Питер Мейл - Путешествие с вилкой и штопором

Торги продолжались, и аукционист уже не скрывал удовлетворения — цены опять шли вверх. Позже мы узнали, что средний рост составил одиннадцать процентов. Удачный день для благотворительности, удачный день для Бургундии и, разумеется, удачный день для Бона. Возвращаясь в отель после аукциона, мы опять прошли мимо аптеки с картонным скелетом и заметили, что он улыбается даже шире, чем вчера, — город праздновал еще один рекордный год.

А для нас этот день еще не закончился. Нам предстояло посетить праздничный обед в Отель-Дье — самое торжественное событие этого уик-энда, tenue de soirée [105] Вечерняя одежда (фр.). обязательна. Знающие люди посоветовали нам предварительно выпить по большой ложке оливкового масла, чтобы подготовить желудок к обильным возлияниям (сплевывать на обеде не полагается). И обязательно надеть пару толстых носков: каменные плиты пола источают ледяной холод. Последний совет был с возмущением отвергнут нашими женами, уже нарядившимися в вечерние туалеты.

Ровно в девять, как было указано в приглашении, мы прошли между двумя шеренгами официантов в белых фраках и оказались в величественном зале со сводчатым потолком и гобеленами на стенах. Там стояло тридцать длинных, безукоризненно накрытых столов, и свет сотен свечей отражался в бутылках, бокалах и столовом серебре, однако, к нашему удивлению, кроме нас в зале не было ни одного человека. Куда же подевались остальные триста приглашенных? И только тут я с некоторым опозданием вспомнил, что во Франции не принято являться на подобные официальные мероприятия вовремя. По этикету требуется прийти позже остальных гостей. Те, естественно, не больше вас хотят торчать в пустом зале, а потому тоже норовят опоздать. В наказание за мою забывчивость нам пришлось довольно долго страдать от жажды, стоя среди множества бутылок с божественными напитками.

— «Мерсо», везде «Мерсо», — причитал Садлер, — а во рту еще ни капли!

Утешаясь тем, что рано или поздно этой засухе придет конец, мы углубились в изучение меню. Добравшись до страницы, где были перечислены вина, Садлер испустил протяжный стон: тридцать восемь самых благородных красных и белых вин Бургундии пожертвовано ради сегодняшнего обеда владельцами виноградников, участниками аукциона, Hospices de Beaune и мэром. Такой винной карты не найти ни в одном ресторане мира: она включала «Шабли Гран Крю», «Пулиньи-Монраше», «Эшезо» и «Кло-Вужо» — вино, которое, по утверждению Александра Дюма, следует пить, опустившись на колени и обнажив голову.

Только спустя полчаса последние места за столами были заняты, а бокалы наполнены. Гости выглядели до невозможности элегантно: дамы явились в бриллиантах и длинных платьях (под которыми, как я подозреваю, скрывались теплые носки), а у черно-белых джентльменов блестели напомаженные волосы и усы и сверкали драгоценные запонки. Атмосфера была очень светской и даже чопорной, но оставалась такой совсем недолго.

Лед тронулся уже в самом начале обеда, одновременно с появлением мужской вокальной группы под названием « Les Joyeux Bourguignons » [106] «Веселые бургундцы» (фр.). . На музыкантах были нарядные длинные фартуки, на шее — красные и зеленые помпоны вместо галстуков, а в руках они держали не музыкальные инструменты, а бутылки и бокалы. Первая же исполненная ими песня задала настроение всему обеду: это был местный хит под названием « Boire un petit couр c’est agréable! » (что в примерном переводе означает «Как приятно выпить!»). За этим последовал уже известный нам боевой клич бургундских болельщиков («ля-ля» и размахивание руками), после чего официальный дух испарился, будто его и не было.

Пища прибывала и убывала, вино прибывало непрерывно, и последние условности отбрасывались прочь, как ненужные пробки. За соседним столом несколько человек, вскочив на ноги, исполняли что-то вроде «мексиканской волны» при помощи салфеток, а один из мужчин забрался на стул и, вероятно, вознамерился показать стриптиз, для начала сбросив пиджак и галстук. Его не без труда сманили вниз при помощи бутылки «Алокс-Картона». Тосты следовали один за другим: за процветание и славу лозы, за успех Евротоннеля, за entente cordiale [107] Дружба и взаимопонимание (фр.). , за героические Военно-морские силы Швейцарии, за любой предлог еще раз наполнить бокалы. Хотя особых резонов никому и не требовалось.

Я посмотрел через стол на Садлера — тот пристально изучал бутылку «Эшезо» 1993 года. Мы с ним не раз рассуждали о том, как сильно отличаются настоящие французы, среди которых мы живем и которых хорошо знаем, от представления, сложившегося о них за границей. В подобный вечер эта разница становится еще очевиднее. Где тут, скажите на милость, так называемый типичный француз, надменный и неулыбчивый, с вечным комплексом собственного превосходства? Ни одного такого вы не нашли бы среди собравшейся здесь дружелюбной, веселой, непринужденной и, надо признать, довольно пьяной толпы. Я пил «Эшезо» и с умилением взирал на этих чудесных людей, живущих в такой чудесной стране и пьющих чудесное вино.

Окончательно растрогавшись, я собрался было предложить тост за La Belle France [108] 3a прекрасную Францию (фр.). , за ее изумительный народ и великолепную архитектуру, за богатую культуру, за увлекательную историю и за дивную природу. Вероятно, такая попытка закончилась бы полным провалом, поскольку я и в трезвом виде не слишком твердо говорю по-французски, но, к счастью, Садлер перехватил инициативу и тем спас меня от позора.

Он поднял бокал, и я уже приготовился выслушать какую-нибудь подходящую к случаю цитату из Мольера, Вольтера или Пруста, но на этот раз Садлер ограничился совсем коротким тостом.

— За тех, кто сплевывает, — провозгласил он. — Бедняги!

Наукой давно установлено: чем лучше напитки, выпитые вечером, тем бодрее вы чувствуете себя на следующий день. Утром в понедельник мы лишний раз убедились в верности этого утверждения, что пришлось очень кстати, поскольку впереди нас ждало самое главное событие этих трех дней — шестьдесят восьмой Paulée de Meursault , ланч, на который собираются самые знаменитые виноделы Бургундии и их гости. Традиция начиналась с обычного местного праздника в честь окончания vendange [109] Сбор винограда (фр.). , настолько скромного, что все приглашенные умещались в деревенском клубе. Но бургундцы — люди гостеприимные, и с каждым годом список приглашенных все увеличивался и увеличивался. В конце концов ланч пришлось перенести в великолепный замок шестнадцатого века, Шато де Мерсо. В этом году за столы должно было усесться шестьсот человек, и — как указывалось в приглашении — каждому полагалось принести с собой вино.