Вадим Бурлак - Стокгольм. История. Легенды. Предания

— Впервые не смог выполнить ваше поручение, — доложил он монарху. — Маленький Свен Ваксель умер...

Король отстраненно посмотрел в окно и надолго остановил взгляд на стоящих на рейде кораблях.

Потом он вздохнул.

— Еще один славный швед навсегда покинул Стокгольм...

Говорят, что изготовленная в единственном экземпляре карта

Северного Ледовитого океана с «предположительным местонахождением острова Свена Вакселя» спустя годы каким-то образом оказалась в домашней библиотеке известного шведского композитора Франца Бервальда. Но после смерти маэстро в 1868 году она исчезла. И современные коллекционеры давно о ней ничего не слышали.

Неизвестно, насколько правдива история с подарком Карла XIV юному стокгольмцу, но бесспорно то, что многие шведы были замечательными путешественниками и мореплавателями и что короли из династии Бернадотов оказывали финансовую помощь и покровительствовали многим научным экспедициям.

Говорят, у шведских путешественников издавна какая-то особая тяга к Шпицбергену.

Чем манил их этот студеный архипелаг? Всегда ли и всех ли он встречал неприветливо, арктическими ветрами и холодом? Зачем гражданам уютной, безмятежной страны отправляться в неизведанные дали?

Эти вопросы в середине XIX века задавали стокгольмские журналисты знаменитому шведскому полярному исследователю Отто Торелю.

Но ученый почему-то уклонялся от прямого ответа:

— Как-нибудь потом расскажу, господа...

Шпицберген

Лишь в конце жизни Торель признался, чем лично его с детства привлекал Шпицберген.

Друг известного шведского путешественника Соломона Ан-дре, журналист Анри Лашамбр, побывал на Шпицбергене в конце XiX века. С восторгом описывал он летние погожие дни на этой северной земле: «Как только рассеивается туман, глазам представляется целый ряд ледяных зданий, крепостей, соборов самых фантастических форм. Одни величественно неподвижны; другие медленно передвигаются, несмотря на свою чудовищную величину, и при каждом колебании их зеркальная поверхность отражает целый сноп лучей цвета изумрудов, рубинов и сапфиров.

По бокам этих льдин струятся многочисленные водопады, свергающиеся сначала в бассейны, образовавшиеся в самых основаниях этих чудовищных ледяных гор, а потом вливающиеся в море. Все эти большие и маленькие водопады освещаются горячими лучами яркого солнца...

Эта полярная природа, которую считают такой бедной, холодной и безжизненной... сверкает всеми цветами драгоценных камней, представляет настоящий фейерверк, который появляется и исчезает двадцать раз в минуту под влиянием солнечных лучей...

О, человек, что ты такое рядом с этим величественным зрелищем?

Как ничтожны твои самые роскошные театральные декорации в сравнении с тем, что видишь здесь, где всю обстановку составляют вода и солнце! Как ничтожны все чудеса, придуманные тобой, созданные величайшими искусствами, наряду с чудесами красок и блеска, которые производит световой луч, проникая в кусок льда!..»

В тот погожий день Анри Лашамбр и его спутники отправились на катере в залив Магдалены. Один из знатоков Шпицбергена показал журналисту место на берегу, где «находится громадное подземное кладбище, существующее уже несколько веков. Китоловы из Смееренбурга хоронили здесь своих мертвецов».

Когда Лашамбр заметил, что нынешний праздник солнца и льда совсем не вяжется с этим печальным местом, ему ответили:

— Такая игра солнца со льдом бывает здесь, лишь когда малыш Якоб приходит почтить своих предков...

Любознательный журналист тут же поинтересовался:

— Какой еще малыш Якоб?.. Что за древнее подземное кладбище?

Знакомые Лашамбра подробностей не знали и сослались на записи знаменитого шведского полярного исследователя Отто Тореля.

Впоследствии Анри Лашамбр побывал в Стокгольме и познакомился со многими напечатанными и не опубликованными работами этого ученого. Однако выяснилось, что по разным причинам немало страниц из записок шведского путешественника бесследно пропало.

Всю свою сознательную жизнь Отто Торель посвятил изучению Арктики. В середине XIX века он объездил северную часть Скандинавии, побывал в Исландии и на многих островах Северного Ледовитого океана.

В 1859 году с небольшой группой исследователей шведский ученый отправился в Гренландию и на Шпицберген. На собственные средства он снарядил корабль «Фритьоф» для плавания в северных водах.

А спустя два года началась первая шведская полярная экспедиция. Она проходила на кораблях «Магдалина» и «Эолус». Возглавлял экспедицию Отто Торель. 9 мая 1861 года оба судна вышли из норвежского порта Тромсё. Через двенадцать дней «Магдалина» и «Эолус» достигли Шпицбергена, а затем отправились дальше, вдоль его западных берегов.

Во время путешествия особое внимание Торель уделял изучению льдов Северного Ледовитого океана. Впоследствии его работы оказали значительную помощь многим исследователям Арктики.

Историк путешествий в северные широты Александр Лактионов писал о полярных льдах: «Сколько мучений приносили они экспедициям, стремившимся найти путь к Северному полюсу; как часто были непреодолимой преградой на этом пути и как редко помогали в осуществлении намеченных планов.

Что только не пережил, не передумал человек, предоставленный самому себе среди необъятных ледяных пустынь. Болезненно воспринимал он каждое изменение движения льда, настораживался, готовый вступить в неравную борьбу с ним. Одни побеждали, другие отступали побежденными.

Но, каков бы ни был исход этой борьбы, полярный путешественник всегда сознавал, что природа развивает здесь силы гигантских размеров. Он видел перед собой то однообразный ландшафт безграничных гладких полей, то высоко вздымающиеся, сильно всторошенные образования, по которым природа с расточительной щедростью прошла своим резцом, воздвигнув из голубовато-белого мрамора чудеснейшие изваяния».

Торель мечтал провести санную экспедицию к Северному полюсу. Но этой мечте не удалось сбыться. Тем не менее Отто не впал в отчаяние и продолжил изучение Шпицбергена и полярных льдов.

После возвращения домой Торель не прекращал научной деятельности, выступал с лекциями, консультировал участников будущих северных экспедиций. Он поддержал идею доктора Артура Газелиуса о создании в Стокгольме Северного музея.