Дмитрий Гайдук - Обстоятельный обзорчик про Индию

МАНАЛИ, если верить ИНДУСАМ, древнейший город на земле. То есть, были города и подревнее, но их все уничтожил всемирный потоп, и всё древнее человечество утонуло. Выжило только семейство Сраддхадевы Ману, которому одна рыба сказала, что будет потоп, и он своевременно построил ковчег, и после долгого плавания пристал у склона ГИМАЛАЕВ как раз в том месте, где сейчас храм Ману. Он-то и основал посёлок на вертикальном косогоре — неудобно, конечно, но никакой другой суши тогда не было, кругом бушевал океан. Потом уже воды схлынули, и потомки Ману разбрелись из Манали по всему миру и построили все другие города, в том числе и Нью Манали, где теперь автостанция и рынок. Его одним из первых построили, и старый Манали на косогоре после этого стал называться Олд Манали. Вот, значит, там я и зависал больше месяца в общей сложности. Сказки рассказывал в кафе "ПИПЛ", тусовался с РУССКИМИ, курил ЧАРАС, варил из него молоко и даже как-то умудрился дописать сборник " Сказки народов мира".

МАРИХУАНА в ХИМАЧАЛЕ почти не продаётся — во всяком случае, на улицах и в кафе мне её не предлагали. Можно было просто КОНОПЛИ нарвать и насушить, но всё время было много ЧАРАСА, и с травой возиться было в лом. Так бы и не попробовал я местную марихуану, если бы не познакомился с РУССКИМИ, которым ихняя квартирная хозяйка что-то такое предлагала. У неё я взял за 50 рупий большой — стакана на два — пакет непробитой травы с семенами. Она оказалась вроде нашей подзаборной шалашки, но в смеси с чарасом вполне даже было неплохо.

МЕНТЫ ходят в форме цвета хаки, вид у них серьёзный и свирепый. Вооружены длинными тонкими палками, иногда бывают с винтовками, иногда с пистолетами. При входе в аэропорт "Индира Ганди" сложена баррикада из мешков с песком, за ней сидит мент с ручным пулемётом. Менты в нарукавниках — это автоинспекторы. Менты в тюрбанах — это СИКХИ, очень въедливые и добросовестные менты. На белых людей индийские менты даже не смотрят, но курить ЧАРАС или собирать КОНОПЛЮ всё равно лучше там, где их нет — бережёного Бог бережет.

МЕТРО в ДЕЛИ открыли недавно и пока что не успели запакостить. Выглядит оно феерически: высокие своды, широкие платформы, продуманный дизайн в стиле хай-тек и сверкающие новенькие поезда, почти бесшумные. А ещё там чисто и прохладно, как не в Индии вобще. Это нереальное счастье, обнаружить такое чудо прямо у себя под ногами, в двух шагах от стрёмного автовокзала Кашмири Гейт, да ещё и после шести часов ДОРОГИ по индийской ЖАРЕ в ЛОКАЛ БАСЕ. Впрочем, чудо не без ложки дёгтя: на каждой станции при входе рамка, а возле неё МЕНТЫ ощупывают всех входящих. И с оплатой всё своеобразно: до разных станций жетоны по-разному стоят, хотя с виду они все одинаковые. На входе жетон просто прикладываешь к турникету и проходишь — а на выходе тоже стоит турникет, и жетон уже надо бросить в щель, чтобы он тебя выпустил. Если станция неправильная, или, допустим, жетон утерян, то придётся объясняться с контролёром и доплачивать. Но это ерунда, это привыкнуть легко.

МОМО — тибетские вареники. Готовят их на пару, начиняют всякой всячиной: есть и с творогом ("cheese momo"), и с овощами, и с курятиной, и с бараниной, и с картошкой. Порции большие, соусы обычно соевый и какой-то типа аджики. Сметаны к ним не подают, её во всей Индии не сыскать.

МУНСУН (moonsoon) — сезон дождей. В ХИМАЧАЛЕ начинается в июле, заканчивается в сентябре. Дожди не как у нас, а мощные муссонные, такие, что после них новые реки в горах появляются. Для индийских крестьян это сезон сельхозработ, для туристов — сезон скуки, мокрых шмоток, простуд и дискомфорта. Хотя, на мой вкус, индийская ЖАРА гораздо хуже.

МУРТИ — ИНДУСский идол или икона. В быту мурти встречаются гораздо чаще, чем портреты кинозвёзд и президентов. Любое мурти — от десятиметровой статуи до карманного календарика — может служить полноценным объектом для поклонения. Однако самым большим уважением пользуются старинные каменные мурти, замасленные и закопчённые до такой степени, что на них и глаз не разглядишь. Чтобы узнать, кого изображает то или иное мурти, нужно разбираться в индусской иконографии: у всех БОГОВ есть свои приметы, по которым они опознаются. Если мурти совсем невнятное или замоленное до неузнаваемости, есть смысл поискать где-нибудь рядом подпись (никакой латиницы, только ДЕВАНАГАРИ!) или вахану — животное, на котором ездит этот бог. В храмах вахана обычно стоит перед входом, на плакатах и календарях рисуется где-нибудь внизу.

На севере Индии чаще всего можно увидеть такие мурти:

Круглолицый дядька с высокой причёской, обычно синекожий, иногда многорукий, с трезубцем и с коброй на шее — это ШИВА. Его вахана — белый бык.

Многорукая женщина верхом на тигре или льве — Дурга (сердитая Парвати, жена Шивы). Несердитая Парвати — тётенька лет тридцати, похожая на болливудскую кинозвезду — никогда не изображается самостоятельно, а только вместе с Шивой и Ганешей. С ваханой тут всё понятно.

Человек-слон — Ганеша, сын Шивы и Парвати. Его вахана — мышь.

Человек-обезьян, с булавой или без — Хануман, друг и помощник Рамы. Ваханы не имеет, он сам по воздуху может летать.

Светлокожий мужчина с высокой причёской, луком и колчаном — сам Рама, древний герой, предпредпоследнее земное воплощение бога Вишну. Если их двое — тогда это Рама и его брат Лакшмана; если с ним (с ними) женщина — то это Рамина жена Сита. Вахан я при них ни разу не видел.

Синекожий пупс на четвереньках или синекожий юноша, играющий на флейте — Кришна, предпоследнее земное воплощение бога Вишну. Вахана Кришны — птицечеловек Гаруда.

Девушка с ситаром — Сарасвати, покровительница наук и искусств. Её вахана — лебедь.

Чёрная четверорукая тётка с высунутым языком, танцующая на трупе — Кали, то бишь, очень сердитая Парвати. Вахану не помню.

Иногда среди мурти можно увидеть изображения бородатых дядек в тюрбанах и с нимбами, издали похожих на православных святых. Это не мурти, а портреты уважаемых СИКХских гуру; молиться им не положено.

МУСУЛЬМАНЕ — люди в белом. У них белые кружевные шапочки, длинные белые рубашки, белые штаны. Бороды они не стригут, а усы зачем-то сбривают. Женщины ихние ходят в платках, на улице закрывают лицо, так что видны одни глаза. В ХИМАЧАЛЕ мусульман очень мало, на равнине побольше, а в ДЕЛИ их можно увидеть так же часто, как СИКХОВ. Выглядят мусульмане недружелюбно (но не агрессивно), с белыми туристами не контактируют, в туристических лавочках и ресторанах не работают, ЧАРАСом не барыжат, и вообще непонятно чем занимаются. Индийская пресса склонна обвинять их во всех терактах, которые происходят в стране — возможно, что и не зря; но мне почему-то кажется, что все эти подозрения возникают больше из-за ихних неулыбчивых физиономий и обособленного образа жизни. Проезжая по ДЕЛИ, трудно не заметить, что мусульманские дворы обычно чище ИНДУСских, а мусульманские дети не шляются без дела и не попрошайничают. И как у них это получается?