Жюль Верн - Необыкновенные приключения экспедиции Барсака
- Название:Необыкновенные приключения экспедиции Барсака
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Ладомир
- Год:1994
- Город:Москва
- ISBN:5-86218-109-1 (т.22), 5-86218-022-2
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Жюль Верн - Необыкновенные приключения экспедиции Барсака краткое содержание
Экспедиция, отправленная палатой французских депутатов прибывает на побережье Центральной Африки. Ее цель — исследовать область "Петли Нигера", изучить существующие нравы и обычаи местного населения этой французской колонии и окончательно решить вопрос о предоставлении указанному населению избирательного права. Экспедиция будет снабжена всем необходимым, она конечно отправится под усиленной охраной и успешно завершится.
Что же может быть общего у экспедиции парламентариев, ограбления крупного лондонского банка, одинокого английского лорда-затворника и сказочных баек, имеющих хождение среди полудиких африканских племен о большом городе, якобы стоящем посреди пустыни — городе, откуда никто не возвращается?..
Роман написан Мишелем Верном на основе набросков к двум запланированным романам Жюля Верна — "Ознакомительная поездка" и "Город в Сахаре"; произведение дается в скорректированном переводе А.М. Волкова и сопровождается классическими иллюстрациями Жоржа Ру.
Необыкновенные приключения экспедиции Барсака - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Слушая эти неправдоподобные вещи, Барсак хохочет.
— Это из романа! — восклицает он.— У вас блестящее воображение, господин Флоранс. Оно вам пригодится, когда вы вздумаете писать для сцены. Но я вам советую не доверяться ему в реальной жизни.
— Все-таки…— говорю я, задетый.
— Тут нет «все-таки». Тут факты. Подписанный приказ прежде всего.
— Он может быть фальшивым.
— Нет,— возражает господин Барсак,— ведь капитан Марсеней нашел его подлинным и повиновался без колебаний.
— Он мог быть украден…
— Опять роман! Как, скажите пожалуйста, могли заменить настоящий конвой? При этом предположении надо было иметь наготове отряд, достаточно многочисленный, чтобы, во-первых, уничтожить настоящих солдат вплоть до последнего человека, вы понимаете — вплоть до последнего! — и, во-вторых, захватив приказ, заменить настоящих солдат фальшивым отрядом, абсолютно тождественным, и это в то время, когда никто не мог знать ни о составе нового конвоя, ни даже о том, что этот конвой будет послан полковником Сент-Обаном. Никто из людей лейтенанта Лакура не ранен, значит, этому отряду следовало быть очень многочисленным, так как настоящие солдаты не позволили бы истребить себя, не защищаясь. И вы хотите, чтобы присутствие такой значительной шайки не было замечено, чтобы слухи о битве не дошли до нас, тогда как новости в зарослях распространяются от деревни к деревне с быстротой телеграммы. Вот с какими невозможными вещами сталкиваешься, когда даешь волю воображению!
Барсак прав, приказ не украден. Он продолжает:
— Ну, а на чем основано впечатление, которое на вас произвели эти люди и их начальник? И чем эти стрелки, которых вы видите отсюда, отличаются от всех черных стрелков?
Я смотрю туда и принужден сознаться, что Барсак прав. Где у меня вчера вечером была голова? Я сам себе внушил все это. Новые негры походят на всех негров.
Барсак сознает свое преимущество. Он продолжает с уверенностью (и Бог знает, однако, не слишком ли у него ее много!):
— Перейдем к сержантам. Что вы находите в них особенного? Они очень грязны, это верно, но не более, чем некоторые сержанты капитана Марсенея. В зарослях нельзя предъявлять слишком высоких требований к мундирам.
Золотые слова! Я робко сдаю свои позиции, так как действительно поколеблен.
— Все-таки лейтенант Лакур…
— О! Он необычайно корректен! — восклицает, улыбаясь, Барсак.— Он очень беспокоится о своей персоне и своем туалете. Но это — не преступление.
Конечно, это так. Я делаю последнее усилие.
— Все же совершенно новый мундир — это странно…
— Потому что старый — в чемодане лейтенанта,— объясняет Барсак, у которого есть ответ на все.— Так как он запылился, то господин Лакур привел себя в порядок, прежде чем представиться нам.
Барсак, по-видимому, находит такую заботу о внешности вполне естественной. В конце концов, это я, быть может, не отдаю себе точного отчета в значительности персоны начальника экспедиции.
— Впрочем, я долго разговаривал с лейтенантом Лакуром вчера после обеда (наверно, пока я писал мои заметки). Это очаровательный человек, несмотря на свое чрезмерное увлечение изяществом. Вежливый, хорошо воспитанный, даже почтительный.— Здесь Барсак выпячивает грудь.— Даже почтительный. Я нашел в нем очень приятного собеседника и очень корректного подчиненного.
Я спрашиваю:
— Лейтенант Лакур не видит никаких неудобств в том, чтобы продолжать наше путешествие в таких условиях?
— Никаких.
— Вы, однако, колеблетесь, господин депутат.
— Уже нет,— провозглашает Барсак, который в ходе разговора убедил самого себя.— Мы отправляемся завтра.
Я интересуюсь:
— Не убедившись в пользе дальнейшего путешествия, после того как вы установили его возможность?
Скрытая ирония моего вопроса проходит незамеченной.
— А к чему? — отвечает Барсак.— Это путешествие не только полезно — оно необходимо.
Я повторяю, не понимая:
— Необходимо?
Все еще в хорошем настроении, Барсак фамильярно берет меня под руку и доверительным тоном объясняет:
— Между нами говоря, мой дорогой, я хочу вам открыть, что с некоторого времени я считаю черных, которых мы здесь встречаем, достаточно далекими от возможности получения избирательных прав. Я даже вам признаюсь, если будете настаивать, что у нас нет шансов изменить это мнение при дальнейшем продвижении. Но то, что я говорю вам, я не скажу с парламентской трибуны. Наоборот, если мы закончим наше путешествие, дело обернется так: Бодрьер и я представим отчеты с совершенно противоположными заключениями. Эти отчеты будут переданы в комиссию. Там после обсуждения или предоставят избирательные права нескольким племенам на берегу океана, что явится моей победой, или же комиссия не придет к соглашению, и дело будет погребено. Через неделю о нем забудут, и никто не станет разбирать, прав я был или не прав. В обоих случаях ничто не помешает Бодрьеру или мне при подходящем случае получить портфель министра колоний. Если же я, напротив, вернусь, не доведя миссию до конца, этим я сам признаю, что заблуждался, мои враги закричат во все горло, что я старая тупица, и меня окончательно утопят. Барсак немного помолчал и закончил такой глубокой мыслью: — Не забывайте никогда святой истины, господин Флоранс: «Политик может ошибаться. Это абсолютно не важно. Но если он признает свою ошибку, он погиб!»
Я смакую эту истину и удаляюсь довольный. Я очень доволен в самом деле, так как теперь знаю мотивы каждого.
Покинув Барсака, я вдруг натыкаюсь на записную книжку Понсена, которую тот случайно забыл на своем складном стуле. Мои инстинкты журналиста берут верх над хорошим воспитанием, и я решительно открываю книжку: уж слишком долго она меня интересует. Уже давно я задаюсь вопросом, что наш молчаливый компаньон может писать с утра до вечера. Я желаю наконец это узнать.
Увы! Я наказан за мое любопытство. Я вижу только нагромождение цифр и букв, разбросанных как попало и совершенно непонятных. Это только «р. д. 0,009», «н. кв. км. 135,08», «в ср. 76, 18» и тому подобное.
Еще одна тайна! Для чего эти секретные записи? Неужели Понсену нужно что-то скрывать? Уж не предатель ли и он?
Ну, я сел на своего конька! Хватит возиться с этим. Что за мысль подозревать такого славного человека? Я делаю ему слишком много чести, так как — могу признаться в этом своей записной книжке,— он не слишком умен, господин Понсен!
Но ты газетчик или нет? На всякий случай я переписываю образцы иероглифов, выбранные среди тех, которые попадаются почти ежедневно. Вот они:
5 д. пр. д. 7; м. 3306, в ср. 472,28; ж. 1895, н. к. д. 1895:7 = 270,71; кв. км. 122; н. кв. км. 3306:122 = 27,09.
Нас. вц.: 27,09x54600=14791144.
12 ф. пр. д. 81; м. 12085, в ср. 149,19; ж. 6654, д. к. д. 6654:81=82,15; кв. км. 1401; н. кв. км. 12085:1401=8,62.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: