Клаус-Дитер Шруль - Сабах - утренняя заря

Оказывается, мои друзья-арабы с трудом понимают своих соотечественников. [76] Сокотрийский язык принадлежит к так называемой южнопериферийной группе семитских языков, а арабский — к южноцентральной; носители этих языков совсем не понимают друг друга, если конечно, сокотрийцы не владеют арабским. С развитием школьного образования на Сокотре и приобщением островитян к современной жизни все больше сокотрийцев овладевают арабским.

Первый день нашего пребывания на острове подходит к концу. Во всех дворах горят огни очагов — готовят ужин. Нас угощают рисом и козлятиной. После ужина приходит мамур, чтобы обсудить с нами план дальнейших действий.

Утром я проснулся очень рано. Все вокруг было покрыто росой. В огородах уже хлопотали женщины, поливая небольшие грядки. Я решил пойти на берег. На мое «с добрым утром» женщины приветливо ответили. Рыбаки сталкивали в воду лодки. Я немного поплавал в кристально чистой воде, затем завернулся в свою футу. Во время поездок по стране я научился ценить арабскую мужскую одежду, особенно футу; обертываешь ее вокруг бедер, и она ниспадает до самых щиколоток.

Уже пришли первые пациенты. Большинство больны малярией. Особенно много детей. Селезенка сильно увеличена, а их маленькие животы сплошь покрыты рубцами (следы лечения каленым железом). Детские глаза устремлены на нас с надеждой.

Малярией (в острой или хронической форме) больны 90 процентов населения Сокотры. Тропическая малярия и ее возбудитель, Plasmodium falciparum, здесь встречаются чаще, чем в других местах. Как и туберкулез, это настоящий бич острова. Почти каждый получает ее в наследство при рождении или приобретает чуть позже и не расстается с ней до конца жизни. Больные малярией страдают постоянной головной болью, ознобом, у них всегда повышенная температура. От малярии или вызванных ею осложнений много детей умирает в грудном возрасте. Продолжительность жизни на острове в среднем не более 35 лет. Многие больные малярией утрачивают работоспособность, а у детей наблюдается крайне замедленное физическое и умственное развитие.

Наша задача состоит в том, чтобы продолжить работу, начатую два года назад, и оказать помощь в осуществлении программы по ликвидации малярии.

Мы с облегчением вздохнули, когда наступил полдень и можно было наконец отдохнуть. Во второй половине дня мамур познакомил нас с городом, показал почти законченное строительство еще одной школы с интернатом. Поблизости, примерно в 2 километрах от Хадибо, раскинулись новые строения государственной фермы. Земля была уже вспахана, поля окружены земляными насыпями, чтобы не уходила вода. Установлены дизельные насосы, подающие воду на поля. Через несколько месяцев здесь поднимется просо, основная культура на острове. На этот урожай возложены большие надежды. Он даст возможность сократить закупки риса за границей. Строительство государственной фермы — важный шаг в преобразовании острова. Через 5 месяцев намечено сдать в эксплуатацию больницу на 70 коек, дизельную электростанцию, общежитие для врачей и медсестер. До настоящего времени все население обслуживалось несколькими самоотверженными медицинскими сестрами. Строят основательно, чтобы здания могли выдержать натиск муссонов.

Вечером мы сидим с рыбаками на берегу моря. Варят лангустов, которых здесь много и которые превосходны на вкус. Ловля рыбы и лангустов — дело очень опасное, но островитянам оно доставляет большое удовольствие. Далеко в море они не ходят, скромно говорит один из рыбаков. Однако я сам видел, как на далеком голубом горизонте появлялись и исчезали белые паруса. Рыбу, кроме, конечно, акул, ловят по старинке, удочкой. Для них заготавливают наживку из рыбьего мяса и бросают в воду недалеко от лодки. Акулы, позабыв о всякой осторожности, бросаются на добычу. Рыбаки бьют ее длинным железным крюком и подтягивают к борту лодки, а затем оглушают или убивают деревянной дубинкой. Но если рыбак сорвется с качающейся лодки и упадет в воду, ему не сдобровать.

Все наши врачи спят в одном маленьком домике, стоящем у самого моря. Я начал было засыпать, но меня разбудил храп соседа. Теперь не уснуть, и я решаюсь, прихватив одеяло, взобраться по лестнице на плоскую крышу. Отныне и до конца пребывания в Хадибо она стала местом моего ночлега. Н я об этом отнюдь не жалел, потому что мог наблюдать, как луна волшебным светом озаряет вокруг местность, как серые облака обволакивают горы Хагьер, а с неба падают бесчисленные звезды.

Почти сразу же за Хадибо раскинулась деревня Сук, одна из самых живописных на побережье. Круглые хижины с остроконечными крышами, выстроенные из древесины и листьев финиковой пальмы, стоят на песчаном белом берегу среди высоких, стройных пальм. Плоды их жители собирают недозревшими и сушат на солнце. Из них варят кашу, добавляя немного сахара, и приготовляют вино. Ствол финиковой пальмы способен ежедневно выделять до 10 литров сока, так как ее корневая система доходит до подпочвенных вод.

Из деревни Сук наш путь лежит вдоль побережья. В широкой бухте Сука на берегу стоят школьные парты. В открытом море, за бухтой, покачивается на воде плот, установленный на пустых канистрах из-под бензина. С доу на плот сгружают товары. На острове нет естественной гавани, и суда приходится разгружать в море. Только когда дуют муссоны, они могут подходить близко к берегу. Кстати сказать, даже самолетам остров не всегда доступен, и порой Сокотра бывает полностью отрезана от внешнего мира.

Проезжаем мимо рыбака, поднявшего свою футу до пояса. Он приветственно машет нам рукой. Рыбак ловит рыбу лёгкой сетью, к концам которой прикреплены свинцовые шарики. Он забрасывает сеть как можно дальше в море, входя для этого в воду по самые бедра. Сеть сразу опускается на дно, и тут же рыбак тащит ее обратно. Воды здесь изобилуют рыбой, и поэтому сеть почти всегда полна.

Нам приходится обогнуть высокий, отвесный выступ скалы, покрытый почти до самой вершины белым песком, принесенным морскими ветрами. Через час въезжаем в небольшую деревушку. Люди уже ждут нас, собравшись на площади. После осмотра больных у нас остается немного времени для отдыха, и мы располагаемся в одном из домиков. Угощаем собравшихся сигаретами, и они с удовольствием их берут: покурить здесь любят и женщины, и мужчины. Курят трубку. Один ее вид — кальян (наргиле), состоящий из круглой, наполненной водой скорлупы кокосового ореха, к которой приставлен длинный чубук, заканчивающийся отверстием со вставленным в него ситечком, где лежит табак и горящий древесный уголек. Сбоку в скорлупе ореха имеется отверстие, в которое вставляется трубка. Курильщик берет эту трубку в рот и втягивает табачный дым, проходящий сквозь воду. Другой вид трубки — это продолговатая деревянная трубочка с каменным чубуком. Чубук небольшой, и табаку входит туда немного. Курят обычно в компании, пуская трубку по кругу. Дым втягивают с наслаждением глубоко в легкие, выдыхают в рот и затем проглатывают. Прикуривают с помощью «зажигалки». Это кусок очень твердого и сухого дерева, под который подкладывают высушенный козий помет. Вращательными движениями деревянной палочки о деревяшку вызывают тепло, которое постепенно накаляет подложенный внизу «трут». У местных жителей это получается мастерски. Такой способ добывания огня до сих пор очень распространен на острове, а жители гор вообще не представляют себе другого. Каждый всегда носит при себе кусок сухого дерева и «трут» в кожаном мешочке, предохраняющем от сырости.