Жюль Верн - Удивительные приключения дядюшки Антифера

— Для того чтобы идти… куда? — спросил Жюэль.

— Боюсь, что к дьяволу! — ответил Трегомен.— Ничего не поделаешь, Жюэль, приходится терпеть! Люди отовсюду возвращаются, им и дьявол не страшен!… Через несколько дней мы будем в Дакаре, а из Дакара пойдем в самую глубину Гвинейского залива.

— Еще неизвестно, покинем ли мы Дакар сразу. В тех местах нет регулярных рейсов. Вполне может статься, что мы там задержимся на несколько недель, и если мой дядя воображает…

— Не сомневайся — воображает!…

— …что добраться до второго островка очень просто, то он ошибается!… Знаете, о чем я думаю, господин Трегомен?

— Нет, мой мальчик, но если ты скажешь…

— Так вот, я думаю, что мой дедушка Томас Антифер сделал бы доброе дело, если бы оставил этого проклятого Камилька на скалах Яффы…

— О Жюэль! Этот несчастный человек…

— Если бы дедушка его там оставил, этот египтянин не завещал бы миллионы своему спасителю, и если бы он их не завещал, то дядя не гонялся бы за ними, и Эногат была бы моей женой!

— Все это так,— ответил Трегомен.— Но, если бы ты, Жюэль, там был сам, ты точно так же спас бы жизнь несчастному паше, как и твой дедушка… Посмотри,— прибавил он, указывая на блестящую точку по бакборту,— что это за огонь?

— Это огни мыса Спартель [355] [355] Спартель — мыс на Марокканском побережье, неподалеку от Танжера. , — ответил молодой капитан.

И в самом деле, это был тот самый маяк, расположенный на крайней западной точке Африканского континента, который содержится на средства нескольких европейских государств; это первый из цепи маяков, освещающих своими огнями африканские воды.

Подробный рассказ о рейсе «Каталана» занял бы слишком много места. Погода чрезвычайно благоприятствовала плаванию. Ветер дул с материка, так что можно держаться на небольшом расстоянии от берега. При спокойном море, подернутом легкой зыбью, нужно быть действительно самым чувствительным из всех омаров, чтобы страдать от морской болезни, несмотря на такую превосходную погоду!…

Берег не исчезал из поля зрения. Отчетливо проступали возвышенности Мекнеса, Могадора, гора Тезат, высотой тысяча метров над уровнем моря, Тарудант и мыс Джуби, замыкающий марокканскую границу.

Жильдасу Трегомену не удалось увидеть Канарские острова, так как «Каталан» прошел в пятидесяти милях от Фуэртевентуры, ближайшего из этой группы островов. Но зато, перед тем как пересечь тропик Рака, француз поприветствовал мыс Бохадор.

Второго мая после полудня показался мыс Блан. На следующее утро, с первыми лучами зари, промелькнул Портендик, и наконец взорам путешественников открылись сенегальские берега.

Как известно, пассажиры держали путь в Дакар, поэтому «Каталану» не пришлось останавливаться в Сен-Луи, столице французской колонии.

Впрочем, Дакар более значительный морской порт, чем Сен-Луи. Большинство трансатлантических пароходов, обслуживающих Рио-де-Жанейро в Бразилии и Буэнос-Айрес в Аргентинской республике, останавливаются здесь, перед тем как пуститься в плавание через океан. В Дакаре дядюшке Антиферу, конечно, будет легче найти судно, чтобы добраться до Лоанго!

Наконец пятого мая около четырех часов утра «Каталан» обогнул знаменитый Зеленый мыс [356] [356] Зеленый мыс — на одноименном полуострове западной Африки. Получил название и прославился из-за обильной растительности, резко отличающей его от близлежащих голых песков пустыни Сахара. , находящийся на той же широте, что и одноименные острова. Обойдя затем треугольный полуостров, напоминающий по форме приспущенный флаг, пакетбот достиг самой крайней точки Африканского континента в Атлантическом океане. Вслед за тем в правом углу полуострова показался Дакар. Таким образом, считая от «Алжерра», в котором так и не пришлось погулять Жильдасу Трегомену, пакетбот покрыл расстояние в восемьсот лье.

Поскольку Сенегал принадлежит Франции, Дакар можно назвать французской землей. Но как далека от него Франция!

в которой речь идет о разных событиях с момента прибытия в Дакар и до высадки в Лоанго

Жильдас Трегомен никогда бы не поверил, что в один прекрасный день будет разгуливать с Жюэлем по набережной Дакара. А между тем не кто иной, как он, осматривал порт, защищенный двойным молом из гранитных глыб, в то время как дядюшка Антифер и банкир Замбуко, столь же неразлучные, как Бен-Омар и Саук, направлялись к французскому пароходному агентству.

Вполне достаточно и одного дня, чтобы ознакомиться с этим городом, не представляющим ничего особенно примечательного. Здесь довольно красивый городской сад, крепость, служащая казармой для гарнизона, больница Бель-Эр на высоком холме, куда администрация помещает заболевших желтой лихорадкой. Если бы нашим путешественникам пришлось задержаться в Дакаре подольше, эти дни показались бы им бесконечностью.

«Никогда не надо жаловаться на судьбу»,— утешали друг друга Жильдас Трегомен и Жюэль. Французы прохаживались по набережной, бродили по залитым солнцем кварталам. Улицы содержались в чистоте благодаря заключенным, работавшим под присмотром надзирателей.

Но больше всего наших путешественников, конечно, интересовали суда, курсировавшие между Бордо и Рио-де-Жанейро; в 1862 году эти пакетботы принадлежали так называемой Имперской экспедиции по перевозке пассажиров и грузов. Дакар еще не был в те годы значительным перевалочным пунктом, каким стал впоследствии, хотя и тогда уже торговые обороты Сенегала исчислялись в двадцать пять миллионов франков, причем большую часть из них пускали в оборот французские колонисты. Жителей в городе не больше девяти тысяч, но со временем население возросло благодаря работам, предпринятым для улучшения порта.

Трегомену, никогда не видавшему сенегальских негров, довелось познакомиться с ними на улицах Дакара. Крепкое телосложение и густые курчавые волосы, шапкой лежащие на плотном черепе, позволяют туземцам безболезненно переносить палящее сенегальского солнце.

Не в пример местным жителям Жильдас Трегомен изнемогал от зноя. Он закрыл голову большим клетчатым платком, который кое-как заменял ему зонтик.

— Господи, какая жара! — восклицал он.— Нет, я не создан для жизни под тропиками!

— Это еще что, господин Трегомен,— отвечал Жюэль,— вот когда мы попадем в Гвинейский залив, на несколько градусов южнее экватора…

— Там я наверняка расплавлюсь,— сказал толстяк,— и привезу домой только кожу да кости!… Впрочем,— добавил он с доброй улыбкой, отирая лившийся ручьями пот,— меньше привезти уж никак невозможно, не так ли?

— О! Вы уже похудели, господин Трегомен,— заметил молодой капитан.