Жюль Верн - Удивительные приключения дядюшки Антифера

Камильк-паша и капитан Зо заняли места на корме. Несколько ударов весел, и шлюпка пристала к острову.

Прежде всего следовало выбрать подходящее для тайника место: не слишком близко к берегу, затопляемому во время равноденственных бурь, и не слишком высоко, чтобы ему не угрожали обвалы. Такое место наконец нашлось у подножия остроконечной скалы на юго-восточной стороне острова.

По приказу капитана Зо матросы выгрузили бочонки и инструменты и начали выдалбливать яму.

Работа была тяжелой: кристаллический кварц — очень твердая порода. Разлетавшиеся от ударов кирки осколки кварца тщательно собирались, чтобы засыпать яму после того, как в нее опустят бочонки. Понадобилось не менее двух часов, прежде чем удалось выдолбить впадину глубиною в пять — шесть футов и такою же шириной — настоящую могилу, в которой сон мертвеца никогда бы не потревожили даже самые грозные бури.

Камильк-паша держался в отдалении, как всегда задумчивый, мучимый неотвязными мыслями. Он спрашивал себя: не лучше ли ему лечь рядом со своими сокровищами и уснуть вечным сном?… И в самом деле, где бы он нашел более надежное убежище от человеческой несправедливости и коварства?

Бочонки опустили в глубину ямы, и Камильк-паша взглянул на них в последний раз. В эту минуту вид его показался капитану до того странным, что тот не удивился бы, если бы Камильк-паша отменил сейчас свой приказ, отказался от плана, вынашиваемого так долго, и снова ушел бы со своими сокровищами в море.

Но нет, он жестом повелел продолжать работу. Капитан приказал установить бочонки плотнее — один подле другого,— засыпать осколками кварца и скрепить цементом. Вскоре образовалась сплошная масса, не менее твердая, чем скалы самого острова. Сверху наложили еще груду камней, сцементированных между собой таким образом, что свободное пространство заполнилось до самой поверхности и составило одно целое с каменистой почвой. Пройдет немного времени — дожди и шквалы отполируют поверхность, и будет невозможно найти место, где погребен клад.

А потому необходимо оставить какой-нибудь знак, который позволил бы в нужный момент отыскать сокровенное место. И боцман на вертикальной стене скалы, позади ямы, с помощью резца высек монограмму [85] [85] Монограмма — сплетение начальных букв имени и фамилии; здесь употреблено неточно — обозначены (и не сплетены) первая и последняя буквы имени. , в точности воспроизводившую обычную подпись Камильк-паши — два К — первая и последняя буквы его имени:

Больше на острове делать нечего. Сокровища замурованы в глубине ямы. Кто найдет их теперь, кто сможет извлечь из тайника?… Здесь они в полной безопасности. И если бы Камильк-паша и капитан Зо унесли эту тайну с собой в могилу, то никто бы о ней ничего не узнал до скончания мира.

Боцман дал команду матросам, и шлюпка отчалила. Через несколько минут, обогнув остров, она подошла за Камильк-пашой и капитаном Зо и доставила их на шхуну, неподвижно стоявшую на якоре.

Было без четверти двенадцать. Погода стояла превосходная. На небе ни облачка. Через четверть часа солнце достигнет меридиана. Капитан взял секстант, чтобы сделать второе измерение. Он рассчитал широту, долгота уже известна по наблюдению, сделанному в девять часов утра. Таким образом, моряк определил координаты острова с точностью до полумили.

Закончив эту работу, капитан хотел подняться на палубу, но в его каюту вошел Камильк-паша.

— Координаты установлены? — спросил он.

— Да, ваша светлость.

— Покажи!

Капитан протянул листок бумаги со своими вычислениями. Камильк-паша читал их медленно, внимательно, как бы навсегда запечатлевая в памяти местонахождение острова.

— Спрячь этот листок и сохрани! — сказал он капитану.— Что же касается судового журнала, где ты пятнадцать месяцев записывал наш курс…

— Ваша светлость, его никто никогда не увидит…

— Для полной уверенности сейчас же его уничтожь…

— Слушаюсь.

Капитан Зо взял журнал, разорвал на клочки и сжег на огне фонаря. После этого Камильк-паша и капитан поднялись на палубу. Остальную часть дня шхуна оставалась на якоре возле острова.

К пяти часам вечера в западной части горизонта появились хмурые тучи. Заходящее солнце отбрасывало сквозь узкие просветы между облаками снопы лучей, покрывая море золотистыми блестками.

Капитан Зо испытывал беспокойство — опытному моряку не нравилась погода.

— Ваша светлость,— сказал он,— эти низкие тучи предвещают сильный ветер… Может быть, даже бурю к ночи!… Островок — для нас плохая защита. До наступления темноты мы успели бы отойти от него миль на десять…

— Нас больше ничто здесь не удерживает,— ответил Камильк-паша.

— В таком случае поднимем якорь?

— А не следует ли еще раз проверить координаты?

— Нет, ваша светлость, в точности вычислений я уверен так же твердо, как в том, что я сын моей матери!

— Тогда снимайся с якоря!

Приготовления проделали быстро. Подняли якорь, поставили под ветер паруса и взяли курс на северо-запад.

Стоя у гакаборта [86] [86] Гакаборт — верхняя часть борта у оконечности кормы. , Камильк-паша смотрел на неизвестный остров, пока в неясном вечернем свете еще вырисовывались его очертания. Постепенно скалы исчезли в тумане. Но богатый египтянин знал, что найдет этот островок, как только захочет… а вместе с ним и зарытые сокровища на сто миллионов франков [87] [87] Франк — французская монета; по дореволюционному денежному курсу составлял приблизительно третью часть золотого рубля: делится на 100 сантимов (в разговорной речи — су). в золоте, алмазах и драгоценных камнях.

в которой читателю представляются два совершенно несхожих между собою друга — дядюшка Антифер и бывший судовладелец Жильдас Трегомен

Каждую субботу, часов около восьми вечера, дядюшка Антифер, попыхивая любимой короткой трубкой, переживал чувство сильнейшего гнева. А примерно через час, все еще багровый, но уже изливший злость на своего соседа и друга Жильдаса Трегомена, снова успокаивался. Что было причиной такой ярости? А то, что в своем старом атласе на одной из планисферных [88] [88] Планисферная карта — изображение глобуса на плоскости в виде полушарий. карт, вычерченных по проекции Меркатора [89] [89] Меркатор Герард (1512— 1594) — фламандский картограф и математик. Предложенные Меркатором картографические проекции до сих пор используются при составлении навигационных морских карт. , он никак не мог найти то, что ему нужно.