиться в порт Вади-Хальфа — это Северный Судан. Срок действия суданских виз в наших паспортах заканчивается 2 апреля, а сегодня 28 марта, значит — успеем!

Оставалось теперь малое: как-то устроиться на три дня ожидания в Асуане. Пожить на воздухе не представлялось возможным из-за плотности населения в окрестностях города — палатку просто некуда поставить. На самом деле нам надо два дела решить: и мотоциклам обеспечить надёжное убежище, и нашим телам удобный ночлег. Железных коней и себя нужно привести в должный порядок.

В поисках сносного отеля мы поехали по шумным центральным улицам Асуана, превращенным в сплошной базар. Не долго поплутали среди навязчивых словоохотливых торговцев, их всевозможных лавок и прилавков, и кажется, кажется нашли искомый приют. Нас привлекла огромная вывеска на русском языке — „Хотель жемчужина Египта“, написанная на скорую руку разноцветными буквами, очевидно для привлечения внимания. Вначале нас очень заинтриговало столь громкое название, оно казалось таким громким и весомым. Переступив через порог этого многообещающего заведения мы очутились лицом к лицу с портье — маленьким египтянином с большими густыми усами и бакенбардами, которые придавали ему довольно-таки респектабельный, если не сказать, внушительный вид.

— Хелло! — улыбчиво приветствовал нас человек.

— Саллам алейкум! — хором ответили мы на приветствие.

— Ищите комнату? — спросил портье на ломаном английском.

— Да! На трое суток, — в свою очередь ответил Сергей, на таком же ломаном английском языке.

— Ее, пожалуй подыщем для всех разом! — закивал портье. — У нас удобно, не сомневайтесь. Вода, туалет! — он многозначительно указывал куда-то пальцем, и уверенным тоном продолжал: — Четыре кровати на крыше, вид превосходный, плюс ключ на руки от уборной на четвёртом этаже!

Мы переглянулись и пошли дальше. В результате расположились в „хотеле“ более „простом“, чем „Жемчужина Египта“. Для мотоциклов нашлась поблизости крытая стоянка, где их можно было спокойно оставить.

Свободное время пошло на приведение, в первую очередь, мотоциклов в порядок. Почистили мы и свою грязную запылённую одежду, заменили что смогли, и конечно же отдыхали, просто валялись на кроватях.