Николай Непомнящий - Колесницы в пустыне

Большинство ученых и путешественников прошлого века не имели представления о том, что Сахара некогда не была пустыней. Единственным человеком, выдвинувшим гипотезу о цветущей Сахаре, был немецкий путешественник Генрих Барт. Для середины XIX века это было гениальное предположение, основанное на глубоком знании Африки и ее жителей. «Сахара не всегда была пустыней», — заключил Барт, увидев наскальные изображения быков в Тель-Нзахрене. Здесь на скалах отчетливо видны сцены водопоя близ дороги, и есть все основания полагать, что скот использовался не только как средство пропитания, но и как тягловая сила, заменял сегодняшнего верблюда. Этого единственно возможного посредника между разрозненными пунктами привалов в Великой пустыне наших Дней на древних и наскальных рисунках можно не искать — тогда в нем просто не было необходимости.

Предположения Г. Барта подтвердились: на огромном протяжении от Нила до Атлантики в Сахаре обнаружены рисунки быков. Значит, в определенную эпоху пустыню населяли скотоводческие народы? Изображения людей недостаточно однородны, чтобы понять, какая именно народность или даже раса представлена в наскальной композиции. В целом на рисунках стройные, гибкие люди, похожие больше на эфиопов, чем на жителей Западной Африки. У некоторых женщин на изображениях характерные прически, они удивительно похожи на фульбские. Их косички — точные копии косичек фульбских девушек из Масины. «Стоя перед этими немыми свидетелями тысячелетней давности, я был поражен их сходством с фульбе, и, честное слово, первая мысль, возникшая при виде наскальных картин, была: это фульбе», — писал Лот. Характерные бычьи фигуры рядом с людьми только усиливают это сходство, а сцены танцев посреди стад точно отражают пастушеский уклад современных фульбе-бороро (то есть фульбе, не перешедших к оседлости, а оставшихся пастухами). В этих гармонических изображениях людей и животных четко видны различные детали, одежда из тонкой голубоватой ткани на смуглой коже. И быки, быки вокруг хижин… Как похоже это на фульбский быт!

Возраст рисунков вызвал множество споров, однако недавние находки неолитической утвари несколько прояснили картину: первые миграции с востока Африки на запад континента относятся к V тысячелетию до н. э. Следы рисунков можно увидеть в различных горных массивах пустыни — Тибести, восточном Тассилин-Аджере, Хоггаре. Первых двух пунктов мигранты с востока должны были достигнуть раньше других; наскальные рисунки там наиболее многочисленны и сконцентрированы. Все это дает основания полагать, что пастухи следовали прямо по территории нынешней пустыни, а не по саванне у ее южной кромки.

Качество наскальных рисунков разных массивов различно, и определить время их рождения сложно, однако прослеживается одна закономерность: к западу качество рисунков становится хуже, они блекнут, пропадает пластичность изображений, как будто наступает художественное вырождение. Объяснение этому найдено такое.

Песчаниковые плато Тассилин-Аджер и Тибести с многочисленными естественными укрытиями художники, конечно же, предпочли гранитному Хоггару, на последнем рисунков меньше. Можно предположить, что древние художники, выйдя из Тассилин-Аджера и двигаясь на запад, находили все меньше и меньше нужных им скал для рисования — попадались каменистые и песчаные пустыни.

Полагают, что первичной причиной миграции было чрезмерное развитие скотоводства — явление, вполне допустимое для зари одомашнивания, ведь у людей не было практического опыта разведения домашних животных. Быстрое размножение животных заставляло пастухов ускорять темп миграции и гнать скот все дальше на запад. Скорость передвижений росла, подгоняла Сахара: началось высыхание Великой пустыни, остановить которое было невозможно.

Около VIII века н. э. фульбе пришли в долину реки Сенегал, завоевали жизненное пространство на Фута-Торо (Сенегал) и в Масине (Мали), а оттуда пошли обратно на восток — искать новые пастбища. Сегодня мы наблюдаем картину их странствий: на огромном протяжении между плато Дарфур в Судане и рекой Сенегал рассеяны многочисленные группы одного и того же народа — фульбе. Остается, однако, нерешенным вопрос, где они жили до прихода в долину Сенегала. Некоторые ученые настаивают на их марокканской родине, но в качестве доказательств приводят только изображения людей эфиопского типа. Было бы абсурдом считать, что все «эфиопские» изображения в Сахаре — фульбские, в неолитический период ее травянистые долины населяли различные племена, как негроидные, так и эфиопидные, и все они могли принимать участие и миграциях, все они могли оставить свои «автографы» на скалах пустыни.

Тут может возникнуть справедливый вопрос: почему фульбе не сохранили до сегодняшних дней свое искусство рисовальщиков на скалах? Ведь среди современных фульбе мало художников. Но вспомним, что их искусство было уже на закате, когда они пришли в Западную Сахару, — там рисунков почти нет. Можно вспомнить и бушменов — кто не знает их талантливых, реалистических рисунков в Южной и Юго-Западной Африке? Но и эти рисунки довольно старые: последнего бушменского художника видели в конце прошлого века, и сейчас обычай рисования у них забыт. Не похоже ли это на случай с фульбе? Западный Судан, где они живут, по крайней мере последнее тысячелетие, отнюдь не самое благоприятное место для поддержания художественных традиций. Немногие очаги подобного рода были найдены в Мали (близ Бамако и в Банди-агаре). Они не выдержали испытания временем. Однако у фульбе сохранился превосходный художественный вкус. Немногие народы Африки так владеют искусством причесок, как фульбе.

Есть ли еще какие-нибудь подтверждения восточноафриканского происхождения фульбе? На помощь историкам и этнографам пришли специалисты по естественным наукам, а также лингвисты. Перечислим кое-что из того, что уже сделано.

Фульбе, обследованных антропологами, можно буквально пересчитать по пальцам. Современным ученым, не имеющим возможности самим произвести необходимые обмеры, приходится пользоваться данными из вторых рук — от специалистов, работающих в музеях Парижа, Лондона и Мадрида. Французский антрополог Рене Верно, едва взглянув на черепа в музее, сразу же определил типичный эфиопский тип фульбе и одним из первых высказался в пользу их восточного происхождения. Данные, имеющиеся в распоряжении специалистов, свидетельствуют о сходстве фульбских черепов с черепами представителей различных пастушеских племен Восточной Африки. Точных совпадений всех параметров, которых подчас требуют те или иные взыскательные ученые, трудно ожидать: слишком долго находились в пути фульбе-мигранты, слишком много чужих племен встретили на своем пути. Сравнительная антропология постепенно уступает место другим дисциплинам.