Николай Непомнящий - Колесницы в пустыне

Кажется, уже можно отвергнуть утверждение о том, что трансатлантические плавания были невозможны лишь из-за отсутствия плавучих средств. Средства были, и это видно из многочисленных упоминаний путешественников.

Нелающие собаки… Большинство специалистов не склонны считать их одним из доказательств доколумбовых контактов, однако в той цепи фактов, которую мы предлагаем, они составляют отдельное звено, и, может быть, оно понадобится для создания полновесной теории древних контактов между Африкой и Америкой. Сейчас, когда не прояснились еще многие аспекты этих связей, нельзя упускать ничего, пусть даже на первый взгляд незначительного или малоубедительного.

Колумб упомянул нелающих собак еще во время первого посещения Кубы. Это служит основанием для утверждения, что их привезли с собой древние мигранты. «Совпадение ли, что американские собаки тоже не лают?» — спрашивает М. Джеффрис и приводит одно из свидетельств 1670 года о том, что у населения возле форта Эльмина, на Золотом Береге (современная Гана), было множество нелающих собак. Г. Джонстон, историк, колониальный чиновник, автор многих книг об Африке, тоже был удивлен этим совпадением спустя двести лет.

Проблема распространения нелающих собак во многом кажется спорной, чего нельзя сказать о проблеме распространения культурных растений, теснейшим образом связанной с темой контактов, — так по крайней мере думают наиболее оптимистически настроенные исследователи.

Прежде всего нужно сказать, что речь пойдет преимущественно о маисе, или кукурузе. До недавнего времени существовало мнение, что его привезли в Европу португальцы и голландцы из Америки около 1500 года, а арабы взяли его уже из Испании и распространили по Африке. Теория эта покоится на том, что в названиях маиса, данных африканцами этому злаку, содержится смысловой элемент «белые люди», то есть речь якобы идет о португальцах. Совершенно в ином виде предстает перед нами эта проблема в свете последних открытий.

А. Кабрал, первый (во всяком случае, первый из известных истории) португалец, возвращавшийся из Бразилии, не заходил на Гвинейское побережье в 1500 году. Америго Веспуччи в 1501 году тоже не заходил. А затем португальцы и голландцы стали ходить в Бразилию лишь после долгого перерыва. Между тем есть много свидетельств того, что маис широко культивировался на Гвинейском побережье между 1500 и 1506 годами. Незадолго до 1506 года португальский мореход Д. Перейра, плывший в Индию через Африку, отметил маис в Сьерра-Леоне. Он не утверждал в своих записках, как это любили делать португальцы, что именно они завезли маис в Африку; значит, у него не было для этого оснований. Искать нужно было на Африканском материке. Недавно европейские ученые обнаружили маис в захоронениях у бушонго в Центральной Африке и датировали его XIV веком. Исключительно интересен такой факт: по сообщениям арабских хронистов, западноафриканское племя киси задолго до своих соседей занялось земледелием, и начало оно с маиса. Членам племени было строжайше запрещено передавать его зерна посторонним людям, а продажа урожая разрешалась лишь при условии, что маис сначала вымачивали, а затем высушивали на солнце, чтобы зерна потеряли способность прорастать. Значит, маис разводили задолго до того, как первые португальцы появились в устье Конго, и даже до плаваний Колумба?..

Изучение местных названий маиса у разных народов Африки дало интересный результат: в этом слове повсеместно присутствовали элементы из арабского языка ( макка, манга, миср, буру). Так вот, оказывается, кто были те самые «белые люди», которых иные исследователи приняли за португальцев! Ведь по сей день многие африканские племена называют арабов «светлокожими». Современный французский ученый Ж. Дюпюи уже без всяких сомнений начинает одну из своих последних работ словами: «Маис стал известен португальцам из Африки…» Более того, маис упоминался в арабских текстах XI–XII веков, арабские путешественники видели его в оазисах Южной Ливии и Южного Марокко.

Гвоздем программы, если так можно назвать одно из основных звеньев в цепи исследования, явилась находка в нигерийском городе Ифе, древней столице государства йорубов. Среди множества осколков керамики, откопанных археологами, было обнаружено несколько черепков, потрясших научный мир: на них были отпечатки початков маиса. Пласт, в котором они найдены, датируется 1000–1100 годами. Для ученых, не знавших всего предыдущего, это было настоящим откровением. Находка в Ифе настолько красноречива, что ее не осмеливаются оспаривать даже самые рьяные пессимисты от науки.

Попытки ослабить позиции сторонников трансатлантических связей до Колумба были предприняты с помощью различных аргументов. Американские ботаники якобы нашли несколько разновидностей примитивного маиса в Таиланде и считают родиной этого злака Азию. Однако, как справедливо отмечает советский исследователь В. Гуляев, мнение это не разделяют большинство американских ботаников и археологов. Вопрос еще не решен; думается, это в любом случае не может нанести вреда теории трансатлантических связей.

Аналогичные проблемы возникают и в случае с арахисом, или земляным орехом, — как известно, американским растением. По общепринятой версии, он был ввезен в Африку в XV–XVI веках испанцами. Однако достаточно полистать записки Валентина Фернандиша, чтобы найти там такое сообщение: «Это растение повсеместно распространено на Гвинейском побережье и имеет собственное местное название, макарра“, в то время как у португальцев оно известно как, алгойта“». Еще один повод для размышления…

Новую загадку загадала ученым бутылочная, или белоцветущая, тыква (Lagenaria siceraria). Ареал ее в Америке очень широк. До 1962 года археологи не могли прийти к единому мнению относительно родины этого растения; называли и Африку, и Азию, и Америку. Лишь недавние исследования доказали, что ее родина — Тропическая Африка: обнаружили дикорастущую бутылочную тыкву в африканских джунглях, а в других районах мира ее всегда находили «одомашненной».

Возникает вопрос: каким же образом попала бутылочная тыква в Новый Свет — с помощью человека или без нее? На этот вопрос ученые попытались ответить экспериментом. Тыкву заставили проплыть от Африки до Америки. Она с честью справилась с поставленной задачей: плод не только переплыл Атлантику, но и выжил. Однако это не убедило ученых в том, что человек не участвовал в транспортировке тыквы: она так широко распространена в древней Америке, что случайное ее попадание туда приходится исключить (кстати, в прибрежных районах ее почти нет). Радиоуглеродный анализ позволил определить возраст остатков тыквы в древних слоях почвы. Растение оказалось намного старше маиса (слои датируются VII–II тысячелетиями до н. э.). Сохранность тыкве обеспечила сухая почва мест, где ее находили: высушенная солнцем земля до минимума сократила активность бактерий и грибков. Солидный «возраст» позволяет сделать вывод, что тыкву могли привезти в Америку самые ранние мигранты через Берингов пролив, хотя родина ее — Африка.